Князь Русской Америки. Д. П. Максутов - Владимир Рокот

Наступил черед самому князю делать предложение, от которого нельзя отказаться. Свой выбор он остановил на Адели Бушман и предложение сделал по любви. Дмитрий Петрович был завидным женихом. Старинная княжеская фамилия, капитан-лейтенант и кавалер, многообещающая должность и хорошая поддержка в военно-морских верхах. Эти формальные плюсы с лихвой компенсировали один минус: все Максутовы не имели больших состояний и жили жалованьем. Субъективно Дмитрий Петрович был отнюдь не светским человеком и не ловцом женских сердец. А был он весьма скромен и смущаем женским вниманием.

Офицер может смущаться перед дамой, перед начальством, перед неприятелем. Как правило, есть выбор двух объектов из трех. Если в силах достойного воина противостоять неприятелю и дамам, он беззащитен перед начальством. Успешный в отношениях с начальством дамский угодник, скорее всего, окажется плохим воином. Стойкие пред неприятелем и начальством офицеры теряются в присутствии дам.

Судя по всему, Дмитрий и Аделаида познакомились на балу в Морском корпусе. Положение невесты не вызывало нареканий. Дочь преподавателя английского языка Морского корпуса Аделаида Ивановна была наполовину немкой, наполовину англичанкой. Ее семья была небогата настолько, что профессорская дочь подрабатывала уроками и, возможно, была даже гувернанткой. Девушка была на два года младше князя.

В те годы существовало два оговоренных правилами возраста вступления в брак офицера. До 23 лет офицеру запрещалось вступать в брак безусловно. После 28 лет разрешалось. Между этими возрастами офицер должен был обеспечить так называемый «реверс» — некоторое недвижимое имущество или неприкосновенную сумму помимо жалованья, дававшую доход. Сумма реверса в разное время и на разной службе была разной. А с морских офицеров отдаленных портов реверс вообще не спрашивали. Но в любом случае разрешение на брак необходимо было получить у начальства.

В течение месяца князь присматривается к девушке. По семейным легендам, до решающего предложения они встречались пять раз. Всего лишь или целых пять раз? В XIX в. короткое предсвадебное знакомство было на грани правил приличия. Но не за гранью, боже упаси. Даже когда сын князя Дмитрий Дмитриевич соберется жениться перед длительной заграничной командировкой, мама

невесты адмиральша Ефремова предложит молодым подождать годик. Дескать, неприлично торопиться.

Посватался Дмитрий Петрович под Рождество. Через два дня князь получил согласие. С согласием избраннице морского офицера тянуть не следовало. Хороший тон не позволял торопиться со свадьбой. Важно было только успеть до Великого поста. Венчались в начале февраля в церкви Морского корпуса.

На свадьбе присутствовал начальник князя Иоганн Фурухельм с молодой супругой. И. Фурухельм, как и князь, получил назначение в колонии и успел жениться. Семьи Главного правителя и его помощника подружились. Кто мог быть еще приглашен на свадьбу? Все бывшие в столице Врангели — наверняка. Мог направить поздравления и сам Ф. Литке. Обязаны были быть и Максутовы, которые жили тогда в Петербурге.

Первым приглашенным Максутовым мог быть князь Василий Николаевич, бывший семью годами старше Дмитрия Петровича. Они относились к одному поколению и чтили общего деда Ивана Максутова. А отец Василия Николаевича Николай Иванович был ходатаем по дворянским делам всего семейства. Князь В. Максутов считался художником-любителем потому, что не зарабатывал своим ремеслом. После службы в лейб-гвардии Измайловском полку он счастливо женился, оставил службу вообще и гвардию в частности и поступил в Академию художеств учиться у профессора Богдана Павловича (Готфрида) Виллевальде, родоначальника отечественной батальной живописи. Редко кто из русских офицеров, отдавших себя живописи, не компенсировал расставание со службой увлечением военными сценами. Бывший офицер гвардейской пехоты близко сошелся с бывшим морским офицером А. Боголюбовым. Любительство князя-живописца было весьма высокого уровня. В год, когда Дмитрий Петрович направлялся на «Оливуце» в Японию, его кузен получил по выпуску из Академии золотую медаль второго достоинства. Василий Николаевич, несомненно, остался бы более известным в истории отечественной живописи, если бы правильно выбирал сюжеты для батальных сцен. Например, Бородино, Севастополь или Куликово поле. Он же писал подавление польского мятежа. Россия всегда бежала от этих воспоминаний. Ну, еще князь мог изобразить самого Государя Императора, помогая товарищу по Академии сдать конкурсную работу. В. Максутов был членом кружка, в который входили такие профессионалы, как

М. Зичи, М. Клодт, П. Клодт, И. Айвазовский. Они собирались «для художественных занятий и взаимного сообщения друг другу полезных для искусства сведений». Поскольку у кружка не было постоянного места, они проводили «Пятничные вечера» поочередно у каждого из его членов. Возможно, Дмитрий Петрович и навещал в ту веселую зиму компанию В.Н. Максутова и мог в очередной раз разминуться с И. Айвазовским. Это была последняя «неформальная зима» художников. После этого они собирались уже в Рисовальной школе при Обществе поощрения художеств и в Академии художеств. «Академические пятницы» со временем переросли в Санкт-Петербургское собрание художников. Князь Василий Николаевич выстроил в своем достаточно доходном имении под Петербургом художественную мастерскую и долгие годы оставался душой общества петербургских художников.

После свадьбы Максутовы и Фурухельмы посетили зимний прием у барона Ф. Врангеля, где они могли познакомиться с русским посланником в Соединенных Штатах бароном Эдуардом Стеклем, имевшим о Русской Америке довольно смутное представление. Теперь князь Дмитрий Петрович мог присмотреться к Эдуарду Андреевичу, как его звали на русской службе, повнимательней. Э. Стекль родился в 1803 г. в семье австрийца, избравшего русское подданство. Мать его была итальянкой из тех же австрийских владений. Учился будущий дипломат в Лицее Ришелье в Одессе. Служил в Молдавии и Валахии, в Турции, в Великобритании и Северо-Американских Соединенных Штатах. Пути морского офицера и дипломата, скорее всего, впервые пересеклись на Гавайях во время миссии Е. Путятина в Японию. Но вахтенный начальник на «Оливуце» и российский консул в Гонолулу могли и не встречаться. После Крымской войны Э. Стекль стал полномочным посланником России в Вашингтоне и по делам службы неоднократно наведывался в Петербург.

В начале весны пришло время князю прощаться с Петербургом. Дмитрий Петрович в Памятном листке записал две даты: