Сеятель бурь - Владимир Свержин

– Что, действительно призраки колобродили? – заинтересованно спросил я.

– Колобродить, пожалуй, что и не колобродили, – отозвался храбрец, – а вроде как посмеивались. Сидишь ни жив ни мертв, а лестница, которая в башню ведет, поскрипывает, точно спускается по ней кто-то, и смешок такой: «Хм».

– Может, кошка шарилась? – с ходу предположил мой секретарь, с трудом раздвигая створки ворот.

– Не-а, что уж я, кошки не признаю? – оскорбился мальчонка. – А как светать начало, я домой засобирался. Собираюсь и думаю, как же мне подтвердить, что я тут всю ночь пробыл? Стою, чешу затылок, а тут вдруг бац – перстенек этот меня по макушке. Вот как Бог свят, на месте мне провалиться, ежели вру! Сам по себе прилетел! Вот чтоб мне под конем Петровским змеею стать, ежели я колечко скрал!

– Ладно, пацан, верю, – великодушно обнадежил рассказчика Лис.

– Так что, возьмете? – упрямо вернулся к существу вопроса настойчивый абориген. – Я весь город знаю, где какая улочка, где чей дом. И в лавку сбегать могу, и девице записку снести. А если что надо, то даже и к Смирдину в лавку за книгами мухой слетаю, потому как все до единой буквицы знаю. Вот святой истинный крест. – Малый размашисто перекрестился, испытующе глядя на господ. Должно быть, зачатки грамотности были тем козырным тузом, который он берег для решающего, сокрушительного удара.

– Ну шо, граф, – усмехнулся Сергей, – возьмем этакого орла на службу?

– Можно и взять, – пожал плечами я. – Парнишка, кажется, расторопный.

– А скока денег положите? – без промедления выпалил юнец, демонстрируя прекрасную деловую хватку.

– Сергей, это по твоей части, – вздохнул я.

– Ну так о чем речь. – Лис расплылся в улыбке. – Короче, так, малый. Работа сдельно-премиальная. Будешь вкалывать как след – рублем не обидим. А уж если расстараешься, так и мы в долгу не останемся – быстро поднимешься. К этому плюс, естественно, паек, одежа пристойная, горячий чай и наше радушие.

– Не извольте сомневаться! – радостно крикнул новоиспеченный слуга.

– Не изволю, – согласился мой секретарь. – А потому сгоняй-ка приведи сюда народ с лопатами, пусть дорожку от ворот к крыльцу по-быстрому расчистят. Успеют до темноты – каждому по алтыну дам!

– Это мигом. – Юнец сорвался с места.

– Ну, шо скажешь, Вальтер? – Лис кивнул в сторону убегающего подростка.

– Вроде неплохое приобретение, – вздохнул я. – Но меня сейчас больше заботит другое. В его рассказе есть необычная деталь.

– Это ты о перстне, что ли?

– Не совсем. Вернее, отчасти. Малец сказал, что печатка упала ему на голову, когда уже рассвело.

– И что?

– В конце осени в Санкт-Петербурге светает поздно, а призраки исчезают после третьих петухов.

– Ты хочешь сказать, что это был не призрак?

Я лишь молча пожал плечами.

Мальчишка и впрямь оказался ценным помощником. Услышав, что можно неплохо заработать на пустяковом деле, к особняку наперебой устремились окрестные жители, все больше юнцы и молодухи, но также и пожилые деды с темными, будто навеки загорелыми лицами.

– А мужики где же? – поинтересовался у подручного Лис.

– Знамо дело где, – удивился вопросу бойкий слуга, – пушки льют. Тут еще от царя Петра литейщики да пушкари отдельными слободами поселены.

– Ну да, конечно, – пробормотал Лис. – Как я мог забыть? Литейный проспект.

– Чего изволите? – прислушался к его тихим словам юнец, очень быстро признавший в Сергее непосредственного начальника.

– Ничего!

Вот наконец дорога к дому была расчищена, и мы поднялись широкими каменными ступенями к массивной двери, у которой в напряженном ожидании скалили грозные клыки два каменных льва.

– Здесь накрепко закрыто, – неизвестно зачем предупредил нас заботливый подросток. – Вон там, где виноград растет, на втором этаже оконце приотворено. Я через него залезал. – Он указал пальцем наверх и тихо ойкнул. – Глянь-ка, заперто.

Я удивленно посмотрел на говоруна:

– Как звать-то тебя, храбрец?

– Тишкой величают, Тихоном то есть. А отец мой Антип Прохоров. Вот я, стало быть, и получаюсь Тихон Антипов.

– Ты что ж, любезный Тихон Антипов, думаешь, мы в дом через окно ходить будем?

– Да нет, как же, – смутился мой собеседник. – Дверями, конечно! Я ж тока о том, что прежде окно не заперто было, а ноне вот…

– Голова твоя два уха, – хмыкнул рядом стоящий Лис. – Ты как думаешь, когда дом продавали, его осматривали или так, честным словом обошлись?

– Знамо дело обходили!

– Вот тогда-то окошко и закрыли.

