Селин Баст. Жизнь во сне - Мари Сойер

Йорк отвернулся, давая понять, что разговор со мной окончен. Я схватила трость и выбралась на улицу. С великим трудом я добралась до отшиба лагеря и уселась на пригорок.

— Не злись на него. Мы и в самом деле не твои люди.

За моей спиной стоял Николас. Где-то в моей голове зазвонил колокольчик, настойчиво призывающий сматываться. Я молчала и пыталась придумать способ уйти отсюда.

— Зачем ты пришла в армию? Неужели тебе было мало денег, которые ты получала за убийства невинных людей?

Черт подери! Этот парень явно одержим какой-то бредовой идеей.

— Девяносто процентов убитых мной заслужили свою смерть. Да, именно так, они заслужили не смерть воина и не смерть почтенного старца, окруженного семьей. Они заслужили паскудную смерть от моей руки, от руки наемника. Но не все. Были и достойные люди, которые заслуживали жить, но им не повезло. И я скорблю о них, Николас. Скорблю каждый раз, когда мне приходится убивать невинного или женщину, или ребенка. И я делаю это потому, что это — мое призвание. И я делаю свою работу без фальшивых вздохов. В отличие от тебя, который притворяется солдатом и заходит со спины к беззащитной женщине.

— Ты скорбишь о них, Селин? Скорбишь о моем брате, которого ты и твой братец прирезали на арене?

Я оглянулась и секунду спустя лежала лицом на земле. Кажется, его сапог сломал мне нос. Я перекатилась на спину и успела выставить трость, чтобы остановить занесенный для смертельного удара меч. Дорогое дерево хрустнуло, и трость переломилась пополам. Я вскочила на ноги и отбежала, насколько позволяла израненная нога.

— Скорбишь ли о нем так, как скорблю я?

Он с силой ударил по травмированной ноге, я упала, чтобы в следующую секунду получить тяжелый удар по ребрам. Какое-то из ребер хрустнуло, царапая мне легкое. Я начинала задыхаться в собственной крови, когда он схватил меня за волосы и поднес нож к горлу.

— А есть ли кому скорбеть о тебе, Селин Баст?

— Есть.

За спиной Николаса стоял Барон. Черты аристократического лица перекосило от едва сдерживаемой злости. Николас разжал кулак и выпустил мои волосы, позволив мне упасть на землю. Я отползла так далеко, как смогла, и обернулась. Николас обнажил меч, Барон ухмыльнулся и достал револьвер. К нам приближалась охрана Барона. Элена, первой оценив ситуацию, метнула несколько ножей. Два из них впились в тело Николаса, как в масло. Присмотревшись к оружию, я узнала собственные кинжалы. Так вот куда они делись. Он начал оседать на землю под действием какого-то из моих ядов, когда к нему подошла одна из девушек (я так и не удосужилась с ней познакомиться). Круто развернувшись, она ударила его ногой в челюсть, потом повторила это снова, еще и еще. Происходящее явно доставляло ей удовольствие. Он упал и попытался ползти, совсем как я только что. Она резким ударом сломала ему позвоночник и схватила его за волосы, приставив нож к горлу.

— Хватит!

Мы все обернулись на Барона. Он уже убрал револьвер и спокойно наблюдал за происходящим, словно его только что не пытались убить.

— Хватит! Оттащите его к Йорку, пусть тот отправит его в тюрьму. Мы солдаты, а не палачи. Казнить не наша работа.

Элена махнула рукой, и две другие девушки поволокли Николаса в сторону лагеря. Барон подошел ко мне и присел рядом.

— Хватайся.

— Нет, не надо.

Секунду спустя он уже нес меня на руках в направлении своего шатра.

— Кости носа целы, но мягкие ткани будут восстанавливаться дней десять, а вот два ребра сломаны…

— Как два?! У меня сломано только одно ребро. Я в этом уверена! Руку даю на отсечение!

— Руку отсекать не надо, она не настолько травмирована. Два ребра сломаны, правое легкое травмировано.

Барон ходил из стороны в сторону. То ли беспокоился за меня, то ли считал, что мое содержание обходится ему слишком дорого.

— Через сколько она сможет вернуться в строй?

Лекарь снял песне, посмотрел на Барона, затем посмотрел на меня.

— Для того чтобы нога зажила, нужно три недели, лицо придет в порядок раньше, а ребра все равно не срастаются, так что три недели, и она снова будет воевать.

— Хорошо. Оставь нас, пожалуйста.

— Как ты себя чувствуешь?

— Честно говоря, паршиво: нога ноет, ребра трещат, а мою гордость раскатали дорожным катком.

— Зато сарказма в тебе, кажется, даже прибавилось.

— А, черт, — я запрокинула голову, стремясь остановить пошедшую носом кровь.

— Элена, принеси воды!

Он смыл кровь с моего лица. Я сделала глубокий вдох и притянула его к себе, отдавшись желанию ощутить его.

Глава 14. Забытое чувство

Мы выбрались на воздух только под утро. Весь лагерь спал. Свежую тишину утра нарушала трель соловья, и это было прекрасно.

— Тебе лучше?

Он сел сзади, позволяя упереться в него спиной. Сомкнув руки под моей грудью, он смотрел вдаль, на далекий горизонт, который я разглядывала.

— Можно и так сказать. Ребра ноют, но это скоро пройдет.

— Чтобы они не ныли, необходимы регулярные тренировки. Тогда организм будет восстанавливаться гораздо быстрее.

— Готов стать моим тренером?

Он пожал плечами.

— Если хочешь.

Я улыбнулась и запрокинула голову, касаясь губами его подбородка.

— Барон… Прошу прощения, я не знала, что вы заняты.

Из шатра вышла Элена, неодобрительно посмотрела на меня и скрылась за пологом.

— Мне пора. Сегодня будет много дел.

Он поцеловал меня в макушку и ушел, оставив меня размышлять над всем этим в одиночестве. Я посидела еще минут пять, прислушиваясь к происходящему внутри, и отправилась к себе в палатку.

— Доброе утро!

Там меня уже ждал Сэм, плавно поглаживая мою лошадь.

— Осторожней, она кусается.

— Как и ее хозяйка, — Сэм улыбнулся, явно довольный своей шуткой. Я же махнула рукой и тяжело опустилась рядом.

— Мы начали волноваться, когда не нашли тебя в палатке.

— Ну и какого черта вам понадобилось искать меня ночью в моей палатке?

— Ну, знаешь, когда Барон унес тебя, ты выглядела паршиво, — к нам подсел Ург и хлопнул меня по плечу. Зашипев от боли, я согнулась пополам.

— Так где ты все-таки пропадала?

— Я была там, куда меня унесли. А теперь прошу меня извинить, мне нужно вымыться и переодеться.

Ург присвистнул, кивнул Сэму, и они ушли.

До обеда я понежилась в своей постели, а потом отправилась на поиски полевой кухни, которая имела отвратительное свойство постоянно переезжать с места на место. Я почти добрела до нее, когда распахнулись ворота, в них влетела колонна наших солдат, которые сменились на поле боя. Многие спрыгнули с лошадей и тотчас упали на землю, блаженно закрыв глаза.