Британская империя - Наталья Беспалова

В одном из предыдущих разделе книги мы рассказывали, что на пике развития работорговли из Африки вывозили по 50 тысяч невольников в год. В период наиболее активной колониальной экспансии 1881–1915 годов Европу покинуло около 31 млн человек, почти по миллиону в год.

«Привилегированная компания» все никак не начинала выплачивать дивиденды, но вкладчики не слишком волновались, и цены на акции не падали. Все видели грандиозность замыслов Родса, масштабы затеянной им экспансии и не сомневались, что рано или поздно прибыли пойдут баснословные. А что в Южной Родезии не оказалось золотых гор, так это не беда.

Однако последнее обстоятельство вызывало досаду. Но его можно было устранить, заодно приблизив решение старой политической проблемы объединения Южной Африки под британским флагом. Как мы помним, золотые горы имелись в соседнем независимом Трансваале. Правда, Родс и так имел немалую долю в тамошнем горнодобывающем бизнесе, но это совсем не то, что распоряжаться золотыми месторождениями Ранда от имени британской короны.

«Бросок Джемсона»

Старатели, со всего мира стекавшиеся в Йоханнесбург, имели статус временных поселенцев, гражданство Трансвааля им не предоставляли. За это обычное, в общем, обстоятельство и решили зацепиться. В 1895 году ближайшие подручные Родса, среди которых был и его старший брат Фрэнсис, начали мутить воду. Кто-то подсказал идею подать петицию президенту Трансвааля Крюгеру о предоставлении гражданства сорока тысячам ойтландеров (иностранцев), проживающих в Йоханнесбурге. Крюгер отказал, что было вполне ожидаемо, но послужило отличным поводом для волнений и заявлений о притеснениях, которые испытывают англичане, проживающие на бурской территории.

29 декабря 1895 года доктор Джемсон зачитал английскому гарнизону местечка Пицани Полего, расположенному на земле тсванов, душераздирающее послание от соотечественников. Проживающие в Трансваале подданные британской короны взывали к соотечественникам, утверждая, что им грозит опасность со стороны буров. «Национальные чувства англичан оскорбляют на каждом шагу, – гласило письмо. – К чему же может привести назревший конфликт? Тысячи беззащитных мужчин, женщин и детей, наших соотечественников и соотечественниц находятся во власти до зубов вооруженных буров, в страшной опасности оказалось чрезвычайно ценное имущество…

Под давлением этих обстоятельств мы и просим вас прийти нам на помощь… Положение столь угрожающее, что у нас надежда лишь на вас и на ваших людей – не откажитесь поддержать тех, кто оказался в такой опасности». Подписей было пять: полковник Фрэнсис Родс, Джон Хеммонд, Лайонел Филлипс, Джордж Феррер, Чарльз Леонард.

По правде говоря, определенная опасность жизни и имуществу жителей Йоханнесбурга грозила всегда, невзирая на национальность, такой уж это был город. После воцарения крупных компаний искатели приключений малость попритихли, но все равно, особенности формирования населения давали о себе знать. Что же до более масштабного грабежа, вроде конфискации приисков государством, то Крюгер такого себе позволить не мог. Да и незачем рисковать курицей, которая несет золотые яйца: благодаря налогам, полученным из Йоханнесбурга, национальный доход Трансвааля вырос за 10 лет в 11 раз. Но суть была не в этом. Главное, британская общественность получила нужный настрой. Как писал мгновенно ставший популярным поэт Альфред Остин:

Беззащитные девушки в Золото-сити, Беззащитные матери, вопли детей, Неужели их крики «На помощь! Спасите!» – Не поднимут на подвиг британских мужей?

Британские мужи на подвиг поднялись. Под предводительством доктора Джемсона и полковника Уиллоби четыреста солдат и офицеров конной полиции и полторы сотни африканцев перешли границу Трансвааля и двинулись к Йоханнесбургу, до которого было 150 миль. Видимо, они выпили для храбрости, потому что двое посланных Джемсоном перерезать телеграфную связь пограничных пунктов с Преторией спутали провода и прервали связь с Кейптауном. Утром 30 декабря правительство в Претории получило телеграмму от чиновника из приграничного поселка: «Британские войска со стороны Мафекинга вторглись в пределы республики, перерезают телеграфные провода и движутся по направлению к Йоханнесбургу». Президент Крюгер отдал приказ собирать ополчение и окружать интервентов.

