Осколки: на грани войны (СИ) - Шторм Милана

Лия активировала пульт, ввела код и…

… тридцать…

Катер опять тряхнуло.

— Ты хоть помнишь, как уходить в прыжок, братишка?

— Заткнись, Ней!

…двадцать пять…

Что-то стукнуло в недрах катера, и Лек вновь выругался.

— Мы точно улетим?

— Заткнись, Ней!

…пятнадцать…

Эфир перестал галдеть, и в нем воцарилась тишина. Лия поняла, что они остались даже без теоретического прикрытия.

Что будет, если Лек не сможет сразу уйти в гиперпространство?

…пять…

Лия зажмурилась.

Катер вновь тряхнуло.

Когда она открыла глаза, космос был черным. Предела не было видно, и она поняла, что проморгала все на свете.

— Красиво взорвалось, — заметил Лек. Он откинулся на кресле, глядя в обзорный экран.

— Все получилось, да? — руки задрожали, и уже бесполезный пульт упал на пол.

— Получилось, — ответил Лек. — До перезагрузки двигателя сутки. Можете отстегиваться и… отдохнуть.

Нейра молча покинула свое кресло и скрылась в одной из комнатушек.

— Сколько мы будем лететь? Я думала, что… здесь мы встретим кого-нибудь из своих… то есть… разве наши ребята не идут тем же путем?

— Каждый рассчитывает трассу по-своему. До нового Последнего Предела от семи до двенадцати прыжков. К тому же, мы сделаем небольшой крюк.

То есть, от семи до двенадцати дней полета. Лия очень надеялась, что на катере хватит еды.

* * *

Катер, который, как оказалось, носил имя «Птицелов» был слишком маленьким, чтобы почувствовать себя уединенно. Две каюты, в которых кроме жестких двухъярусных коек ничего и не вмещалось, навевали мысли о клаустрофобии, а столовая зона кроме как небольшого диванчика возле стола и нескольких контейнеров с сухпайками, тоже не радовала комфортом. Вода в душевой пахла герметиком, было ясно, что она здорово застоялась с тех пор, как ее залили в резервуар, но зато в одном из небольших шкафчиков санитарной зоны Лия нашла свежую одежду — свободные штаны из натуральных материалов и черную маечку. Одежда была на размер больше, но Лия была рада переодеться — за три дня подготовки к эвакуации она настолько забегалась, что после короткого сна надевала одно и тоже, не задумываясь.

Лек, увидев Лию в этом, помрачнел, но ничего не сказал. Сам он переодеваться, очевидно, был не намерен. Спать, впрочем, тоже.

Пять дней. Пять дней Лек не заходил в каюту, что по идее должен был делить с сестрой, практически не вылезая из пилотского кресла, глядя в черные недра космоса и изредка задремывая. А еще он курил. Практически не переставая, и Лие иногда казалось, что запах табака навеки въелся в ее кожу.

Нейра же наоборот, почти не выходила из каюты. Отдавшись горю, она часами рыдала в подушку, но на все попытки Лии ее утешить лишь огрызалась.

Лия чувствовала себя лишней, но деваться с этого маленького кораблика ей было некуда.

За пять дней они обменялись лишь десятком фраз.

А потом они прилетели. Но не на Последний Предел, а к одной из многочисленных космических торговых станций. И Лек сказал, что им надо туда.

К этому времени его уже шатало от недосыпа, а лицо превратилось в белую маску. Лия попыталась сначала остановить его от совершения откровенной глупости, затем выяснить причины, по которым он собирается засветиться, а когда он в очередной раз отмолчался — напоить его снотворным, разбавив капсулу в стакане воды.

Лек воду выпил. И даже задремал, вновь в кресле. Только через час, когда они уже подлетали к станции — проснулся.

Мрачно посмотрел на ошалевшую Лию, но промолчал. Зато заговорил с вышедшей из каюты Нейрой.

— Пожелания будут?

Ней села на диванчик и поджала ноги под себя. Ее глаза, как всегда, были опухшими.

— Нет, — просто ответила она.

Лек сжал переносицу двумя пальцами.

— Совсем?

— Мне все равно, Лекс. От него ничего не осталось. Мне без разницы, что будет изображено над пустой могилой.

