По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина

Домработница Ольга тоже почувствовала себя не в своей тарелке. Она потаращилась на меня, затем оглянулась на девушку за своей спиной, кажется, поёжилась, и тогда уже осторожно проговорила:

- Доброе утро.

Я так поняла, что обратилась она ко мне. Кивнула ей в ответ.

- Доброе.

Ольга аккуратно отступила от другой гостьи, едва ли не просочилась мимо неё и меня на кухню, стараясь не оказаться под перекрёстным огнём.

- Где Андрей? – задала вопрос гостья. Её тон был резок и высокомерен, а на меня она старалась смотреть, как на противное насекомое, неожиданно оказавшееся в её тарелке. Именно старалась, потому что я видела, насколько она волнуется, и как тяжело ей сдерживаться.

Мне тоже было не по себе, внутри что-то сжалось, в плохом предчувствии, потому что я отлично поняла, кто передо мной. Но не совсем понимала, почему она здесь, и как я оказалась во всё это замешана.

- Андрей в душе, - ответила я ей. Ведь должна была ответить, да? Посчитала, что должна.

- В душе, - повторила она за мной, у неё вышло злое шипение.

«Не такая уж она и красивая», тут же решила я. Особенно, когда злится. Лицо и нос от злости заострились, взгляд стал неприятным, а говорила, будто шипела, как змея. Хотя, злость, боль и разочарование никого не красят, меня в том числе.

- А ты кто такая? – обратилась она ко мне. – Почему ты тут сидишь?

Я беспомощно молчала. А что я должна была ей ответить? Рассказать про аудит и отпуск? Или про то, что «мы с Андреем понравились друг другу»? То есть, озвучить его версию? Вряд ли ей это понравится и хоть как-то успокоит.

Я смотрела на наши с Андреем пустые чашки из-под кофе, и раздумывала, что делать. Дело в том, что мне даже встать и уйти казалось неприличным. Чёрт бы побрал эту ночную рубашку. Андрею она, конечно, нравилась, но никто другой её увидеть не должен был. И вот, пожалуйста.

- Анаисия Львовна, - подала голос Ольга. – Думаю, вам лучше будет позже встретиться с Андреем Романовичем. Вы же знаете, он может рассердиться из-за вашего… раннего прихода.

Девушка повернулась к домработнице.

- А, по-вашему, я не сержусь?

Домработница вздохнула и снова отвернулась. А я всё-таки поднялась, точнее, спрыгнула с табурета на пол. И тут же оказалась меньше ростом явившейся на каблуках гостьи почти на целую голову. Она, и без того, смотревшая на меня свысока и с презрением, теперь вовсе уничтожила меня взглядом.

- Кто ты такая? – повторила она свой вопрос. – Что тебе тут нужно?

- Вы же не хотите, чтобы я вам отвечала, правда? – попробовала донести до неё истину я.

- Ты ещё и огрызаешься? Убирайся вон из этого дома!

Она закричала так громко и так отчаянно, что я всерьёз испугалась. Не за себя, а за неё. В крике такой силы чувствовалась настоящая боль. И мне не хотелось быть её причиной.

Я, на самом деле, собиралась уйти. На данный момент, хотя бы скрыться за дверью спальни, даже отступила на шаг, другой, но затем за моей спиной послышался громкий окрик:

- Анна!

Голос Андрея прозвучал раскатом грома, не меньше, и на какое-то мгновение мы все замерли. Затем обернулась я, после домработница, но та тут же поспешила и отвернуться, и сбежать из кухни и гостиной. Наверное, поспешила в ванную, от греха подальше. А вот я осталась, не зная, что делать. Поддаться чужому примеру сбежать, или всё-таки дождаться разрешения? Но Андрей на меня не смотрел, он устремил разгневанный взгляд на девушку с чудесным именем Анаисия, она встретила его взгляд достаточно смело, было понятно, что им есть, что сказать друг другу.

- Что ты здесь делаешь? – поинтересовался он. А Анна вначале растерянно развела руками, затем попыталась усмехнуться, но получилось у неё не очень. Криво, печально и безнадёжно.

- Я пришла к тебе.

Андрей помолчал, и я видела по его лицу, что он немного смягчился. Или пожалел её, не знаю.

Проговорил осторожно:

- Кажется, мы с тобой всё решили.

