Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский - Иосиф Линдер

Во второй половине 1920-х гг. для СССР складывалась очень непростая внешнеполитическая обстановка. Например, 11 июля 1926 года Ф.Э. Дзержинский докладывал Сталину:

«Целый ряд данных говорит… что Польша готовится к военному нападению на нас с целью отделить от СССР Белоруссию и Украину. В этом заключается почти вся работа Пилсудского, который внутренними делами Польши почти не занимается, а исключительно военными и дипломатическими для организации против нас сил. В скором времени Румыния должна получить из Италии огромное количество вооружений, в том числе и подводные лодки. Одновременно оживилась деятельность и всех белогвардейцев в лимитрофах и против Кавказа. Неблагополучно у нас с Персией и с Афганистаном»[119].

С 1925 года ОГПУ стало одним из основных центров по подготовке специалистов тайной войны. Важно отметить, что закрытые школы и курсы выпускали специалистов, владеющих как методами сбора информации, так и навыками диверсионных операций. Иными словами, в задачу ИНО ОГПУ входило не только добывание сведений о намерениях противников СССР, но и ликвидация наиболее одиозных лидеров контрреволюционного движения, а также предателей и изменников из своей среды.

Не менее важным направлением было создание нелегальных сетей для проведения диверсий во враждебных СССР государствах после начала неминуемой, как считалось, войны.

Деятельность секретных структур Коминтерна, в свою очередь, была направлена на подрыв и разложение сил белогвардейской эмиграции, организацию работы компартий в нелегальных условиях, обучение национальных кадров в оперативной и военно-диверсионных областях, контроль над партийными и оперативными кадрами, а также на глубокую аналитическую работу.

ИККИ к этому времени обладал огромной самостоятельностью в принятии политических решений, а в структуре ОМС имелись собственные множественные разведывательные, секретные и диверсионные службы. Они создавались и работали конспиративно, прикрываясь как международными организациями: Профинтерном, КИМом, Крестинтерном, Спортинтерном, Международным союзом рабочих, Международным союзом портовиков и многими другими структурами, в том числе и «штатными» советскими спецслужбами – ИНО ОГПУ и РУ РККА. Более 90 процентов документов ОМС до настоящего времени засекречены, а часть ранее раскрытых документов возвращается под еще более строгий гриф секретности.

Генеральным секретарем Профинтерна был С.А. Лозовский[120], давно и тесно сотрудничавший с И.А. Пятницким. Именно Лозовский предложил на случай обострения международной обстановки усилить подготовку нелегального аппарата, политически и организационно связанного с секциями Коминтерна и Профинтерна.

Одной из совместных программ Коминтерна и Профинтерна явилась организация системы пролетарской самообороны. Подобные военизированные группировки разного уровня подготовки действовали на территории практически всех стран, где Коминтерн имел свои структуры, например в Германии – Союз красных фронтовиков, в Австрии – Арбайтервер, в Великобритании – Лига бывших солдат и т.п.

Нелегальные школы Коминтерна готовили боевые кадры под руководством признанных специалистов практически во всех областях тайной войны. С 1924–1925 гг. началось массовое обучение функционеров иностранных компартий конспиративным и военным знаниям.

При Коминтерне также развертывалась система собственных учебных заведений, включавшая Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ, 1921), Коммунистический университет национальных меньшинств Запада (КУНМЗ, 1922), Коммунистический университет трудящихся Китая (КУТК, 1925), Международную Ленинскую школу (МЛШ, 1925).

Кроме названных, существовали также глубоко законспирированные специальные школы, не имевшие официального названия и постоянно менявшие дислокацию. Обучение в таких школах проводилось по принципу временных трудовых коллективов. Большинство преподавателей знали только о месте и времени проведения своих занятий. Преподаватели и слушатели различных групп между собой не контактировали и не знали друг друга в лицо. Все нити и связи концентрировались в узких кругах закрытых партийных специальных комиссий или секретных подотделах и секторах ОМС.

Приведем пример эффективности деятельности таких партийных спецслужб.

В начале 1920-х гг. в Берлине были задержаны специальные курьеры Коминтерна, которые еще до революции были «под колпаком» австрийской тайной полицией. Вскоре в Вену поступил звонок с просьбой командировать в Берлин человека, курировавшего это дело. Через три часа нелегальная партийная резидентура в Германии получила приказ любой ценой не допустить приезда австрийского полковника вместе с сопровождающим офицером и документами в Берлин. Машина австрийцев, не доезжая двадцати километров до Берлина, «внезапно» выехала на встречную полосу и лоб в лоб столкнулась с другим автомобилем. Австрийский полковник, его сопровождающий и водитель погибли. Также погиб водитель встречной машины. Основные документы из портфеля австрийца исчезли. Дорожная полиция Германии признала виновным в ДТП австрийского водителя, грубо нарушившего правила движения. Через двое суток из-за недостаточности улик курьеры Коминтерна были выпущены и депортированы за пределы Германии.

Вот еще один характерный пример. В Германии действовали шесть коммунистических партий, наиболее крупными из которых были Германский «Союз Спартака», Германская коммунистическая партия и Коммунистическая партия Германии. В каждой их них функционировало от трех до пяти специальных (в том числе разведывательных) служб. При этом руководители и сотрудники одного подразделения ничего не знали о существовании другого.

В 1925–1927 гг. в подчинении ОМС ИККИ находилось пять специальных подотделов, занимавшихся основными видами секретной деятельности по всему миру. Постоянно расширялась сеть базовых пунктов нелегальной связи. Эти пункты не подчинялись ни руководству компартий, ни представителям ИККИ, а только непосредственно московскому руководству ОМС. При передвижении по территории СССР курьеры, нелегалы, а также грузы, приписанные к ОМС, полностью освобождались от паспортного и таможенного досмотра, они были вне контроля.

Хотим еще раз подчеркнуть, что значительное число выдающихся советских разведчиков и диверсантов являлись выходцами из специальных структур Коминтерна или длительное время проходили подготовку в них.

Позиции сталинской группировки в аппарате ВКП(б) постепенно упрочнялись. После смерти М.В. Фрунзе 31 октября 1925 года его посты председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора занял близкий Сталину К.Е. Ворошилов. На место скоропостижно скончавшегося 20 июля 1926 года председателя ОГПУ Ф.Э. Дзержинского назначили Вячеслава Рудольфовича Менжинского, высокообразованного профессионального революционера с обширным оперативным опытом (отметим, что Менжинский не имел собственных политических амбиций). Июльский (1926 г.) пленум ЦК ВКП(б) вывел Г.Е. Зиновьева из состава Политбюро. На октябрьском (1926 г.) пленуме ЦК Л.Д. Троцкий и Л.Б. Каменев были исключены из Политбюро, а Зиновьев смещен с поста председателя Исполкома Коминтерна. Временное исполнение обязанностей председателя ИККИ было поручено Н.И. Бухарину.