Схаас - Игорь Мерцалов

А судьба взяла и все переиначила. Она, оказывается, накрепко привязала его к замку. И вот Джон все больше вязнет в прошлом, воюет с чудовищами, главное — постепенно привыкает. Хотя до конца истории еще ох как далеко…

У Изабеллы была природная способность чувствовать собеседника. Девушка о ней не задумывалась, использовала поэтому нечасто, однако сейчас догадалась, что Джон готов на все, лишь бы не продолжать засевшую в печенках тему.

— Пойдем на конюшню проверим наших скакунов, — предложила она.

Джон вздохнул. Наверное, с гораздо большим удовольствием он залез бы сейчас в джакузи, или уселся бы перед телевизором с бутылкой итальянского, или прокатился бы на гоночной машине, или отужинал бы в фешенебельном ресторане… Он сам не знал, что ему нужно, но хотел ощутить себя человеком своего времени. Однако сейчас любое занятие подходило, да и Цезарь — последнее существо, в чем-то виноватое перед Джоном в этом безумном мире.

На конюшне Изабелла сразу бросилась к своему Мышонку с распростертыми объятиями, принялась обихаживать его, непрерывно о чем-то рассказывая. Мышонок бурно обрадовался появлению хозяйки, млея от удовольствия, он благодарно храпел, как будто тоже делился новостями.

Цезарь, в полном соответствии со своим именем, был горделив и спокоен, но долгий и пристальный взгляд умных глаз пронзил Джона насквозь.

— Извини, друг, — повинился молодой граф, — я тебе даже банальной морковки не принес. Как ты тут?

Конь был сыт и ухожен, но видимых признаков удовольствия не проявлял. Должно быть, жизнь приучила его не доверять изменчивой судьбе.

— В этом мы с тобой похожи, — улыбнулся Джон. — Вырваны из привычной обстановки и заброшены в одну и ту же историю. Оба толком не знаем почему. Ты не беспокойся, призрак сказал, все кончится хорошо. — Джон слегка запнулся, вспомнив, что о сохранности лошадей призрак не обмолвился ни словом. Что, если и им суждено погибнуть? Но этого он предпочел не говорить, тем более что конь, судя по выражению морды, понимал каждое слово. — Завтра утром отправимся в боевой поход против трехглавого Змея. Устроители турне обещают массу захватывающих приключений, экстрим и хеппи-энд. Ты ведь не подведешь, правда? Нет, я не сомневаюсь в тебе, мы как будто поладили. Давай и дальше дружить. Если захочешь, я возьму тебя с собой в будущее. А что, у меня хорошая конюшня. Замок я теперь и впрямь не буду продавать. И уж во всяком случае, тебя не брошу, слово дворянина. Ты же мой боевой товарищ… Изабелла, у тебя не осталось какого-нибудь угощения?

Девушка пошарила в кармане и выудила яблоко. Цезарь с удовольствием накрыл мокрыми бархатными губами ладонь Джона и схрупал гостинец.

— На здоровье. Так о чем это мы? О будущем? Эх, тут бы сначала с прошлым разобраться…

Глава 12

ЗАСАДА

— Ну и где труп? — спросил Длинный Лук.

— Только что был здесь, — развел руками Мартин и обернулся к своим товарищам: — Поглядите поблизости, труп должен быть где-то здесь. — Последние слова он произнес с нажимом.

Упоенный успехом агитационной кампании, Длинный Лук пребывал в эйфорическом состоянии. В кузницах настроение только поднялось. Так славно было стоять в окружении бывалых вояк, которые спорили с мастерами, поминутно оглядываясь на вождя Вольницы: правильно ли говорят?

А ведь опыт у них немалый. Висельник умел работать с размахом, когда нужно — выходил и против закаленных воинов, ради чего и работал, сколачивая из каждой подвластной ему шайки настоящий отряд, способный действовать в согласии с другими. Потому опыт вожаков был не только разбойный, но и боевой.

Кузнецы не просто спорили, а обстоятельно рассказывали, почему их нужно озолотить.

— Изволите видеть, господа, — говорил старший из них. — Запасов у нас никаких нет, все, что было, за годы незаметно разошлось. А то, что теперь есть, для войны никоим образом не годится. Вот, не соизволите ли взглянуть? — спрашивал он, перебирая мозолистыми руками груды наконечников для стрел. — Самое большее, с шипами каждый пятый идет, да и на тех шипы вперед повернуты, как видите. А остальное — с режущей кромкой, широкие, многие закруглены. Вот что нынче — и давно уже, надобно сказать, — люди берут. Сами понимаете, господа, стрелы это охотничьи, на зверя, стало быть, всякого разнообразного, чтобы, значит, кровь ему пустить либо жилы порвать. И ежели с такими стрелами выходить в бой, то есть, по нашему разумению, супротив латников, то больше чем на тридцать ярдов рассчитывать нельзя, а то и ближе стрела подведет. А на большем расстояние режущую кромку самые простые бляхи остановят. Вам, господа, нынче требуется другое, такое, что и показать-то для примера не могу, все давно уж кончилось. Я про что говорю? Я про стрелы бронебойные, про такие наконечники, что и тяжелее, и остры, и узки, и с гранями сильными, и, вот что самое-то главное и есть, из стали хорошей. Сталь мы, положим, дадим какую надо, да только рудознатцам — а лучше перевозчикам — нужно заплатить, чтобы привезли откуда-нибудь… Что изволите говорить? А, наши-то запасы? Есть, как не быть, да ведь не бездонные же они, могут и кончиться. Ладно, это полдела. А вот другая половина: где столько рук-то взять, чтобы за работу приниматься? Мы ведь здесь люди простые, не пауки какие о восьми лапах, хотя, бывает, и вздохнешь порой: очень, бывает, не хватает пары-другой лишних рук, да чтоб умелых, а не как у каждого второго подмастерья. Покороче? Что ж, можно и покороче: люди нам нужны. Хоть какие зеленые юнцы, но чтоб в большом количестве и чтоб к работе пригодны были. А им, чай, когда и покушать надо, а где такую ораву кормить, если только семью на голодную смерть не обрекать? А, положим, работать, как вы вот прокричать изволили, «днем и ночью», — этак ведь и совсем Богу душу отдать недолго. Опять же без монеты звонкой на такое дело не всякого сподвигнешь. Да еще и за опаску большую приплата бы нужна: положим за день научу я пяток пареньков посмышленее наконечники делать, да и оставлю без пригляда, у меня-то и другой работы найдется с избытком…

Кое-кто из «генералов» уже высказывался в том смысле, что неплохо бы придушить пустобреха, но старший кузнец умел вести торг. Поглаживая седую бороду в подпалинах, он заявлял:

— Нет, господа мои любезные, что ни говорите, а без мастера за спиной воин не воин. Вы вот боевую науку назубок знаете, кто бы сомневался, так уж точно не я, ибо я, да будет вам памятно, с самим Висельником был на короткой ноге, и часто советов моих он слушался, а потом похваливал: не зря, мол, спросил у тебя, старика. Бойцы вы все отменные, а как коснись дело снаряжения — сущие младенцы.

Бывалые люди вспоминали, что да, правда, старик у Висельника был в почете. Недовольный ропот смолкал, а кузнец, понаслаждавшись уже много лет недоступным ему всеобщим вниманием, высказывал дельные мысли: