Черная тень под водой - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей подполз к обрыву, глянул вниз. Фонарь включать не решился. В принципе, кое-что было видно. Отвесный обрыв фактически отсутствовал, к воде опускались уступы – где-то глиняные, где-то каменные. Спуститься невозможно, только по веревке. Сорвавшийся с кручи человек все равно достигнет воды, но уже мертвым, будет отскакивать, как мячик, от препятствий, ломать кости. В голове все было размыто, неясно. До места добрались, что дальше? Лазить по скалам, рискуя свернуть шею? Вводить в залив катера? Но если тут что-то хотят спрятать, то уж, наверное, спрятали. Днем не найдешь, не то что ночью… Хабаров напряженно всматривался в темноту. Справа, метрах в тридцати, можно было спуститься. Там топорщился кустарник и белело что-то вроде тропы, она зигзагами вилась по уступам, круто уходила вниз. На середине склона уступ удлинялся, там имелось что-то вроде площадки.
– Товарищи, смотрите! – вдруг ахнул кто-то слева.
Зрелище было зловещим и завораживающим. Все молчали, проглотив языки. До входа в залив здесь было метров триста. Город с высоты не просматривался, остался сзади. Уварова гряда также попадала в слепую зону. Виднелся лишь восточный берег бухты Сарыча, темные шапки леса на обрывах. По глади в надводном положении скользила субмарина! Померещиться не могло, обтекаемые очертания говорили о том, что это подводная лодка. Оценить ее габариты в темноте было сложно. Гладкая вытянутая штуковина, выступающая в средней части рубка. Никто не видел, как она вошла в залив и всплыла. Лодка шла на небольшой скорости, шума винтов слышно не было. Словно призрак скользил по воде, и от взгляда на него отнимались конечности, холодела спина. Алексей затаил дыхание. Лучше все-таки один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Субмарина вошла в залив, прошла по нему метров сто и стала плавно погружаться. Она словно таяла в воздухе, осталась только рубка, потом и эта выпуклость полностью ушла в воду. Словно и не было ничего.
– Вот черти! – глухо выругался Корбин. – Шастают, как у себя дома… Хабаров, это ваша вина, это вы пошли на поводу у врага, проморгали все на свете.
– Сказал ответственный работник, взявший в секретари агента абвера, – не сдержался Алексея. – Может, хватит, Борис Михайлович? Сказано русским языком: отвечать будем вместе, и сделать меня крайним вам не удастся. Лучше объясните, почему эта чертова лодка всплыла?
– Это как раз понятно, – подал голос капитан Меркушев. – На входе в залив дно повышается, там своеобразная мель – в некотором роде барьерный риф. Крупное судно в залив не войдет, а субмарина – только в надводном положении. Что это было, Алексей Владимирович?
– Не имею понятия, Игорь Николаевич.
– Но как же так, вы же работали над этой темой? – Меркушев глухо ругнулся. – И куда она пропала? Где искать прикажете? Этот залив никогда не обследовали. Выходит, тут тоже пещеры и лабиринты.
«Зато немцы, кажется, обследовали», – подумал Алексей. От стыда он готов был провалиться сквозь землю – обвели вокруг пальца!
– Товарищ майор, видите справа тропу? – зашептал Меркушев – Надо по ней спуститься, возможно, внизу что-то найдем. Ведь должен быть из этих лабиринтов сухопутный выход?
– Хорошо, Игорь Николаевич, действуем, – проворчал Корбин. – Отправляйте вперед автоматчиков, и давайте осторожнее…
Алексей не успел возразить, а вся компания снялась с места. Спускались осторожно, не включая фонарей. Сыпалась каменная крошка, кто-то поскользнулся, чуть не загремел навстречу верной смерти, но товарищ подхватил его за шиворот и повалил.
– Крапивин, ты что, ослеп? – прохрипел Меркушев. – Дальше носа не видишь?
– Виноват, товарищ капитан государственной безопасности, повело меня… – стал оправдываться сотрудник.
– Товарищ капитан, вы уверены, что надо спускаться? – прошептал в затылок Окулинич. – Ну, спустимся, найдем там что-нибудь, а дальше?
– А что, по-твоему, делать? – огрызнулся Хабаров. – Ждать у моря погоды? Лодка уже где-то там, пробралась в залив, будет принимать на борт секретный груз. Сделаем все по науке – время потеряем, и эти твари уйдут.
Что-то действительно Меркушев разогнался. Люди сползли на большой уступ, заваленный камнями, рассредоточились. В заливе было тихо. Матово отливала морская вода. Здесь в любую погоду было спокойно, без волнений. Фонари не включали. Местность изменилась. Расширилась терраса, с нее сползали тропинки, они разбегались в противоположных направлениях и пропадали в слепой зоне. Люди сидели на корточках, опасливо озираясь.
– Игорь Николаевич, не гони коней, – проворчал Алексей. – Откуда столько усердия? Крапивин, возвращайся, пулей лети в порт. Звонить не надо, все равно не дозвонишься. Штаб флотилии – Кронштадтская, 2. Долбись во все двери, сверкай корками. Ссылайся на майора Корбина: срочно снимать оцепление с Уваровой гряды, заблокировать выход из Щучьего залива. Грози трибуналом, чем хочешь – история все простит. Ты сам видел эту субмарину.
– Вот это дело, – одобрительно прогудел Окулинич. – Раньше надо было, а то поспешили, людей насмешили.
Сотрудник сидел на корточках, не спешил выполнять приказ. Что ему какой-то выскочка из Смерша?
– Действуй, Крапивин, – проворчал Корбин.
– Слушаюсь, товарищ майор государственной безопасности. – Сотрудник подскочил, стал карабкаться обратно на тропу.
– Не поскользнись еще раз, – усмехнулся кто-то.
Но Крапивин проворно лез, перебирался через камни. Выстрел прогремел совсем рядом, как гром среди ясного неба! Крапивин ахнул, покатился обратно. Кто находился рядом? Капитан Меркушев! Никто не видел, как он прицелился. Алексей метнулся, но поздно. Физически развитое тело перевалилось через булыжник, соскользнуло с террасы. Все оторопели. В ту же секунду разразился огонь! Стреляли с двух сторон. «Подловили!» – ужалила мысль. Уж слишком топорно действовали. А как еще, когда времени нет?! Горстка людей попала в огневой мешок. Все дружно орали, метались – и Алексей метался вместе со всеми, охваченный паникой. Кто-то упал, пораженный пулей, за ним другой. Один из сотрудников успел передернуть затвор, выдал в пространство короткую очередь, и тут же свинцовый шквал смел его с обрыва. Что-то матерно вопил Окулинич, он прокатился мимо, собрался прыгнуть с обрыва. Но заорал от боли, подцепив пулю, неловко извернулся, рухнул вниз. Алексей перевалился через камень в тщетной попытке уйти – ведь у Меркушева получилось! Докатиться до воды по уступам, камнем на дно, а там посмотрим… Но на террасе уже шумели люди. Кто-то спрыгнул сверху, схватил его за ноги. Подбежал второй, стали вытягивать незадачливого ныряльщика. Алексей изогнулся дугой, ударил пяткой. Оппонент захрипел, сипло выругался по-немецки. Хабаров хотел подняться, последний раз от души поработать кулаками. Но метнулась наперерез третья личность, провели подножку, и капитан повалился навзничь, ударившись затылком о камень. Искры брызнули из глаз. И все же он продолжал сопротивляться, врезал в челюсть тому, кто над ним склонился. Порадоваться, впрочем,