– Оно, вестимо, так, – не унимался Тишка. – Да только как, извольте знать, его закрыть можно было, когда рама в нем рассохлась да перекосилась?

– Вот ты упрямый, – стоял на своем Лис. – Поменяли раму или поправили. Невелик труд!

– Сергей, двери открой, – напомнил я, перебив спорщиков. – А то ведь здесь до ночи стоять будем.

Мой друг, бурча, полез за ключами:

– А вообще-то это непорядок! Надо будет решетки на окна поставить, а то вон, помнишь, в Вене умелец отыскался, тоже мимо двери в гости ходил.

– Помню, – заверил я. – Открывай дверь.

Лис повернул ключ в замке, и мы наконец вошли в обещанные нам странной цветочницей хоромы.

– Занятно, – проговорил я, оглядываясь. – Как-то по-другому здесь все представлялось.

Открывшаяся нашему взору картина действительно вызывала удивление. Нет, здесь не стоял, посверкивая пустыми глазницами и скаля зубы, строй закованных в латы скелетов, и любимые читателями готических романов упыри не оставили посреди сводчатой прихожей следов недавней трапезы. Напротив, она была убрана, чисто убрана. Мебель, поставленная в доме, вероятно, еще в первой четверти прошлого столетия, блестела темным деревом, точно кто-то вытер с нее пыль нынче утром. Ни клочка паутины, ни грязи по углам – все опрятно и старательно выметено. Замок Брюса имел вид старинный, но вполне жилой.

– Забавно, – под нос себе проговорил я. – А скажи-ка, Тихон, прежний хозяин здесь часто бывал?

– Так… – замялся малец, – по правде ежели говорить, я его отродясь не видел. А в доме, сказывают, завсегда чисто, – поймав мой удивленный взгляд, пояснил он.

– Это призрак уборщицы, – заговорщицким тоном начал Лис. – Она умерла от разрыва сердца, когда увидела следы от грязных сапог посреди свежеубранной пиршественной залы. Следы приближались к камину и… О-о-о! Это был хозяин. Ну, тут, понятно, мизансцена, кровопролитная борьба чувства долга с чувством недолга. Тело хлоп в камин! А душа затаилась в дымоходе и стала коварно убирать по ночам и этим доводить хозяев до истерики.

– Что, правда? – спросил разинувший от удивления рот малец.

– Конечно, правда, – заверил генератор самой отборной галиматьи, которую мне доводилось слышать. – Так оно и было, я сам при этом присутствовал.

Нелепость Лисова утверждения начала доходить до развесившего уши мальчишки, когда мой друг ступил на покрытые ковровой дорожкой ступени и тут же растянулся во весь свой немалый рост.

– Я не понял. – Он сел, потирая ушибленный бок. – Кажется, на лестнице коврик поехал.

– Коврик на месте, – пожал плечами я, указывая на блестящие латунные штыри, удерживающие ковер на ступенях.

– А шо оно тогда?

– А ты подумай. – Я обвел взглядом помещение.

– Это ты, типа, насчет уборщицы намекаешь? – В голосе моего друга послышалась тревога.

– Я намекаю? Я вообще молчу.

– М-да… Виноват. – Сергей поднялся и, тяжело вздохнув, поплелся за мной по лестнице.

– А дальше-то что было? – поинтересовался удивленный малец.

– Дальше все было хорошо, – заверил мой напарник. – Все остались довольны.

Мы начали обход второго этажа, где находились жилые покои. Они также выглядели оставленными, но не заброшенными.

– Странно все это, – наконец сознался Лис.

– А в башне книг – уйма, – затараторил Тихон. – Красивые такие, переплеты кожаные, на них золотом всякое вытеснено, и по-заграничному тоже. Я их открывал, а там и те, что по-нашему написаны, мудреные, ну просто страсть! И картинки в них тоже непонятные. Одна – вот страшная: человек о двух головах, одной половиною мужик, другой баба.

– Это алхимический трактат, – пояснил я.

– Ух ты! – покачал головой Тишка. – А это про что?

– Про то, как золото из ртути варить, – бросил Лис. – Что ж, пойдем глянем, за какими занятиями прежний хозяин коротал белые ночи.

Деревянная лестница, ведущая в башню, скрипела под ногами, и наш сопровождающий, точно желая нагнать страху, комментировал противные звуки:

– И в тот раз тоже вот так скрипела… И дверь хлопала…

– Эта, что ли? – Сергей толкнул дверь в библиотеку. – Заперто!

– А в ту ночь хлопала, я точно помню, – не унимался впечатлительный мальчишка.

Сергей покачал головой и полез за связкой ключей. Дверь отворилась и хлопнула снова.

– Так, похоже, нас не хотят записывать в здешнюю библиотеку! Кто-то не желает выдавать нам абонемент! – Лис перехватил мой взгляд и решил не продолжать словесные эскапады. – Хозяин ласковый, – он вновь обернулся к башне, – уж не обессудь, ежели что. Вдруг сболтнул чего лишнего, так то, видит Бог, не по злобе. – Сергей слегка толкнул дверь. – А книги, вот честью клянусь, из дому выносить не буду!