Поцелуй наследника - Барнс Софи

От восторга Ребекка чуть не бросилась ему на грудь, но вовремя одумалась – ведь она могла бы причинить ему боль. Осторожно присев возле мужа, она взяла его за руку и с ласковой улыбкой сказала:

– С возвращением. Как вы себя чувствуете?

Дэниел прикрыл глаза и поморщился.

– Как в аду, – пробормотал он. А потом произнес одно-единственное слово: – Воды…

Проклиная себя за забывчивость, Ребекка вскочила на ноги, бросилась к звонку и дернула шнур. Ах, ведь ей следовало предвидеть, что Дэниел захочет пить. А она позаботилась только о чае для себя самой!

Вскоре вода была доставлена. И Молли с Лорой немного прибрали в спальне, пообещав вскоре вернуться с завтраком. Ребекка же снова села подле мужа и очень тихо и спокойно задала вопрос, мучивший ее с тех пор, как Дэниел вернулся домой.

– Кто это был? – прошептала она.

Дэниел закрыл глаза и сделал вдох. После чего глаза его снова открылись. Ребекка предложила ему выпить лауданума, и он согласился. А потом она спросила:

– Вы помните, что произошло?

Судорожно сглотнув, Дэниел немного помолчал, затем тихо, но отчетливо проговорил:

– Это был Гроувер.

Ребекка в ужасе оцепенела.

– Гроувер? – переспросила она.

Снова прикрыв глаза, Дэниел кивнул.

– Должно быть, он шел за мной следом… Не знаю, как долго. Когда же я вышел из редакции «Мейфэр кроникл», настроение у меня было… не самое радужное.

Ребекка кивнула. Она понимала, что продажа фаэтона – очень чувствительный удар по самолюбию мужа.

– Итак, – продолжал он, – я решил прогуляться. Должно быть, мои мысли блуждали где-то очень далеко, потому что я даже не заметил, как дошел до самого Чипсайда.

Ребекка не совсем понимала, где это, но, судя по всему, Дэниел проделал довольно долгий путь.

– Когда уже начинало смеркаться, я решил взять наемный экипаж, чтобы вернуться домой. И мне казалось, что на улице в тот момент никого не было. Но вдруг кто-то окликнул меня по имени. Я обернулся и с удивлением увидел, что ко мне весьма решительно направляется Гроувер. Я помнил предостережение Старкли, и появление герцога меня встревожило. Однако он был один. К тому же он вообще-то старик… И я не подумал, что он может быть опасен. – На миг Дэниел умолк, закрыв глаза, затем продолжил рассказ: – Но я ошибался. Ни слова не говоря, он шел прямо на меня, а потом… выстрелил.

– Что?.. – Ребекке не верилось, что это могло случиться именно так. Какая жестокость! Какое бессердечие! – Просто так?.. Ни слова не говоря?

Дэниел поморщился.

– Бекки, видели бы вы, как горели его глаза, когда он спускал курок! Этот человек просто одержим жаждой мести. К счастью, стрелок он никудышный. И он тотчас же ушел… Ушел, не убедившись в том, что я действительно мертв. – Дэниел презрительно фыркнул. – Подозреваю, что он просто струсил. Или беспокоился за свою репутацию.

Ребекка почувствовала, что ее губы дрожат – как ни странно, но ей вдруг стало весело. Даже сейчас Дэниел пытался шутить.

– Но конечно же, должны найтись свидетели, – сказала она. – Кто-нибудь наверняка видел, что случилось. И следовательно, Гроуверу нужно предъявить обвинение. Ведь в Лондоне есть констебли, способные провести расследование и…

– Нет-нет! Мое слово против его слова! Бекки, это был темный узкий переулок. Вокруг ни души. Но он – герцог, а я… Наверное, многие удивляются: почему этого Невилла еще не застрелили?

– Дэниел, какие ужасные вещи вы говорите!

– Но это правда, – тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Ведь выкрасть невесту герцога во время бала по случаю помолвки, а потом поспешно жениться на этой девушке… Тем самым я чудовищно его унизил. Полагаю, Гроувер не мог этого стерпеть.

– Но я не…

Дэниел прижал палец к губам Ребекки, заставив замолчать. И с минуту лежал, молча глядя ей в глаза; его же глаза при этом сияли. Когда же он снова заговорил, его голос звучал на удивление спокойно.

