Подари мне семью - Алекса Гранд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никита?
– Здравствуйте, Анастасия Юрьевна. Киру позовите. Пожалуйста.
– Кира не будет с тобой разговаривать.
Границы приличия держу с трудом. Хочется оттеснить сцепившую пальцы в замок женщину в сторону и прорваться внутрь, лишь бы избавиться от гнетущего ощущения, что я безнадежно опоздал.
– Это вы так решили?
– Нет. Так решил ее молодой человек. О моей дочери есть кому позаботиться, Никита.
Хлесткие фразы лупят наотмашь. Мотаю башкой, как будто только что получил кувалдой по челюсти, и пытаюсь сфокусироваться на лице несостоявшейся тещи.
Не удается. Плывет все. Или это я плыву?
– В одном я с тобой соглашусь. Вы разного круга, Никита. Ты никогда не сделаешь Киру счастливой. Уезжай. Забудь наш адрес. И телефон Кирин забудь.
Безжалостно добивает Анастасия Юрьевна и с грохотом захлопывает перед моим носом дверь. А следом на экране вибрирующего мобильного всплывает короткое сообщение.
«Возвращайся скорее. Даша упала в обморок, ее отвезли в больницу».
Читаю между строк логичное «Она носит твоего ребенка. Как ты можешь?» и захлебываюсь в удушающем чувстве вины.
Глава 26
Кира
– Ты приезжал?
Высекаю онемевшими губами и на быстрой перемотке восстанавливаю события того дня.
– Мама ничего мне не сказала, – проглатываю осевшие на языке кусочки стекла и грустно улыбаюсь. – У нас гостил Сашка, мой троюродный брат. С ним ты меня и видел.
– Ясно.
Рассеянно выдыхает Никита и замолкает. Дрожит сильно. Или это я дрожу, и от меня ему передается предательский тремор.
Не хочу, но все равно прокручиваю в голове дурацкие вопросы. Могло ли что-то измениться, если бы мы поговорили тогда? Был ли у нас шанс?
Вдох. Пауза. Аритмия.
А потом сухой рассказ с ожидаемым финалом. Лебедев сорвался в больницу к Даше.
– Она потеряла ребенка в тот день?
– Нет. Позже. Лежала на сохранении. Потом выписали. Спустя несколько недель случился выкидыш.
Тему свадьбы Никита обходит то ли невольно, то ли намеренно. И я ничего не уточняю. Потому что это уже не имеет никакого значения.
«Все, что ни делается, к лучшему».
Повторяю мысленно всегда спасавшую меня мантру. Вытаскиваю пальцы из Никитиной ладони и убегаю. Лечу к центру своей Вселенной. Моей маленькой опоре, моему прочному якорю.
– Выбрал, что будем смотреть?
– Да. Бэтмена.
Сообщает Митя, пока я укладываюсь на кровать рядом с ним и взъерошиваю его волосы. Неосознанный жест возвращает равновесие, а искрящиеся робкой надеждой глаза сына в сотый раз убеждают в том, что я поступаю правильно.
Потерянное время не вернуть. Но можно постараться написать новую историю. С взаимным уважением, доверием, заботой. Можно ведь?
Гадаю, какие нас ждут перспективы в обозримом будущем, и невольно поджимаю пальцы ног, когда Никита заходит в спальню. В свободной футболке, в спортивных штанах, он такой домашний и простой.
А еще непривычно неуверенный. Ступает осторожно, как будто лавирует между расставленных мин. Останавливается рядом с тумбочкой, на которой лежат машинка и игрушечный робот. Скользит по нам с медвежонком нечитаемым взглядом.
– Дядь Никит… пап, ложись сюда.
Митя хлопает ладошкой по одеялу рядом с собой и двигается ближе ко мне, освобождая больше места. А в следующую секунду кровать прогибается под Никитиным весом, и мое непослушное сердце пропускает удар.
Замирает на мгновение и несется вскачь, как оголтелое.
Допускаю возможность, что такие вот тихие теплые вечера из разовой акции могут превратиться в неизменное постоянство, и испытываю осторожную радость.
Вместе с двумя важными мужчинами в моей жизни слежу за тем, как супер-герой в плаще гоняется за сумасшедшим преступником в гриме, и не замечаю, как проваливаюсь в объятья Морфея.
Сплю настолько крепко, что пропускаю звонок будильника, и нехотя открываю глаза, морщась от проникающего сквозь шторы солнца.
– Кир, кажется, мы проспали.
Сладко зевнув, сообщает Лебедев и широко улыбается. Я же подскакиваю в кровати и аккуратно трясу Митю за плечо.
– Вставай, медвежонок. Просыпайся. Умываться скорей.
Подгоняю сонного сынишку в сторону ванной. Несусь в свою комнату, чтобы торопливо напялить первую попавшуюся блузку и штаны и соорудить на голове подобие пучка. Крейсерский забег заканчиваю кухней – готовлю бутерброды на скорую руку, пока освоившийся у нас Никита варит ароматный кофе.
– Я отвезу Митю в школу, а ты езжай на работу. Мне за опоздание ничего не будет.
Предлагает он, пользуясь служебным положением, а я не нахожу причин, чтобы отказаться. Тем более, когда Никита опускается на корточки перед пришедшим на запах еды Митей и спрашивает, глядя ему в глаза.
– Поедешь сегодня со мной?
– Поеду.
Довольный, выкрикивает медвежонок, и я отпускаю их с легким сердцем. Закатываюсь на служебную парковку без двух минут девять. С трудом нахожу свободное место. Пересекаю расстояние до входной группы торопливыми шагами.
– Опаздываете, Кира Андреевна?
– Немножко.
Киваю сонному охраннику, впиваясь завистливым взглядом в стаканчик с кофе в его руках. Миную турникет. И попадаю в затор около лифта, теряя драгоценные минуты.
Или на дорогах Москвы сегодня случился настоящий Апокалипсис, или пол нашего офиса решило вырубить будильники и проспать.
– Привет, Кир.
– Здравствуй, Аль.
Синхронно заходим в кабину с бывшей приятельницей и так же синхронно отводим глаза в разные стороны. Алька отстраненно изучает панель с кнопками, я бездумно пялюсь в потолок. Немного скучаю по тем временам, когда мы могли болтать с ней часами напролет, и одновременно радуюсь, что жизнь вычеркнула из моего круга лишнего человека.
Глубоко выдохнув, я первой выскальзываю в коридор и через пару метров натыкаюсь на цербера-Жанну. Вздергиваю выше подбородок и получаю предсказуемое.
– Опаздываешь, Кира.
–
