Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар - Игорь Недозор

Дома были сложены из камней, кое-как скрепленных глиной. Из этого Алексей заключил, что село живет довольно зажиточно - прежде ему встречались только глинобитные жилища.

На улице и в огороженных хилыми плетнями дворах - ни души. Наконец, путники набрели на мальчугана лет десяти, испуганно смотревшего черными глазенками на пришельцев.

- Эй, малец, тут что, никого нет? - окликнул его капитан.

- Йоу

- Да, - перевел Турс - толмач, приданный в распоряжение Костюка.

- Но хоть кого-то в этой дыре можно найти, кто покажет нам дорогу?

- Йоу.

- Ты живешь в этом доме?

- Йоу.

Алексей постучал в массивную деревянную дверь. Ответа не было.

- Есть кто-нибудь в этом доме?! - рявкнул Костюк.

Молчание.

Плюнув, путники сели на валявшееся у дома бревно.

Спустя минут пять дверь открылась, и в щель высунулось худое женское лицо.

- Нельзя ли нам переночевать у вас, добрая женщина? - спросил Турс.

- Вряд ли, - высокомерно заявила хозяйка.

- А если подумать? - капитан выразительно тряхнул кошельком.

Спустя полчаса они уже сидели, уплетая горячую яичницу, в то время как хозяйка суетилась возле закопченного очага, соображая что-то более солидное.

Ее муж-охотник тем временем отдавал должное принесенному гостями вину.

Потом, по каменистой тропе, круто поднимавшейся в гору, хозяин провел их к месту ночлега - на сеновал, далеко выдающийся над обрывистым склоном.

- Поосторожней, почтенные гости, - предупредил он, становясь на шаткие, редко расставленные балки, покрытые ветхим настилом. - Осторожно ступайте, а еще лучше - сразу ложитесь. Понадобиться отлить или там еще чего - прямо в дырки делайте все дела.

Подтверждение его совету они получили почти сразу - выходя, охотник случайно сбил корявым чувяком одну из досок. Шорох рассекаемого воздуха, секунда, другая, третья… наконец, где-то внизу слабый звонкий удар о камни.

Однако усталость взяла свое, и Алексей, в конце концов, задремал, забыв о пустоте внизу.

Утром его разбудило цоканье множества копыт и гортанные выкрики на вовсе незнакомом языке - повелительные, хотя и незлые.

Он осторожно переполз через еще дремлющего спутника - на твердой земле капитан чувствовал себя как-то увереннее.

- Ой, беда! - бросил выскочивший из утреннего тумана хозяин. - Сохский цан явился - дань требовать! Ох, только в следующую луну ждали!

Из-за спины охотника показался всадник.

- Это кто? - ткнул он плетью в Костюка.

- Это…гость, - невпопад ответил кланяющийся охотник.

Воин рассматривал Алексея долго и внимательно.

- Гость, говоришь? Хорошо… пусть будет нашим гостем…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СТИХИЯ ЖИЗНИ

Он до цели доберется,

По своей пройдет стезе,

Он дотронется до солнца,

Сокрушит преграды все.

М. Пушкина

Аргуэрлайл. Год Синего Ветра. Месяц Первого Урожая, седьмой день

Сарнагар. Бывший Запретный город. Комендатура

Комната была выложена полированным зеленым мрамором. На полу вперемешку начертаны знаки священных рун и древних иероглифов, какие-то символы и прочее в том же духе. Стену украшала искусная мозаика довольно игривого содержания: охотник в пышном одеянии старательно натягивал лук, выцеливая животное, похожее на лань, не замечая купальщицы с соблазнительными формами, испуганно выбирающейся из тростников.

Сперва Сентьябрьский хотел даже приказать завесить малоприличное произведение искусства гобеленом или портьерой, но потом махнул рукой. Водить сюда экскурсии он не собирался, а для походных условий сойдет. Сколько там продлится эта его срочная командировка в столицу покоренного государства?

Как он знал - и из обмолвок подчиненных, и из рапортов агентуры, тут можно было бы отдохнуть со вкусом. Но то что могут позволить себе солдаты, и даже старлеи с капитанами - ему, генералу ГРУ и второму человеку в ОГВ непозволительно.

Потому как донесут бдительные «особняки» или иные доброжелатели Мезенцеву, ловко составленный рапорт, поданный в нужные руки и в нужное время - и будешь до самой отставки охранять северных оленей на Таймыре или Чукотке.

А жаль - девочки-служанки во дворце тут очень красивые и судя по выражению совсем не прочь оказаться в койке ассаардара. Можно конечно рискнуть и назначить свидание приглянувшейся красотке где-то в переходах или закоулках Запретного Города - но не гоже ему, генералу и партийцу так себя вести - не мальчишка чай.

Хотя таких возможностей как раз - полною.

Потайные входы, выходы, коридоры, занавеси, лабиринты помещений и лестниц… Да, дворец был всем дворцам дворец.

После победы над империей Сарнагарасахал военные так и не приняли его предложения перевести сюда, в Сарнагар, основной гарнизон и командование ОГВ.

По-прежнему территорией в без малого шесть миллионов квадратных километров управляли (вернее пытались руководить) из крошечного городка на краю контролируемой зоны. И по-прежнему именно там, вдалеке от главных дорог и населенных областей, стояла основная масса войск.

Весь гарнизон Сарнагара составил один мотострелковый батальон неполного состава - одна комендантская рота, сотни три вспомогательных войск из южных городов и тысяча степняков… И это при том, что северная армия империи так и не признала капитуляции и, не пожелав сложить оружия, ушла в земли Конгрегации, заключив с магами временный союз. В любую минуту вся мощь армады могла обрушиться на плохо защищенную и потерявшую часть фортификационных сооружений столицу. Да - в свое время они не стали восстанавливать стены - понадеялись на то что войны тут окончены.

А еще настроения аборигенов…

Не то чтобы бывшая столица была открыто враждебна землянам, или еще что-то. Слава богу, с хозяевами железных машин и смертоносного оружия ссориться никто не желал.

Но с немалым удивлением чекисты обнаружили, что и особой благодарности за сокрушение власти жрецов и освобождение от тирании горожане к ним не питают. Да, с пришельцами смирились - как смирились бы с любой властью, которая не убивала бы их почем зря и не отбирала бы последнее. Но не более.

Комендант Сентябрьский поручил особому отделу прояснить ситуацию.

И вот что выяснилось.

Во-первых, люди в столице жили не то, чтобы шикарно, но намного лучше, чем в остальном Сарнагарасахале.

Даже жертвоприношения детей не так тяготили горожан. Они были не часты, от силы раз-другой за историю одной отдельно взятой семьи: больше детишек умирало от болезней. Тем более, здесь всегда можно было не очень дорого купить младенца у бедняков, да и расплатиться им с Неназываемым. Жалко, что ли, чужое отродье?