Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

Вот он остановил флакон в воздухе и аккуратно опустил его на стол перед собой. И, в последний раз вскинув руку, взял из воздуха черную книжечку — с целой обложкой, поперек которой красовались золотые буквы. Джинни почувствовала, как внутри словно что-то оборвалось, все вокруг заволокло туманом, и, чтобы удержаться на ногах, она крепко вцепилась в полку перед собой.

Устроившись за столом, Том сосредоточенно взглянул на книгу, пододвинул к себе серебряную чашу и поднял левой рукой нож. Не меняя выражения лица, он медленно сжал рукой лезвие — Джинни поморщилась, когда между его сжатыми пальцами в чашу потекла красная жидкость — она струилась медленно, капля за каплей, и серебряная чаша чуть позвякивала от этой кровавой капели. Видимо, крови набралось достаточно — Том убрал руку, вытащил из кармана льняной платок и методично перевязал руку.

И вот, подняв дневник со стола и обмакнув пальцы здоровой руки в кровь, он провел окровавленной рукой по обложке дневника и произнес свистящим шепотом:

— Как прочной нитью связан ты, да будешь ты ко мне привязан…

Дневник испустил вспышку света, осветив лицо, при виде которого у Джинни засосало под ложечкой. Лицо, обрамленное черными волосами, с узкими губами и чуть раскосыми глазами… Такое любимое. И такое ненавистное…

— О, Том!

От этого восклицания вздрогнули оба — и Том, выронивший от неожиданности дневник, и Джинни. Присцилла Кливотер тихо вошла в библиотеку и сейчас, побледневшая и трепещущая, стояла за охранными барьерами.

— Что с твоей рукой?..

Том с хмурым лицом отложил окровавленный нож и сердито уставился на нее:

— Вы принесли мне зеркало?

— Н-нет… Я встретила наверху профессора Култера — он велел вам немедленно уходить отсюда. Он послал меня за вами.

Лицо Тома потемнело.

— Надеюсь, что это будет действительно чем-то важным, мисс Кливотер.

— Он так сказал, — повторила она, придерживая открытую дверь. Вздохнув, Том обернул свою покалеченную руку мантией и последовал за ней. Дверь захлопнулась. Джинни, чувствуя, что ее коленки превратились в желе, не двинулась с места. Она увидела его — и в ней снова ожили воспоминания — и самое ужасное было то, что далеко не все они вызывали горечь и страх.

Сначала не было ничего, кроме слов, возникавших на страницах. Потом появился голос в ночи, беседовавший с ней в сновидениях. А потом лицо — столь подходившее к этому голосу: она вовсе не удивилась его красоте, именно таким он и должен был быть.

Она вспомнила, как однажды Элизабет, подняв глаза от книги, мечтательно улыбаясь, заметила:

— Мальчишки в книгах просто восхитительные!

Джинни тогда лишь рассмеялась в ответ. Но всё это было до того, как он открыл ей истину: любовь — всего лишь предательство и ложная красота иллюзий.

И тут, против её собственного желания, в её голове снова зазвучал голос Симуса: «Может, тебе нужен кто-то, кто бы грубо обращался с тобой, кто бы не любил тебя на деле, кто бы издевался и унижал тебя, кто бы причинял тебе боль? Кто бы лгал тебе? Обращался бы с тобой, как с маленькой дурочкой? Откуда у тебя такие желания, где ты этому научилась?»

Я научилась этому у тебя, Том, — отстранено подумала она. — Однако теперь мне уже не одиннадцать лет.

Она вышла из-за полки и, не оглядываясь, прошла к столу.

— Но Рон… — оторопело произнес Гарри, — Рон… он вроде бы вовсе и не Прорицатель, он ведь еще ничего не предсказал?..

— А ты-то почем знаешь? — спросил Драко, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и ровнее, что давалось ему с трудом: оторопь в глазах Гарри напугала его, а в голове назойливо крутилась мысль, что ни один из них сейчас не хотел занимать свои мысли проблемами, связанными с Роном. Он почувствовал себя отделенным и чужим, несмотря на то, что Гарри по-прежнему стоял рядом. — А если бы предсказывал?

— И что — соврал мне об этом? — в голосе Гарри опять появилась горечь. —

Что ж, я думаю, такое вполне возможно.

— Или же он не знал, что это такое, потому и не хотел говорить, — возразил Драко. — не все в этом мире связано с тобой, Поттер.

Необычно зелёные искры полыхнули в глазах Гарри блеском бьющегося стекла, потом он кивнул:

— Согласен. И что?

— Просто мне так кажется, захоти он просто Прорицателя, он бы нашел кого-нибудь другого, хотя я не могу не отметить, что боль, которую он, походя, нанёс тебе, была для него весьма приятным дополнением. Он ненавидит тебя.

— Надеюсь, ты не думаешь, что он просто… приманка? — спросила, всё ещё стоя на ступеньках, Гермиона.

— Будь он просто приманкой, на которую пытаются поймать Гарри, зачем бы тогда приложили столько усилий, чтобы вызвать у Гарри такую ненависть к Уизли? — спросил Драко, поднимая к ней взгляд.

Губы Гермионы дрогнули, глаза потемнели:

— Потому, что ненависть не имеет значения. Гарри — это Гарри, он пойдет за Роном, не смотря ни на что.

— Гм, — кашлянул Гарри. — Я пока ещё тут. И я вовсе не испытываю ненависти к Рону.

— Нет? — переспросила Гермиона, чуть склонившись и пристально глядя на него.

Он помотал головой:

— Нет. Я ненавижу то, что он совершил, однако, думаю, ты права — это могло произойти вовсе не по его вине.

Драко почувствовал, как внутри что-то сжалось — ему не нужны были дополнительные пояснения, чтобы постичь, что именно Гарри имеет в виду: не совсем понимая, как же Рон мог опуститься до такого, Гарри все же допускал, что, возможно, тот, предавая своего друга, был лишь послушной игрушкой в чьих-то руках. Он знал, что Гарри все равно прощает Рона, — даже не понимая причин случившегося — просто потому, что Гарри был Гарри.

— Я бы никогда не простил, будь я на его месте. Никогда.

Гермиона охнула, выронила книги, глухо шмякнувшиеся на пол, и кинулась к Гарри на шею, стиснув его в объятиях. Он подхватил её и погладил по волосам, словно это было самой естественной вещью на свете.

Драко почувствовал себя лишним.

— Пойду-ка я отсюда, — заявил он, подаваясь к двери. Гарри и Гермиона отпрянули друг от друга и, переплетя руки, взглянули на него.

— Куда? — спросил Гарри.

— Да куда-нибудь, — произнес Драко первое, что пришло на ум.

— Куда? — встревожено взглянул на него Гарри. — Хочешь, я провожу тебя обратно в лазарет?

— Вот ещё, — Драко прикинул, существует ли на свете место, куда бы никто ни рвался составить ему компанию. — Приму-ка я ванну, — с королевским достоинством сообщил он.

— Ты же только что мылся, — заметил Гарри. — Сколько же раз ты принимаешь ванну?

— Ну, ты же в курсе, — попытался выкрутиться Драко.