У истоков великой музыки - Николай Новиков

 Значит, Модест Петрович в августе 1863 года и гостил у Голенищевых-Кутузовых, в чем убеждает авторская дата на сочинении "Песнь старца" - "13 авг. 1863 г. Село Канищево". И теперь понятно, кому напевал он "Додонский, Катонский, Людонский, Стасенский". Такие шуточные прозвища, близкие к именам, придумал он молоденьким барышням, которые и значатся в "Исповедных росписях".

 А по соседству, в селе Боброве, проживал "помещик, отставной полковник князь Константин Яковлевич Шаховский" в возрасте 60 лет. Его жене Елизавете Федоровне исполнилось 54 года. И с ними трое детей: Михаил - 22 лет, 17-летняя Елизавета и годом младше Леонила.

 Из письма Т. К. Шаховской известно, что ее прадед Михаил Константинович женился на Анастасии Васильевне Голенищевой-Кутузовой, которую Мусоргский называл "Стасенский".

 М. К. Шаховский был ровесником Модеста Петровича, человеком просвещенным и прогрессивным, и, вероятно, дружил с начинающим композитором. У Шаховских была богатая библиотека, которой, несомненно, пользовался Мусоргский. В этом убеждают строки из его письма Ц. А. Кюи: "На днях попались мне стишки Гете,- коротенькие, я обрадовался... и на музыку".

 Композитор переложил песню арфиста из романа Гете "Вильгельм Мейстер", заменив странствующего с арфой итальянца на старика, который ходит по деревням и пением собирает милостыню. "Нищий мою музыку может петь без зазрения совести - я так думаю",- писал композитор.

 Воспользовавшись текстом великого немецкого поэта, Мусоргский создал "Песнь старца" на русский манер и, как установил доцент Псковского педагогического института П. Иванов, внес словесные дополнения в духе народной песни. Композитор, хорошо знавший народный язык, заменил в строке слово "встану" ("скромно у порога") на простонародное "стану", как и поныне говорят на Псковщине. На слова Гете композитор создал всемирно известный шедевр "Песню о блохе".

 Когда Модест Петрович написал в Канищеве "Песнь старца", Анастасии Голенищевой-Кутузовой было семь лет, а Михаилу Шаховскому шел двадцать третий. Позже Анастасия Васильевна станет его женой и хозяйкой имения Боброво.

 Мусоргский продолжал дружить с этой семьей и подолгу жил здесь, в чем убеждают строки из дневни ка Н. К. Рериха: "После последнего пребывания Мусоргского в Боброве произошел печальный, непоправимый эпизод. После отъезда композитора, который уже был в болезненном состоянии, нашлись целые кипы музыкальных черновых набросков. По небрежению все это сгорело. Кто знает, что там было. Может быть, там были какие-то новые музыкальные мысли, а может быть, уже и готовые вещи. Сколько таким путем пропадает от простого небрежения и неведения. А кто знает, может быть, где-то на чердаке или в амбаре хранятся и еще какие-то ценные записки. Мне приходилось видеть, как интереснейшие архивы в каких-то корзинах выносились на чердак на радость мышам".

 Теперь можно официально внести в "указатель мест пребывания М. П. Мусоргского" еще один законный адрес - село Боброво, которое находится ныне в Торопецком районе Калининской области. Важно свидетельство Н. К. Рериха о том, что Мусоргский посетил Боброво "уже в болезненном состоянии", а значит - в последние годы жизни. В биографической литературе не было сообщений об этом.

 А хозяином Боброва до конца своих дней был Михаил Константинович. Чудом уцелели многие документы имения за 1870 - 1895 годы, и они находятся в Великолукском архиве в отдельном фонде, состоящем из 44 единиц. Среди них деловые бумаги, отчеты, письма и редчайшее подлинное "родословное дерево" князей Шаховских, начиная от Рюриков, всего более 130 потомков, изображенное на двухметровом холсте - видимо, для гостиной.

 Так какие же узы связывают Рерихов, Митусовых, Шаховских с Мусоргским? С Голенищевыми-Кутузовыми композитор состоял в родственных отношениях дважды - и по материнской, Чириковской, и по отцовской линиям, но только не по прямой.

 В 1939 году Н. К. Рерих сделал в дневнике такую запись: "Исконно русское звучит во всем, что творил Мусоргский... В нашей жизни это имя прошло многообразно, постоянно встречаясь в самых неожиданных сочетаниях. Может быть, теперь и вся жизнь Мусоргского протекала бы под более благоприятным знаком. Может быть, теперь сразу бы поняли, и оценили, и озаботились о лучших условиях для творчества. Может быть... А может быть, и опять не поняли бы, и опять отложили бы настоящее признание на полвека, а то и на целый век - всяко бывает. Добрые люди скажут, что невозможно и представить себе, чтобы сейчас могли происходить всякие грубые непонимания, вандализм и несправедливые осуждения - так говорят оптимисты,- пусть же многие уроки прошлого послужат для улучшения будущего".

 Художник написал ряд эскизов декораций и костюмов к музыкальным постановкам. В их числе "Палаты Голицына" к народной музыкальной драме М. П. Мусоргского "Хованщина" для лондонского театра "Ковент-Гарден". Подлинник этого эскиза находится в США, в Музее Рериха. Т. С. Митусова переписывается с директором этого музея Даниэлем Энтин, и он прислал ей несколько репродукций к театральным постановкам.

 В "Палатах Голицына" на сцене "Ковент-Гардена" пел Шаляпин. Недавно этот старейший в Европе театр на Темзе отметил свой 250-летний сезон оперой Мусоргского "Хованщина". С большим успехом выступил в роли Ивана Хованского Нестеренко. Как отметила критика, "ощущение музыки певцом органично и глубоко" и "в затаившем дыхание зале особенно чувствовались значительность и величие Мусоргского".

 В последнем письме Т. С. Митусова сообщила, что С. H. Рерих снова собирается посетить нашу страну и, возможно, привезет новые сведения о Мусоргском. Поиск продолжается...  

Да ведают потомки православных

 В опере Мусоргского "Борис Годунов" есть картина, где монах Пимен в келье Чудова монастыря, склонившись перед лампадой, записывает все виденное и слышанное, надеясь, что когда-нибудь потомки найдут его "правдивые сказанья".

 Такими летописцами исконного уголка России, где родился ее великий сын Модест Мусоргский, стали, сами того не ведая, священнослужители Одигитриевской церкви погоста Пошивкина. Усердно и беспристрастно писали они "земли родной минувшую судьбу". Их рукописные книги за три века, сохранившиеся в Великолукском архиве, теперь являются бесценным сокровищем. Они-то и помогли заполнить неизвестные страницы в биографии композитора, выявить неведомых доселе прототипов.

 Погост Пошивкино располагался между усадьбами Мусоргских и Чириковых, в полукилометре от Наумова и в двух километрах от Карева. Из "Клировых ведомостей" известно, что в 1735 году здесь была построена деревянная церковь во имя Одигитрии Пресвятой Богородицы. В 1818 году на этом же месте возведен каменный храм с колокольнею, как сказано, "тщанием прихожанина титулярного советника Петра Васильевича Бровцына".