– Хочу, чтобы вы знали, Бекки. Ради вас я снова пошел бы на все это.

Ребекка вздрогнула от неожиданности, а сердце ее колотилось в груди как безумное.

– Даже если бы знали, что в вас будут стрелять? – прошептала она.

– Даже тогда.

Ее ладони покрылись холодным потом, а дыхание сделалось прерывистым. Ребекка не осмеливалась спросить, почему Дэниел это сказал. Иначе могло бы показаться, что она пытается заставить его сделать признание, к которому он, возможно, еще не был готов. Быть может, он вовсе не любил ее. Хотя, разумеется, она ему дорога, раз уж ради нее он готов идти на жертвы. Но Ребекка точно знала, что она-то любит Дэниела, и ей хотелось сказать ему об этом. Но если признаться в любви… Не будет ли это выглядеть так, будто она ждала ответного признания? Не имеет значения! Она уже решилась на это и не собиралась отступать. Не теряя ни минуты, она должна высказать все, что у нее на сердце.

– Я вас люблю, и я… – Ребекка осеклась, внезапно сообразив, что Дэниел тоже заговорил; причем его слова были повторением ее собственных.

– Неужели вы сказали… То есть вы как будто сказали…

– Я вас люблю, Бекки. – Дэниел крепко сжал ее руку и поднес к губам.

Ребекка молчала, не в силах произнести ни слова. Неужели это правда? Неужели он действительно ее любит? Она почувствовала, как тело переполняется теплом, а глаза Дэниела, внимательно смотревшие на нее… О, эти глаза, которые обычно светились лукавством и весельем, сейчас смотрели совсем по-другому: в них была нежность… и в них была любовь – в этом невозможно было усомниться.

– Я тоже… – Ребекке почудилось, что она от волнения утратила дар речи.

– Я знаю, – прошептал Дэниел и потерся щекой о ее руку. – Не нужно больше ничего говорить. Я знаю, что вы чувствуете.

А потом он улыбнулся своей чудесной улыбкой, которую Ребекка обожала. И она принялась целовать Дэниела – целовала со всей любовью и страстью, на которые была способна, целовала до тех пор, пока им обоим не понадобилось перевести дух.

– Простите, – шепнула она, слегка отодвигаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Вы, должно быть, очень страдаете…

– Совсем чуть-чуть, – ответил он. Ребекка посмотрела на него с сомнением, и Дэниел со вздохом добавил: – Да, верно, мне чертовски больно. Но это не значит, что я не смогу получить удовольствие, если вы вздумаете воспользоваться моим нынешним положением. – Его улыбка превратилась в лукавую ухмылку. – Как видите, я по-прежнему в отличной форме.

Ребекка проследила за его взглядом и пробормотала:

– О… я бы сказала… Хм… вот и хорошо.

Заметив ее смущение, Дэниел весело рассмеялся, но тут же застонал и болезненно поморщился. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и, медленно выдохнув, пробормотал:

– Наверное, мне стоит воздержаться от смеха. Хотя, должен заметить… Видели бы вы сейчас свое лицо! Это изумительно.

Щеки Ребекки вспыхнули; она еще больше смутилась, но следовало отдать мужу должное – даже раненый, прикованный к постели, он умеет заставить ее покраснеть. Право же, он неисправим!

– Можно взглянуть на рану? – спросила Ребекка. – Хотелось бы убедиться, что швы не разошлись и нет нагноения.

Кивнув в знак согласия, Дэниел позволил жене произвести медицинский осмотр. Очень осторожно она сняла льняную повязку, которую доктор наложил, чтобы удерживать компресс. Затем удалила ватный тампон и вздохнула с облегчением. Кожа вокруг раны была красноватая, но чистая и выглядела вполне здоровой. Ребекка приложила к ране свежий тампон и снова наложила повязку.

– Я вызову Хопкинза, и он поможет вам управиться с утренним туалетом, – сказала она, нежно целуя Дэниела в лоб. – А потом мы позавтракаем. Уверена, что Молли с минуты на минуту поднимется сюда с подносом.

– Думаю, мы не должны допустить, чтобы Гроуверу все сошло с рук, – заявила Ребекка, покончив с ломтиком поджаренного хлеба с маслом. – Так или иначе – нужно заставить его заплатить за содеянное.

– Уверяю вас, что могу придумать несколько способов наказать мерзавца, – ответил Дэниел. Он едва притронулся к еде, зато выпил две чашки чаю.