Странный приятель.2 - Егор Чекрыгин

А один раз — благородному оу Ренки Дарээка, где-то на десятый день после поворота возле мыса Гвоорн, даже выпала особая честь — драить вместе с простыми матросами палубу!

Увы, но для большинства моряков, ждавших скорого провала сухопутного вояки, или хотя бы грандиозного скандала — этот день обернулся глубоким разочарованием.

…Вообще-то, это была довольно рискованная затея. — Все-таки, грязную работу попытались навесить на, мало того что благородного оу, так еще и имеющего немалый чин и влияние в армии, офицера. Так что капитан корабля, предварительно, как бы невзначай, лично прочитал ему целую лекцию о чистоте корабельных палуб, ужасах грязи, и необходимости будущему офицеру самому попробовать как это делается, прежде чем руководить осуществляющей уборку палубы, командой матросов.

…При иных обстоятельствах, пожалуй Ренки и впрямь бы воспринял все это как оскорбление, и даже намек на свое каторжное прошлое. Но во-первых — наставления Готора отложились в его голове, во-вторых — произошло это отнюдь не в первый же день «мичманской жизни», и пообщавшись с новыми товарищами, он понял что они даже гордятся тем, как тяжко им приходилось на первых порах флотской жизни, «узорами» на спинах, и умением выполнить любую матросскую работу, даже самую грязную. Так что он смог пересилить себя, и без особого содрогания взяв в руки швабру, включился в общую работу, выполняя ее со всем усердием, под прицелом многочисленных, сосредоточившихся на нем, глаз.

…Он этого так никогда и не узнал. Но увидев как Советник Военного Министра и общепризнанный герой Королевства, драит палубу — оу Ниидшаа сказал капитану «Морского Гуся» (так теперь будет называться флагман:)). — «Вижу — у этого юноши и впрямь большое будущее… Если только, он не сложит раньше голову, из-за своей горячности!».

Зато Ренки почувствовал, как после драянья палубы, изменилось отношение к нему в мичманском кубрике. Словно бы он совершил некий ритуал, став одним из них. (А ведь так оно и было). И хотя трудностей, что телесных, что умственных, не стало меньше — жить почему-то стало полегче, когда окружающие перестали относиться к нему, как к чему-то чужеродному.

Впрочем — физические трудности, не так жестоко удручали молодого офицера, как собственное отставание в науках.

Но ведь право — армейскому офицеру учившемуся совсем иным вещам, трудно равняться в этом с моряками, которые с детских лет постигали именно эти, столь необходимые моряку, науки.

Пришлось обращаться за помощью к Готору.

Надо отметить, что сам Готор, с самого начала плавания, выбрал для себя особое «развлечение». Практически каждый день, он приглашал в свою каюту Коваада Кааса, и выставив перед дверью часового из «банды», подолгу с ним беседовал. А потом, еще несколько часов, с позволения капитана «Морского Гуся» сидел в уголке на мостике, читая какие-то бумаги, и даже делая выписки из них.

Коваада Кааса кстати, тоже поселили в отдельной каюте, к большому неудовольствия одного из вторых лейтенантов «Морского Гуся», ранее делившего это помещение со своим товарищем.

Увы — товарищ погиб во время штурма Тинда, и каюту забрали под «камеру» для загадочного пленника. Впрочем — Каас жил там не один, а в компании с женщиной средних лет и ее ребенком, без которых он, отказывался покидать Тинд.

На вопрос кем именно приходятся ему эти люди — старый мошенник отвечал весьма расплывчато, и быстро старался перевести разговор на что-то другое. А сама женщина, тихая и невзрачная на вид, предпочитала отмалчиваться, даже на прямые вопросы… Впрочем — по понятным причинам, из своего «узилища» она выходила редко, и только в сопровождении Кааса.

Дроут с Киншаа, и пошедший на поправку Тагаай, приставленные бдить за этой странной «семейкой», клятвенно уверяли Готора, что — «баба эта ему точно не жена, и вроде даже не любовница. Да и ребенок, не пойми каким боком ему родней приходится.». Однако явно было видно, что Каас дорожит этими двумя, и очень беспокоится о них.

Когда Ренки пришел к Готору за помощью, тот, как раз в очередной раз сидел на мостике «Морского Гуся» погрузившись в свои бумажки.

— А?! — Вынырнул он из своих глубоких мыслей, когда Ренки окликнул его во второй раз. — И тебе привет… Вот, ковыряюсь в бумажках… Интересную подборку сделал наш приятель… Не зря мы на этот Тинд съездили, ох не зря! Будто бродил в плотном тумане, а сейчас огонек маяка увидел. — Что там не говори — а толковый мужик этот Коваад Каас. Умеет информацию собирать! А ты чего…?