Когда две трети пути было пройдено, отряд Джемсона догнал гонец от верховного комиссара Южной Африки Геркулеса Робинса с требованием вернуться на британскую территорию. Джемсон приказу не подчинился, заявив, что поворачивать назад слишком опасно, единственный выход – идти вперед, чтобы объединиться с англичанами Йоханнесбурга. Отчасти это было верно, но не исключено, что Джемсон считал: от него ожидают неподчинения. Лицемерная уловка, которая даст возможность британскому правительству умыть руки. Возможно, он был не прочь эту услугу правительству оказать, зная, что она не останется неоплаченной. В этой ситуации впору заподозрить, что телеграфная связь с Кейптауном была нарушена не случайно, но тогда логично было бы перерезать оба провода, так что, скорее всего, это было обычное разгильдяйство.

Однако Джемсон ошибался. Его действительно хотели завернуть. Как показали тщательные исторические исследования, акция готовилась в течение всего 1895 года. Собственно поэтому крупный, по африканским меркам, отряд английской конной полиции и оказался так близко от границы Трансвааля. Но «бросок Джемсона» планировался как второй акт спектакля. Первым должно было стать восстание в Йоханнесбурге.

Но заговорщики просчитались. Организовано все было из ряда вон плохо, и заговор не получил сколько-нибудь широкой поддержки. Никто не спешил на баррикады. Было подготовлено «Обращение к населению Йоханнесбурга» от имени временного правительства республики ойтландеров, но оно так и не увидело свет. Оружие, заранее завезенное и спрятанное в шахтах, было распаковано, но никому не понадобилось. А 31 декабря сам бунтарский Комитет реформ опубликовал в местной газете «Стар» следующее обращение: «Комитет настойчиво просит население воздержаться от любых действий, которые могут быть восприняты как враждебные правительству».

Конечно, 29 декабря Джемсон всего этого не знал, но и полной уверенности в том, что в Йоханнесбурге дела обстоят так, как задумывалось, у него быть не могло. И все-таки он выступил. Понадеялся на удачу и на эксклюзивное оружие англичан – пулемет «максим». На все предостережения он отвечал: «Вы не представляете себе пулеметов «максим». Я создам мертвую зону на милю с каждой стороны своей колонны, и ни один бур не останется там в живых». Один британский стихотворец выразил ту же мысль более афористично:

На любой ваш вопрос – наш ясный ответ: У нас есть «максим», а у вас его нет.

Какое-то время это спасало. Крюгеровские ополченцы, вооруженные лишь винтовками, следовали за отрядом Джемсона на почтительном расстоянии, не решаясь приблизиться на расстояние выстрела. Так продолжалось до 2 января, пока англичане не дали загнать себя в местность, где от пулеметов особого проку не было из-за обилия укрытий. Используя свою излюбленную тактику, буры стали отстреливать англичан одного за другим. Когда отряд потерял 73 человека, Джемсон поднял белый флаг. Все пленные были доставлены в Преторию и заключены в тюрьму. Там же вскоре оказались и йоханнесбургские заговорщики. По закону республики Трансвааль им грозила смертная казнь.

Еще 31 января, когда весть о «броске Джемсона» достигла Европы, руководители германского министерства иностранных дел и колониального департамента спешно собрались в Потсдаме в присутствии Вильгельма II. Кайзер рвал и метал. Было решено немедленно послать в Трансвааль отряд морской пехоты и одновременно сделать грозный запрос английскому правительству. Капитану крейсера «Морской орел», стоявшего у побережья португальского Мозамбика, был дан приказ высадить на берег и отправить в Преторию военный отряд – под предлогом защиты находящихся там германских подданных. Послу в Лондоне поручили запросить английское правительство, одобряет ли оно действия Джемсона, и, в случае положительного ответа, затребовать свои верительные грамоты. 1 января премьер-министр Солсбери заверил, что он действий Джемсона не одобряет, но при этом высказал пожелание, чтобы посол «не употреблял ни единого слова, которые можно истолковать как угрозу». Тем временем Вильгельм писал Николаю II: «Что бы там ни случилось, я никогда не позволю англичанам раздавить Трансвааль!» К вечеру 2 января пришло известие о пленении отряда Джемсона, что слегка разрядило обстановку, поскольку у Германии отпал повод для немедленного вмешательства. Но 3 января кайзер послал телеграмму президенту Крюгеру: «Я выражаю Вам мои искренние поздравления в связи с тем, что Вы, вместе с Вашим народом, смогли, не призывая на помощь дружественные державы, собственными силами восстановить мир, нарушенный вторгшимися в Вашу страну вооруженными бандами, и обеспечит независимость Вашей страны от нападения извне».