— Я тебя понял, — глава сопротивления вновь посмотрел на Лию, глубоко вздохнул и скрылся в каюте. Вернулся оттуда через пятнадцать минут, полностью переодевшись.

Одежда была дорогой, и, судя по тому, что красная рубашка чересчур сильно облегала его фигуру — сохранилась с тех времен, когда он был… «мальчишкой без мозгов». Надо признать, Лия впервые видела его без мундира, и одежда здорово изменила облик Лека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поправив рукава, чтобы блокиратор ЛИГа не высовывался из-под манжет, Лек сел за штурвал, чтобы посадить корабль на станцию.

А Лия подумала, что Рику все равно. Ему все равно, будет ли у него могила — он мертв. Зачем рисковать всем, чтобы организовать надгробие, под которым ничего нет?

«Птицелов» здорово выделялся своими маленькими размерами среди тех кораблей, что оказались на стоянке, и сначала Лию, решившую отправиться вместе с главой сопротивления, это напрягло. Но потом она поняла, что в подобных местах всем друг на друга наплевать. До определенного момента.

А еще она подумала, что здесь полным-полно имперцев.

Нейра не стала сходить с «Птицелова», вновь отправившись в каюту.

Лекс заплатил за три часа стоянки и, немного побродив по многолюдным широким коридорам, направился в пункт связи. Он что, собирается просто с кем-то связаться и заказать для друга надгробие? Не слишком ли это опасно — так светиться? Лия была уверена, что все разговоры по Сети записываются. И прослушиваются. Потому что здесь, на официально зарегистрированной станции, явно не используют частоту, которой пользовался Предел.

Пункт связи представлял собой огромное помещение снабженное переговорными комнатами — несмотря на прослушку, о которой не догадывался разве что ребенок, сохранялась хотя бы видимость конспирации: соседи твой разговор не услышат. Подойдя к стойке администратора, Лек непринужденно облокотился на нее и небрежно бросил:

— Ровелла. Дворфран. Бар «Пятый угол». Адресат — Фелпс Виран.

Администратор, рыжий парень лет двадцати, одетый в оранжевую борцовку и такие же облегающие штаны, поднял голову.

— Изображение?

— Дорого, — Лек поморщился. — Хотя… с той стороны я бы на друга своего глянул.

— Тридцать пять кредитов минута, — сказал парень.

— Сойдет, — буркнул Лек.

— Терминал номер три, ожидайте соединения, — администратор легко пробежался по сенсорам, и над одной из комнат загорелся красный маячок.

— Пошли, — Лек кивнул Лие. — Зря ты за мной увязалась. Могла бы отдохнуть.

— Я уже пять дней отдыхаю, — возразила Лия. — В отличие от тебя. Тебе нужно поспать, ты же валишься с ног. Когда мы… прилетим, у тебя будет много дел.

— Посплю, — кивнул Лек. — Иначе в следующий раз ты можешь не рассчитать дозу.

Лия вжала голову в плечи.

— Прости… я… хотела, как лучше.

— Я знаю, — ответил Лек.

В комнате висел огромный экран, на котором уже горел бегунок прогресса соединения, а напротив стояли четыре стула. И все. В принципе, для переговорной комнаты большего и не надо.

Лек опустился на один из стульев, молча кивнув Лие на соседний.

Молчание продлилось недолго. Коротко тренькнув, экран ожил, и на нем показался мужчина, вид которого поверг Лию в шок.

Кажется, она начинала понимать, откуда Лайза попала на Предел. То, что мода столичной планеты ярко отличалась от других, она знала, но особо не вникала — не интересовалась она модными трендами.

Выкрашенные в ярко-красный цвет длинные волосы мужчины были собраны в высокий хвост, оставив на свободе косую челку, закрывающую один глаз. Одно ухо было свободным, а вот второе буквально усыпали серьги с разноцветными драгоценными камнями. Лицо его было гладко выбрито… включая брови, а одежда представляла собой вышитый золотой нитью изумрудный жилет на голое тело и облегающие штаны с низкой посадкой — того же цвета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лек глянул на вытаращившуюся на экран Лию и слегка усмехнулся.

— Привет, Фелпс, — сказал он.

Мужчина, у которого на экране изображения не было, на миг замер. Губы его дрогнули, а затем расплылись в счастливой улыбке.