— Извини что отвлекаю. — Слегка язвительно ответил Ренки, которому вид настолько погруженного в раздумья приятеля, показался забавным и напоминающим классического «рассеянного профессора» из балаганных пьес. — Ты помнится, предлагал мне свою помощь…

— Хм… — Выслушав просьбу приятеля, ответил Готор… — Тригонометрия… У нас она вообще-то немножко отличается от вашей… так сказать — видом. Но математика на то и является царицей наук, что ее законы универсальны во всех мирах и вселенных. Так что без проблем — могу тебе с этим помочь.

— Но если отличается, я смогу….? — Начал было Ренки… — Ведь другие-то…

— Да-а-а… — Махнул рукой Готор, без долгих объяснения понявший что волнует друга. — Я же говорю — немного другое оформление, другие значки…, а суть не изменится, так что сможешь «играть с новыми друзьями» на равных. — И вообще — вся эта навигация, не такая сложная и таинственная наука, как кажется непосвященным. А по сути-то, надо всего лишь научиться нескольким «трюкам», и быть очень аккуратным при их исполнении.

— Вы так полагаете сударь? — Раздался голос чуть со стороны. И оба приятеля вскочили на ноги, по традиции приветствуя капитана, взошедшего на мостик.

— Простите, если как-то принизил вашу профессию. — С небольшим поклоном, улыбнувшись сказал Готор, который уже довольно близко сошелся с капитаном «Морского Гуся», и понимал что в его словах звучит не столько обида, сколько ироничный вызов. — Но я действительно так думаю.

— И готовы подтвердить это делом?

— А что мне теперь остается? — Развел руками оу Готор. — Придется отстаивать честь армии!

…Кончилась эта затея тем, что Готор начал преподавать для всех свободных от вахты мичманов. Причем его лекции регулярно посещали и офицеры корабля, включая капитана.

И даже сам оу Ниидшаа, несколько раз соизволил заявиться на занятия, дабы оценить то, о чем так увлеченно рассуждают офицеры в кают-компании.

Потом он начал вызвать Готора в свою каюту, и что-то долго там обсуждать с ним. А на кораблях тооредаанской эскадры, вдруг резко уменьшился запас бумаги, зато полки в каюте адмирала заполнились чертежами весьма странных кораблей, никогда ранее не виданных пушек и боеприпасов к ним, удивительными механизмами, и листами, заполненными какими-то формулами и расчетами, схемами боевых порядков и сражений.

— Знаешь… — Пожаловался как-то оу Готор Ренки, когда они остались вдали от чужих ушей. — Этот ваш адмирал… — редкостный пройдоха! Я ведь и трети того что ему выложил, не собирался тут никому рассказывать. А он… Ему бы в Тайной Службе трудиться! …Остается надеяться, что мои слова об осторожности, с которой надо внедрять все эти новинки, он тоже услышал.

Глава 5

— Ну вот судари… Как я вам и обещал — вы толком не успели насладиться путешествием, а я уже привез вас к месту, на котором нам придется расстаться!

Адмирал обвел ироничным взглядом собравшийся Совет, прекрасно понимая что отнюдь не все из присутствующих согласны с этим «толком не успели…». Ведь пока для него и его моряков, шла обычная, наполненная рутинными проблемами и радостями, служба — сухопутные солдаты, томились от скуки, тесноты, непривычной кормежки и безделья.

— Осталось только решить несколько несложных проблем. — Продолжил тем временем адмирал. — И вскоре вы уже будете дома…

Итак — Акчскаа, или, как мы ее называем — Ашаа! Думаю все вы знаете что это название реки, протекающей через одноименную страну, в устье которой стоит одноименный город.

Впрочем, у местных есть куча своих названий… Когда я проплывал тут в прошлый раз с дипломатической миссией, ехавших с нами посол, заверял меня, что в сущности, тут у каждой кочки есть свое название, которое голова нормального человека просто не способна запомнить, и язык — выговорить. Поэтому наши купцы, начали называть эту страну по названию реки, как произносим ее мы. Да и город — тоже так назвали наши купцы, поскольку, по сути-то, они его и основали, а уж местные подтянулись потом.

Что же — думаю никому из тут присутствующих, не надо объяснять что отсюда начинается наиболее наезженный пусть с запада на восток. Как впрочем и то, что населяют эти земли туземный народы…

Причем — даже не те «туземцы», которые, как и мои предки, приплыли сюда со Старой Земли, лет за пятьсот, до того как сюда хлынула толпа разных варваров-беженцев из разваливающейся Империи. — Не удержался от укола, адмирал. — А те, что жили тут даже до нас!