Северный дракон - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ловким движением передернув затвор, Леха поймал на мушку самого крепкого японца и, вышибив его, снова перезарядил оружие. Что ни говори, а воевать японцы умели. Даже потеря офицера не заставила их впасть в панику и начать отступление. Наоборот. В дерево, за которым прятался парень, начали впиваться пули. Стрельба все усиливалась, но Лехи там давно уже не было. Отстреляв магазин, он закинул трофейную винтовку в кусты и, переползая на другую позицию, подобрал оружие убитого солдата.
Следующие пять выстрелов выбили еще несколько солдат противника. Сколько именно, Леха сказать не мог. В лесу стремительно темнело, но перестрелка и охота на врага и не думала прекращаться. Убедившись, что в этот воображаемый бой уже втянулась вся рота, парень сделал еще один бросок и, оказавшись в тылу воюющего подразделения, помчался в деревню. Спустя час он бесшумно проскользнул под навес, где стоял станковый пулемет.
Пара солдат, настороженно пялившихся в сторону леса, так и не поняли, что их вдруг убило. Церемониться Леха не собирался. Два стремительных взмаха ножом, и два трупа, хрипя и булькая, опустились на землю. Убедившись, что с этой стороны неожиданностей ожидать не стоит, парень отправился на другой конец деревни. Второй пулемет был установлен там. Разобравшись с расчетом, парень задумчиво пошевелил тяжелую стрелялку за рукоять и, вздохнув, отправился обратно.
Найти конюшню было не сложно даже в навалившейся темноте. Достаточно было просто принюхаться. Найдя в стойлах четырех мулов и двух крепких жеребцов, Леха нахально усмехнулся. Быстро взнуздав всех животных, парень вывел из конюшни цуг, повел его в сторону леса. Разобрав и погрузив на мулов пулемет, Леха закинул в мешки короба с пулеметными лентами и рысью погнал мулов через деревню.
Проделав все те же манипуляции со вторым пулеметом, Леха вывел животных из деревни и, вскочив в седло одного из коней, помчался обратно. Груженых мулов он привязал к дереву. В офицерский дом он ввалился, словно пьяный в кабак. Ногой вышибив дверь. Один из китайцев, оставленных вместо рабов, испуганно охнул, но Леха не дал ему опомниться. Ухватив мужика за шиворот, он скорчил зверскую физиономию и, шипя, словно вода на сковородке, спросил:
– Где хранят оружие и патроны для пулеметов?
– Нельзя, нельзя, – затряс головой мужик. – Нас всех убьют.
– Это я тебя сейчас убью, если не скажешь, – рыкнул Леха, легонько ткнув его кулаком в живот.
– За домом, в сарае, – тут же сообщил мужик.
Сжав ему шею пальцами, Леха дождался, когда глаза у мужика закатятся, и, опустив его на пол, выскочил на улицу. Оббежав дом, он пнул дверь глинобитного сарайчика и, увидев знакомые ящики, с довольным видом кивнул. Четыре патронных ящика с нужной маркировкой были погружены на коня, и Леха, подхватив его под уздцы, побежал к окраине деревни.
Почему патронов к пулеметам было так мало, парень не очень понял, но забрал все, что нашел. Четыре ящика и шесть коробов с уже набитыми лентами на два ствола было и вправду мало, но это все равно лучше, чем ничего. Добравшись до своего каравана, парень быстро перегрузил трофеи и, снова вскочив в седло, повел цуг в тайгу. Часа четыре он двигался неспешным шагом, пока не вышел к берегу крошечного родничка.
Не распрягая животных, он распустил подпруги и, дав им напиться, быстро нарубил лапника для постели. После всей вечерней беготни требовалось хоть немного отдохнуть. Сжевав сухарь и запив его водой из родника, Леха завернулся в старую шкуру и уснул, едва закрыв глаза. Проснулся парень от всхрапа коней. Моментально оказавшись на ногах с револьвером в руке, Леха быстро осмотрелся и, убедившись, что животные забеспокоились не от появления людей, принялся готовиться к долгой дороге.
Через полчаса цуг снова двинулся дальше. Сидя в седле, парень сжевал сухарь и, напившись из фляги, огляделся. Ночью, с грехом пополам выбирая направление движения, он немного потерялся. Отъехав от места своей ночевки примерно на десяток верст, парень выбрал подходящее дерево и, накинув повод коня на ветку, прямо с седла вскарабкался на вершину. Достав бинокль, он сориентировался на местности и, убедившись, что уловил нужное направление, спустился вниз.
Теперь, с добычей, ему нужно было осторожно пройти до самой границы и уйти на сопредельную территорию так, чтобы никто ничего не понял. Свою задачу он выполнил. Узнал, что японцы собираются оттяпать у России часть территорий. А уж верить тому или нет, проверять эти сведения дело товарища Сергея. Тащить через границу живого японца Леха смысла не видел. В отряде никто на их языке не говорил, так что допрашивать его было просто некому.
Петляя по тайге, словно пьяный заяц, Леха медленно, но верно выводил свой цуг к границе. Примерно представляя, где именно находятся приграничные деревни, парень уходил в верховья Аргуни. В то место, про которое сам рассказывал комиссару. Через два дня, обходя по краю глубокий овраг, Леха вдруг учуял густой запах мертвечины. Лошади и мулы забеспокоились. На всякий случай взяв в руку наган, Леха отвел цуг в сторону и, успокоив животных, привязал их к дереву.
Вернувшись к оврагу, Леха быстрым шагом направился к его противоположному концу, внимательно вглядываясь в окружающую тайгу. Такие запахи в любом лесу случались не просто так. Тем более когда идет война. Но первое, на что парень наткнулся, это основательно вытоптанная поляна. Резко остановившись, парень на несколько минут замер, а потом принялся обходить ее по кругу, высматривая следы. К его удаче, дождей не было довольно давно, так что рассмотреть он кое-что сумел.
Найдя знакомые гильзы, Леха задумчиво пошевелил их пальцем и, убедившись, что стреляли тут не далее как неделю назад, двинулся к краю оврага. Но едва подойдя к обрыву, Леха выругался и, прикрыв рот ладонью, отшатнулся обратно. Найденный им овраг имел крутые, почти отвесные склоны, примерно в три-четыре человеческих роста. В том месте, где он наткнулся на вытоптанную поляну, дно оврага было покрыто человеческими телами, над которыми грозовым облаком со звучным гулом вилась туча мух.
Едва сдерживая рвотные позывы от вышибающего слезы запаха мертвечины, Леха достал бинокль и всмотрелся в лежащие тела. Ему хватило минуты, чтобы все понять и бегом покинуть это ужасное
