Крестоносец: Железная Земля - Андрей Астахов

— Не смей называть меня подружкой! — Элика хлопнула ладошкой по столу. — И предложи что-нибудь получше, если ты такой умный.

— О да, конечно — я тупой дампир, который только и умеет, что молоть зерно и резать глотки! Уймись, девочка, ты не в моем вкусе. Но прежде, чем предлагать мне слово, скажи свое, и я выслушаю тебя.

— Да пошел ты! — прошипела магичка.

— Узнаю эльфийских истеричек, — равнодушно ответил дампир. — Не обращайте на меня внимания, дамзель. Я просто пью вино и жду, когда вы четверо выродите хоть одну путную идею.

— А мы ждем твоих предложений, — сказал я, отпив из кубка. — Ты ведь наверняка нашел что-нибудь интересное в логове де Сантрая?

— Ничего, — заявил дампир. — На трупе были только ключ от кабинета, кошель с золотом и печатка. В кабинете я нашел лишь селлуровый шар, который эти твари используют для связи с магистрами Суль, но я не знаю, как им пользоваться. Никаких бумаг. Папашка не оставлял следов.

— А голову зачем забрал?

— Мне за нее заплатят, — Суббота сверкнул глазами. — Л'Аверк выложит мне за эту башку двадцать гельдеров. Голова малака — хороший трофей.

— Он все-таки был твоим отцом, — не удержался я.

— К сожалению. А ты что, хочешь меня разжалобить, мальчик?

— Неужели ты совсем никаких чувств к нему не испытывал?

— Он свел в могилу мою мать и сделал меня тем, что я есть. Полагаешь, я должен быть ему за это признателен? — Дампир поднял кубок с вином. — Знаешь, по совести я мог бы предложить вам выпить за помин души новопреставленного Эмиля де Сантрая. Да вот беда в том, что этой самой души у папаши не было.

— Поступай, как знаешь, — я развел руками. — В конце концов, как ты сказал, это ваши семейные дела.

— Ты становишься умнее, и это похвально, — дампир все же сбросил ноги со стола. — Я не слышу умных предложений.

— Лично у меня только один вариант: отправляться в Заповедь, — сказал я.

— Я поддерживаю Эвальда, — заявила Элика.

— А мне без разницы, панове, — ответствовал Домаш. — Мне все едино, с кем драться, и где подохнуть.

— Милейший лорд Домаш, а что ты там распевал во время боя? — внезапно поинтересовался Суббота. — Я, признаться, не особо вслушивался в слова песни, бо было не до этого. Но ревел ты, как раненный бык. Впечатляюще орал.

— Да пустое это все, — ответил байор и покраснел. — Так, старая роздольская песенка. Весьма похабная, надо сказать, и это, в приличном и чувствительном, особливо дамском обществе к исполнению не рекомендованная.

— Я расслышал в твоей песне, почтенный байор, только «мать заиметая» и «конский член», — подал голос Ганель. — Признаться, я и сам дал волю языку.

— Покайтесь, дети мои, — с самым серьезным видом заявил дампир, глядя на нас, — ибо вы совершили грех сквернословия. Неназываемая Бездна ждет вас, ежели не покаетесь.

— Хватит юродствовать, Суббота, — сказала Элика. — Наше мнение ты услышал. Теперь говори, что задумал.

— Хотел бы я иметь под рукой других бойцов, более опытных и испытанных, — произнес дампир, глядя куда-то в сторону. — Но у меня, как и вас, нет выбора. Жернова судьбы запущены и кого-то они должны перемолоть. Но я здесь старший, потому и приму решение за всех.

— Итак, что будем делать? — спросил я.

— У нас две цели — нечто, скрытое в Заповеди, как вы меня уверяете, и Ратберт. Орден велел мне найти Ратберта. Но есть еще это, — Лукас показал нам серебряный медальон из баз-Харума, висевший у него на шее на цепочке. — Полагаю, Ратберта искать уже не надо, мы узнали, зачем он был нужен вампирам. Он просто ходячий кусок карты, путеводная нить к главному призу. И этот приз находится в Заповеди. Посему едем в Заповедь, другого пути у нас теперь нет.

— Йес! — воскликнул я. — Какого ж хрена ты ломался, Лукас? Ты ж с самого начала принял такое решение.

— Молодость нахальна и бесстрашна, — ответил Суббота таким тоном, что я вздрогнул. — Молодость не боится смерти, потому что не знает ее истинного обличья. А я знаю. Я встречался с ней. И потому я дорожу своей жизнью.

— Да ты просто трус, Суббота, — с некоторым вызовом в голосе сказала Элика.

— Иногда быть трусом не зазорно, — Лукас выпил вино из кубка, вновь потянулся за кувшином. — Если мы унесли ноги из Харема и сделали одного малака и десяток мертвецов, это не значит, что в следующий раз удача снова будет на нашей стороне. И если она отвернется от нас, я предпочту окончательную смерть. Вряд есть ли во всех мирах что-то страшнее Бытия после Смерти. Ну, коли вы доверили мне решающее слово, вот мой план. Утром мы разъедемся ненадолго — я отправлюсь в Эшевен, чтобы доложиться и получить премию за папочку. Еще попробую раздобыть подробную карту той части провинции, где расположена Заповедь. Элика останется в этой таверне и будет ждать нас, наслаждаясь покоем. Профессору бы тоже лучше побыть с ней. А ты, шевалье, возьми с собой пана Домаша и отправляйтесь в Каль. Сообщите епископу Ошеру, что Бодин героически пал в схватке с восставшими Братьями, и вам не удалось ни хрена в монастыре отыскать. Через пять дней встречаемся здесь, в этой таверне. А сейчас идите спать, молодежь, час уже поздний, да и глазенки у вас пьяные. А вина, — и тут дампир с усмешкой опрокинул вверх дном свой кубок, — уже не осталось….

Часть четвертая. Каль. Заповедь. Побережье

1. Грядущий Зверь

Я сразу узнал эту комнату — это был уютный номер гостиницы «У заботливой Софии» в Лашеве, где произошла моя последняя встреча с сэром Робертом. Рыцарь сидел у камина, спиной ко мне, смотрел на пляшущее пламя. Он будто не догадывался о моем присутствии, но я знал, что это не так.

— Ты в порядке, сынок? — не оборачиваясь, спросил он, наконец.

— Да, — я шагнул к нему, но рыцарь жестом остановил меня.

— Я хочу, чтобы ты оценил свои действия, Эвальд, — сказал он. — Честно и прямо, как и подобает фламеньеру. Ты доволен собой?

— Доволен? Я…я не знаю. Думаю, нет.

— Похвально. Теперь ответь мне, где ты поступил неправильно.

— Я позволил Бодину призвать мертвецов. Надо было сразу его убить.

— О Бодине мы еще поговорим. А вот почему ты не взял с собой в монастырь Джарема? Оставил своего оруженосца в Кале, хотя он обязан сопровождать тебя повсюду, — сэр Роберт все же повернулся ко мне всем телом, заглянул мне в глаза. — Ты лишил свой отряд боевой единицы. Ну же, ответь!

— Сэр, я не могу сказать, почему я так решил.

— А я могу. Тебя мучает то, что случилось на Порсобадо, верно? Гибель Лелло. Ты считаешь, что мальчишка погиб из-за тебя. Боишься, как бы подобное еще раз не повторилось. Постой, не перебивай меня! Ты подумал, что поездка в Харем слишком опасна и велел Джарему остаться в Кале. Ты унизил его, Эвальд.