Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии: Пенталогия - Глен Кук

Судя по тем фрагментам, которые я сохранил в своей памяти, её убили, расчленили, а потом снова собрали и оживили, превратив в преданного раба. Я помню её присягу на верность Леди. Её голос срывался от трусливого рвения угодить.

Прошло много времени с тех пор, как всё это кончилось, когда я наконец очнулся, ошарашенный. В голове — туман. Некоторое время я приходил в себя. Путаница в голове — это одна из защитных мер Леди. То, чего я не мог вспомнить, я не мог использовать против неё.

Награда.

Леди исчезла, так же как и Шелест. Но Ловец Душ всё ещё был здесь. Он расхаживал по поляне, бормоча дюжиной безумных голосов. Как только я сделал попытку сесть, он мгновенно замолчал и с подозрением посмотрел на меня.

Я застонал, попытался подняться, упал. Я перекатился и опёрся о камень. Ловец протянул мне флягу. Я жадно сделал несколько глотков.

— После того, как придёшь в чувство, сможешь поесть, — сказал он.

Это замечание напомнило мне о диком голоде. Сколько прошло времени?

— Что произошло?

— А что ты помнишь?

— Немногое. Шелест была Повержена?

— Она заменила Хромого. Леди отправила её на восточный фронт. То, что она знает о противнике, должно решить там дело в нашу пользу.

Я попробовал потормошить его ещё.

— Я подумал, что они обратились к северной стратегии.

— Да. Как только твой друг оправится, нам надо возвращаться в Лорды, — сказал он мягким женским голосом. — Я думал, что знаю Шелест лучше. Она сумела передать командование, как только узнала о том, что случилось в её лагере. Круг тоже быстро отреагировал. Им удалось избежать сражения. Они почуяли кровь, смирились со своими потерями и предоставили нас самим себе. А в это время занялись своими манёврами. И замаскировали их чертовски хорошо. Сейчас армия Твёрдого направляется к Лордам, а наши силы всё ещё рассеяны по всему лесу. Ей удалось обратить эту ловушку против нас самих.

Мне не хотелось это слушать. Уже целый год одни плохие новости. Достаточно. Почему ни одна наша победа не могла удержаться долго?

— Она что, намеренно собой пожертвовала?

— Нет. Она хотела погонять нас по лесам, чтобы выиграть время для Круга. Она не предполагала, что Леди догадывается о Хромом. Я думал, что знаю её, но ошибался. Когда-нибудь мы победим, но сейчас настают трудные времена. До тех пор, пока Шелест не разберётся на востоке.

Я опять попытался подняться. Тщетно.

— Не бери в голову, — успокоил он. — Первая встреча с Глазом — это всегда тяжело. Как думаешь, поесть уже сможешь?

— Надо подтащить одну из тех лошадей сюда.

— Сначала лучше встань на ноги, нормально.

— Насколько это плохо?

Я не был уверен, о чём именно я спрашиваю. Он понял, что я имею в виду стратегическую ситуацию.

— Армия Твёрдого больше, чем любая другая из тех, с кем мы здесь встречались. И это ещё только часть войск, которые движутся сюда. Если Ночная Ящерица не доберётся до Лордов первым, мы потеряем и город, и королевство. Это может позволить им вообще вышвырнуть нас с севера. Наши гарнизоны в Висте, Бабёнке, Вине и так далее абсолютно не готовы к генеральному сражению. Пока всё, что творилось здесь, на севере, было только вступлением.

— Но… После всего, что мы пережили? И положение наше хуже, чем когда мы потеряли Розы? Чёрт! Так не пойдёт — отступления мне надоели.

— Ничего особенного, Каркун. Если Лорды падут, мы остановим их у Лестницы Слезы. Мы продержим их там, пока Шелест сильно занята. Когда-нибудь им придётся с ней столкнуться. Если восток станет нашим, то восстание будет раздавлено. Их сила — на востоке.

Он говорил как человек, который пытается убедить самого себя. Он уже однажды пережил такую неуверенность и колебания, в последние дни Правления.

Я спрятал лицо в ладонях, причитая.

— Я думал, мы их уже разбили.

Какого чёрта мы ушли из Берилла?

Ловец Душ ткнул носком Ворона. Тот не шевелился.

— Давай! — загрохотал Ловец. — Мне нужно в Лорды. Мы с Ночной Ящерицей можем там подохнуть, пытаясь удержать город в одиночку.

— Так почему бы вам тогда сразу же не отбыть туда, если ситуация настолько серьёзна?

Он ходил кругами, бормотал что-то в нерешительности, и я начал подозревать, что у этого Поверженного есть чувство чести и ответственности перед теми, кто принял его покровительство. Сам бы он в этом не признался никогда. Это не соответствовало бы образу Поверженного.

Я подумал ещё об одном путешествии по небу. Тяжело. Хотя я и ленив, но всё равно не мог согласиться на это. Только не сейчас, только не в моём теперешнем состоянии.

— Я свалюсь оттуда наверняка. Вам совершенно ни к чему здесь терять время. Мы не очухаемся ещё несколько дней. Дьявол, да мы можем и пешком выбраться.

Я подумал о лесе. Пешая прогулка тоже не сильно меня привлекала.

— Отдайте нам наши эмблемы, тогда нас можно будет найти и подобрать, если у вас будет время.

Он заворчал. Мы опять начали препираться. Я упирал на свою слабость и на то, что Ворон тоже будет очень слаб.

Ему не терпелось двинуться, и он позволил себя убедить. Ловец разгрузил ковёр — он уже успел слетать куда-то, пока я был без сознания — и взобрался на него.

— Увидимся через несколько дней.

Его ковёр взмыл вверх намного быстрее, чем когда на нём сидели ещё и мы с Вороном. Он исчез. Я подполз к вещам, которые он бросил.

— Ты ублюдок, — хрюкнул я.

Его протест был простой шелухой, когда он со мной спорил. Ловец привёз еду, наше собственное оружие, которое мы оставили в Лордах, и ещё всякое барахло, которое может нам пригодиться. Для Поверженного наш хозяин неплох.

— Эй, Немой! Где тебя носит, чёрт подери?

Немой выплыл на поляну. Он посмотрел на меня, на Ворона, на барахло и ничего не сказал. Естественно, он же Немой.

Он выглядел весьма потрёпанно.

— Плохо спал? — спросил я. Он кивнул.

— Видел, что здесь произошло? — он опять кивнул. — Надеюсь, ты запомнил всё лучше, чем я.

Он покачал головой. Чёрт, тогда в Анналах всё это так и останется неосвещённым.

Это просто идиотская манера разговора. Один говорит, другой качает головой. Обмен какой-либо информацией становится невероятно трудной задачей. Нужно изучить тот язык жестов, которому Ворон научился у Душечки. Немой её второй лучший друг. Было бы интересно даже только подслушать их разговор.

— Давай посмотрим, что делать с Вороном, — предложил я.

Ворон спал сном глубоко уставшего, измученного человека. Уже много часов его было не разбудить. Это время я использовал для расспросов Немого.