Недостойные знатные дамы - Жюльетта Бенцони

Внутри гостиница также не отличалась излишней роскошью. Внизу было три помещения: просторная кухня с огромным очагом, общий зал для клиентов, пришедших выпить рюмочку, и третья комната непонятного назначения, большую часть которой занимала огромная печь.

На второй этаж вела крутая лестница, узкая и небезопасная, поскольку прямо над ней выступала толстая потолочная балка, о которую, забывшись, легко можно было стукнуться головой. Наверху располагалось пять крохотных спален со скудной мебелью; в одной из них стены были выкрашены в кроваво-красный цвет, отчего она выглядела поистине зловеще. В конце коридора находился сеновал.

Надо сказать, местные жители охотно посещали пейребельскую гостиницу, а лучшими ее клиентами стали жандармы. Объезжая вверенные им территории, они охотно останавливались здесь, чтобы пропустить стаканчик доброго винца, за которое ловкий Мартен очень редко брал с них плату. С жандармами лучше всегда находиться в дружбе. Солдаты из окружного гарнизона также охотно заезжали в гостиницу в Пейребеле, болтали с Мари, выпивали по стаканчику вместе с Мартеном, а потом обсуждали последние новости. Мартен часто сетовал на то, как плохо охраняются в округе дороги, и на опасности, подстерегающие путешественников за каждым кустом…

Так продолжалось двадцать лет, и за эти двадцать лет в окрестностях пропало немало путешественников. Чаще всего они исчезали без следа, но иногда их трупы, ограбленные и окровавленные, находили в горных ущельях, особенно по весне, когда начинали таять снега. Виновниками их гибели обычно считали волков или пришлых разбойников, о которых любил распространяться Мартен; даже жандармы, начав следствие, чаще всего на этом и успокаивались.

Но постепенно о гостинице Мартена поползли страшные слухи. Говорили, что неподалеку от гостиницы несколько раз видели израненных путешественников, буквально обезумевших от ужаса. Однако эти самые

путешественники упорно отказывались объяснять, что же с ними произошло. Также говорили, что иногда ветер — знаменитый ветер Пейребеля — приносит со стороны гостиницы странные запахи и тошнотворный дым… Но к супругам Мартен все относились с такой симпатией, что никому даже в голову не пришло подозревать их в тех чудовищных злодеяниях, о которых судачили деревенские женщины и старики. Мало ли что может случиться на высоком нагорье с одиноким заплутавшимся странником? Все вновь вспоминали старые истории об оборотнях.

Наконец, настал памятный вечер 12 октября 1831 года.

Старый нищий Лоран Шаз, которого сумерки застали в пути, неслышно проскользнул на сеновал супругов Мартен. О том, чтобы постучать в дверь и попросить ужин и ночлег, речи идти не могло: сума его была пуста. Проникнув в гостиницу через черный ход, он поднялся по лестнице, с удобством устроился на сене и, съев сухую корку, завалявшуюся у него в мешке, отошел ко сну.

В тот же вечер в гостиницу зашел пожилой крестьянин из соседней деревни. Его звали Антуан Анжоль-рас, он возвращался с ярмарки, проходившей в Сен-Сирге, и вел с собой купленную корову. Остановиться в Пейребеле его, как и Шаза, вынудила непогода: путь до дома был неблизок. К тому же, как он сказал нескольким приятелям в Сен-Сирге, ему с Мартеном надо было уладить кое-какие дела.

Итак, он прибыл в гостиницу, его прекрасно встретили, он получил лучшее вино и лучшую комнату… разумеется, красную. Завершив трапезу, гость пожелал хозяевам доброй ночи и со свечой в руке поднялся наверх. Старик Шаз сквозь сено совершенно отчетливо видел, как Анжольрас вошел в комнату. В гостинице воцарилась тишина.

Ближе к полуночи старик-нищий проснулся от яркого света. По коридору, куда выходили двери комнат и который вел прямиком к нему на сеновал, двигалась странная процессия.

Проделав в сене дырку, чтобы удобнее было наблюдать, Шаз широко раскрытыми глазами взирал на идущую впереди всех Мари-Брес: в руках она держала фонарь, освещая дорогу мужу и Рошету, который сжимал в руках топор-колун. Женщина осторожно открыла дверь в красную комнату, и все трое бесшумно вошли в нее… В следующее мгновение до Шаза донесся глухой удар обуха, обрушившегося на череп, и предсмертные хрипы, затем мужчины вышли из комнаты, унося с собой неподвижное тело. Тут Шаз услышал, как женщина, теперь уже не считая нужным говорить тихо, во весь голос произнесла:

— Сегодня ночью мы заработали сто экю!

Нечего и говорить, что нищий больше не думал ни о ночлеге, ни о холоде, ни даже о волках. Как только свет в конце коридора исчез, он буквально скатился по лестнице вниз, выбрался на улицу и, обезумев от страха, помчался прочь.

Покинув страшную гостиницу, старик сначала решил немедленно сообщить обо всем жандармам. Однако что-то его удержало — то самое «что-то», которое вот уже несколько лет держало на замке рот тех, кто вплотную приблизился к тайне Мартенов: они опасались, что им рассмеются в лицо. К тому же у Шаза не было доказательств злодеяния, а пока жандармы доберутся до гостиницы, хозяева наверняка успеют спрятать концы в воду. Кроме того, поскольку Мартен был человеком уважаемым, а Шаз — всего лишь нищим бродягой, он не сомневался, что его просто не станут слушать. И, опечаленный, старик-нищий решил молчать…

Однако убийство Антуана Анжольраса все-таки стало последним преступлением супругов Мартен. Когда Ан-жольрас не вернулся, его родственники подняли шум, их поддержали те, кто не советовал старику останавливаться по дороге в гостинице, и мировому судье из Кюкюрона пришлось назначить комиссию по расследованию. Избрав жертвой окрестного жителя, убийцы совершили большую ошибку; обычно столь осторожные, здесь они просчитались — видимо, золото затмило им разум.

На следующий день в скалах, на берегу реки Алье, было найдено тело несчастного. Те, кто его туда положил, несомненно, надеялись, что гибель его припишут нечаянному падению со скалы. Однако на этот раз им не повезло: в случайное падение никто не поверил еще и потому, что Мартены вытащили у убитого кошелек, а также забрали себе его корову.

Поздним вечером 1 ноября в гостиницу прибыли жандармы из Ланарса. Они разбудили обоих супругов и, старательно обыскав весь дом, нашли на подушке в красной комнате следы крови, а в печи, что стояла на первом этаже, — обуглившиеся человеческие кости, которые, впрочем, обгорели уже давно. На рассвете жандармы отправились обратно; позади, связанные, шли супруги Мартен.

Рошета в ту ночь не было дома, но на свободе он оставался недолго: злосчастная судьба сама привела его в руки правосудия. Возвращаясь домой, парень встретил жандармов, позади которых плелись его хозяева. Он бросился бежать, однако было поздно — через несколько минут убийца, ударивший обухом старика Анжольраса, был связан и доставлен в ближайшую тюрьму.