Отстрел принцев, или Как добиться своего - Анна Гринь

Да, сегодня все эти люди хмуро или льстиво на меня посматривают, но не пройдет и дня, как одна за другой ко мне потянутся местные кумушки. Пусть им и неприятно общество супруги Зака, но игнорировать члена королевской семьи — себе дороже. Пусть я и мелкая пешка, третья принцесса, но принцесса крови и в родстве, если рассудить, с половиной королевских семей Солнечного.

А сегодня пусть играют. Пусть морщат носы. Посмотрим, какие песни они будут распевать за личной беседой и в чем меня убеждать.

Я знала, что будут. Пусть я могу не нравиться, как внешне, так и положением, но заручиться расположением, пусть и изображая преданность, захотят многие. Третий принц может стать и вторым… А помня указ короля Джона…

Интриги двора, подковерные игры, маски, хороводы сплетен и лжи, жажда власти и…

Мои размышления прервало появление новых людей на приеме. Их никто не объявил и, похоже, им не требовалось такое проявление почтительности.

Семеро, разного возраста, вида, роста, но единые в своей серости. На всех одинаковые угольно — черные наряды, скроенные по последней моде, но без единого следа вышивки или какой‑то иной отделки. Из украшений лишь широкие тяжелые ожерелья из золота, расправленные и уложенные так, чтобы каждый видел все семь драгоценных камней разного цвета.

— И эти тут, — фыркнула Эврида. — Принесла нелегкая!

Я с интересом рассматривала храмовников, пытаясь отыскать в их виде что‑то странное, но не находила. Обычные мужчины, не красавцы, но и ужаса не вызывают. Наши священники в своих балахонах порой куда подозрительней выглядят.

Зак, заметив появление служителей богини, быстрым шагом направился ко мне. Я кивнула Эвриде и приблизилась к принцу, уверенно подхватывая его под руку.

Храмовников на приеме воспринимали спокойно, без опаски. С ними здоровались, им улыбались. Нас семерка совета тоже встретила улыбками, ведь служителям положено быть терпеливыми со всеми детьми богини.

— Тот, что в центре — брат Эрей, — пробормотал мне на ухо Зак, пока мы шли. — На таких официальных приемах именно он, как старший, говорит за всех.

Я внимательно вгляделась в указанного храмовника. Выглядел он поразительно милым и добродушным: невысокий, полноватый, с широким улыбчивым лицом. Усы Эрея еще хранили смоль молодости, но вот в волосах виднелись седые пряди.

— Рады приветствовать в столице вашу дорогую супругу, ваше высочество, — глубоким басом начал свою речь храмовник. — Мы с братьями давно ожидали этой встречи!

Почему‑то Эрей вызывал у меня симпатию, хотя я совершенно его не знала. Бывают такие люди, рядом с которыми хорошо и просто. Да и не страшно совсем.

Чего не скажешь о других служителях — я поймала три настороженных взгляда. Что было за ними скрыто? Тревога? Гнев?

Ух, адово пекло! Знать бы больше!

Мужчины обменивались ничего незначащими фразами, пока я внимательно рассматривала храмовников.

Занятая своими мыслями, я не сразу заметила, что кольцо с аметистами немного нагрелось, а обратив на это внимание, быстро глянула на каждого из служителей, то те не выказывали ко мне интереса.

Делая вид, что мне скучно, я повернулась на каблуках, быстро осматривая толпу. В радиусе указанных Заком пятидесяти метров оказались и Абения, и Эврида, как и еще сотня гостей.

Чьорт! А ведь неприятное показывание меж лопаток подсказывало, что камень среагировал не просто так. Может сейчас никто ничего и не собирается мне сделать, но где‑то совсем рядом человек, для которого я — помеха.

Прием закончился глубоко за полночь. В новых туфельках я натерла мозоль и начала прихрамывать задолго до ухода последних гостей. Леож уверенно поддерживал меня под локоть, а я мужественно улыбалась. Храмовники удалились сразу после двенадцатого удара часов. В какой момент исчез его величество приходилось только догадываться. Принцесса Селла тенью скучала в компании молоденьких девушек, которым совсем не хотелось разъезжаться по домам.

В гостиной наверху я с облегчением опустилась на диванчик и сбросила туфли, издав неприличный для принцессы вздох.

— Спать хочется…

— Завидую, — хмыкнул Зак и направился к входной двери. — У меня дела. Приятного отдыха.

Забыв о боли и усталости, я несколько секунд пялилась на закрывшуюся дверь.

Это как понимать?! Я рассчитывала расспросить принца, а он просто ушел.

Заку совсем не хотелось бросать Ализу, тем более, когда в их отношениях все стало налаживаться. В те несколько минут на балконе ему даже показалось, что девушка совсем не против его близости.

Выходя из собственной гостиной и оставляя там принцессу, Леож заставил себя думать прежде всего о делах. О делах думать отчаянно не хотелось. Хотелось вернуться обратно, обнять расслабленную и утомленную долгим вечером девушку, коснуться губами виска, провести подушечками пальцев по гладкой бледной коже и запустить пальцы в красиво уложенные кудри, осторожно вынимая шпильки. А потом долго любоваться игрой отблеска пламени камина на этом медном озере, пока…

Тихо с досадой застонав, он прислонился к стенной панели и постучался о нее затылком, пытаясь выветрить из памяти с каким жаром Ализа откликнулась на поцелуй.

Если бы не договоренность о встрече, он никуда не ушел, но безопасность девушки волновала его куда больше, чем желание вернуться и разобраться в их с принцессой отношениях.

Сбежал!

Обиженно посопев, я обиженно запустила в дверь туфлей и босиком направилась в спальню. Хмуро распластавшись на кровати и взглядом терроризируя лепные листья и цветы на потолке, я перечислила все, что думаю в адрес принца.

Явившаяся Тинна помогла мне раздеться и улечься в кровать. Не смотря на усталость, я долго лежала, думая, что Зак вернется. Но даже когда за задернутыми шторами забрезжил рассвет, принц не пришел.

— Ну, Закари, ты нажил проблемы себе на голову, — хмуро констатировала я, сложив руки на груди. — Думаешь, можно целовать меня на балконе, а потом бросить и уйти?

Не то чтобы я переживала из‑за того, что могло произойти этой ночью. Но одно дело — волноваться и бояться, а другое — остаться одной со своим волнением.

— Только появись! — погрозила я кулаком непонятно кому, повернулась на бок и приказала себе спать.

— Люблю я, ваше высочество, чай, — сказал брат Эрей, с упоением посасывая цукат и запивая приторно — сладкий вкус терпким смородиновым чаем, деловито дуя в чашку перед каждым глотком. — Хорошее это дело — чаю выпить. Особенно такого, из свежезасушенных на соломке листьев. И сахару не надо, солнцем молодая зелень напитана, его заботой. Кусты при храме растут давно, на святой земле, у самого сердца богини, как любимые детки.