- Тебе кажется? – Анаисия перевела взгляд с него на меня, и меня обжёг жгучий стыд. За то, что я продолжаю в растерянности стоять, смотреть на них, слушать… За то, что я, вообще, здесь оказалась. В эпицентре чужой жизни и чужой трагедии. Причем, полуголая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я заставила себя сделать вдох, невольно мазнула взглядом по лицу Андрея, и поняла, что он тоже смотрит на меня. Возможно, это должно было меня немного успокоить, удовлетворить, что я заметила неловкость в его взгляде, обращённом ко мне, но, если честно, мне сейчас было не до его неловкости. В конце концов, вина за моё неудобное положение, лежит целиком и полностью на нём. Наверное, поэтому я не нашла никаких слов, да и не нужны они были никому, и молча ушла в спальню. Честно прикрыла за собой дверь, села на постель, понимая, что особо своим уходом положение не облегчила. Разговор Андрея и его невесты, бывшая она или нет, на повышенных тонах всё равно отлично долетал до моих ушей. И спрятаться было негде, некуда уйти. Не толкаться же в ванной комнате вместе с домработницей? А выход на балкон был через гостиную, так что пришлось остаться на месте. Я сидела на постели и с мрачным видом смотрела на закрытую дверь, за которой бушевали страсти.

- Как ты мог? – слышала я голос Анаисии, полный неподдельного непонимания и боли. – Привести какую-то девку…

- Во-первых, давай успокоимся, - проговорил Андрей. Голос его звучал ровно, но по глухим ноткам я понимала, что он сдерживается. – Во-вторых, она не девка…

- Серьёзно? – перебила она его. – А кто?

- Аня, перестань меня подлавливать на каждом слове. Если ты не помнишь, мы с тобой всё решили!..

- Ты решил, - выдохнула она возмущённо. – Ты решил, а меня поставил перед фактом!

- Хорошо, пусть так. Но я был честен.

- К чёрту твою честность! – закричала она. – В эти выходные у меня должна была быть свадьба!

- У тебя?

- Теперь я уже понимаю, что у меня! Ты никогда не хотел жениться! Тебе просто было выгодно делать вид, перед моими родителями!

- Ты же знаешь, что это неправда.

- Ты просто взял и выбросил меня, когда надоела. Скажи, что это не так!

- Это не так. Мы знакомы с тобой полжизни, я тебя девчонкой помню. Неужели ты думаешь, что я так поступил бы?

- Тогда почему? – Судя по отчаянию, прозвучавшему в этом вопросе, задавала она его далеко не в первый раз. Голос дрогнул, в нём зазвучали слёзы, такие настоящие, понятные мне эмоции брошенной женщины. И этот вопрос: «Почему?», от которого у меня поползли мурашки.

- Потому что мы слишком разные. Я не смогу сделать тебя счастливой. Я тебя измучаю, Ань.

- Ты говоришь какую-то ерунду, - начала она сбивчиво и замолчала. Видимо, Андрей остановил её – взглядом или жестом.

- Аня, я сказал тебе две недели назад, что свадьбы не будет. Мне казалось, ты меня услышала.

- Я думала, что ты одумаешься, Андрюш. Что ты испугался… Мужчины же боятся брака…

- Не боятся. Они взвешивают все «за» и «против», возможно, поздно.

- Андрюш, у нас через два дня свадьба, подумай, пожалуйста. Я клянусь, я тебе ничего не скажу, я всё забуду…

Повисло короткое молчание, после чего Андрей как-то нервно кашлянул. Затем сказал:

- Вот этого я и не хочу. – И добавил: - Я вызову тебе такси.

- Нет. – Анаисия даже вскрикнула от возмущения. – Я никуда не поеду! Ты привёл в дом какую-то девку!..

- Тише, - шикнул на неё Андрей.

- Я не буду говорить тише! Почему я должна её стесняться? Она вот не стесняется!..

- Помолчи! Тебе не пришло в голову, что она здесь, вообще, не при чём? Она знать ничего не знала о нашей свадьбе.

- Серьёзно? Тогда зачем?..

- Я сам отвезу тебя к родителям, - неожиданно заявил он. – Сядь здесь и сиди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А ты куда?

- Оденусь. Или предлагаешь сесть за руль в полотенце?

Когда Андрей вошёл в спальню, я с безучастным видом таращилась уже в противоположную стену. Он остановился передо мной, и я понимала, что он не знает, что сказать. В конце концов, ругнулся сквозь зубы и пошёл к шкафу, открыл дверь-купе. Я слышала шуршание за своей спиной, Андрей поспешно одевался, а я продолжала сидеть на кровати.