Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов - Дмитрий Бантыш-Каменский

1787 годъ достопамятенъ въ жизни Потемкина: Екатерина осчастливила своимъ посъщенiемъ Херсонь и Тавриду. Тогда большiя дороги и хребты горъ освъщены были разноцвътными огнями; Днъпръ покрытъ великолъпными галерами; вездъ сооружены дворцы; лъса превращены въ Англiйскiе сады. "Путешествiе Императрицы - описываетъ сопровождавшiй Ея Принцъ де Линь - "можно назвать волшебствомъ. На каждомъ почти шагу встръчали мы нечаянное, неожиданное. Тамъ видъли эскадры, тамъ конные отряды, тамъ освъщенiе, на нъсколько верстъ простиравшееся; здъсь сады, въ одну ночь сотворенные! Повсюду увънчалась Екатерина торжествами, изъявленiями благодарности, благоговънiя и восторговъ." На воротахъ: въ Перекопъ изображена была слъдующая надпись, сочиненная Потемкинымъ: Предпослала страхъ и принесла миръ (1787 г.); въ Кременчугъ: Возродительницъ сихъ странъ. Въ проъздъ черезъ Таврическую область сопутникомъ Императрицы былъ Iосифъ, прибывшiй подъ именемъ Графа Фалкенштейна. Возвратясь въ С. Петербургъ, Екатерина повелъла Правительствующему Сенату изготовить похвальную грамоту, съ означенiемъ подвиговъ Генералъ-Фельдмаршала Князя Потемкина: въ присоединенiи Тавриды къ Имперiй Россiйской, въ успъшномъ заведенiи хозяйственной части и населенiи губернiи Екатеринославской, въ строенiи городовъ и въ умноженiи морскихъ силъ на Черномъ моръ, съ прибавленiемъ ему именованiя Таврическаго. - Англiя и Пруссiя вооружили въ томъ году Порту Оттоманскую противъ Россiи: въ Константинополъ требовали отъ нашего Посланника Булгакова возвращенiя Крыма, заключили его въ семибашенный замокъ. 9-го Сентября былъ обнародованъ Манифестъ о войнъ съ Турками. Предводителями войскъ назначены Румянцовъ-Задунайскiй и Потемкинъ - Таврическiй. Первому ввърена Украинская армiя; второму Екатеринославская.

28 Iюня (1788 г.) Потемкинъ явился подъ Очаковымъ и въ виду этого города занялъ станъ свой при Днъпровскомъ устьъ. 25 Iюля, онъ обозръвалъ устроиваемый редутъ къ берегу Чернаго моря на пушечный выстрълъ отъ непрiятеля. Ядры сыпались изъ кръпости со всъхъ сторонъ; находившiеся въ свитъ Главнокомандовавшаго Генералъ-Маiоръ Синельниковъ и Козакъ были смертельно ранены; послъднiй испустилъ жалостный вопль. "Что ты кричишъ?" сказалъ ему Потемкинъ съ твердостiю духа и хладнокровно распоряжалъ работами. Дорожа кровью себъ подобныхъ, онъ не хотълъ изъ честолюбивыхъ видовъ жертвовать жизнiю человъческою и ръшился тъсною осадой принудить Турокъ къ сдачъ. Въ половинъ Августа кончены были батареи наши. Гарнизонъ Очаковскiй защишался отчаянно, повторялъ свои вылазки. 7 Сентября, Потемкинъ открылъ сильный огонь со всъхъ своихъ батарей, для воспрепятствованiя осажденнымъ поправлять поврежденныя укръпленiя. Между тъмъ Турецкiй флотъ потерпълъ сильное пораженiе, на Лиманъ; отдъльные отряды Потемкина наносили страхъ и опустошенiе за Кубанью и на берегахъ Анатолiйскихъ; Березанскiй островъ съ кръпостью занятъ храбрыми Черноморскими Козаками (7 Ноября). Въ великолъпной землянкъ своей, подъ громомъ пушекъ, среди движенiй ратныхъ, Князь Тавриды находилъ время беседовать съ Музами, писалъ стихи, переводилъ Церковную Исторiю Аббата Флери. Настала сильная стужа, сопровождаемая большими снъгами. Непрiятель сдълалъ изъ Очакова вылазку (11 Ноября), но былъ отбитъ. Положенiе войска становилось безпрестанно тягостнъе. Усилившiяся болъзни каждый день похищали множество людей. Солдаты просили своего Полководца вести ихъ противъ нечестиваго города, который хотъли превратить въ гробъ врагамъ Христiанства. Ледъ, покрывшiй Лиманъ, представлялъ удобство напасть на Очаковъ съ той стороны, укръпленной слабъе прочихъ. Потемкинъ ръшился взять кръпость приступомъ, назначилъ для сего день Св. Николая и на канунъ нъсколько разъ осматривалъ непрiятельскiе ретраншаменты, подъ самыми пушками; ободрялъ солдатъ: объщалъ имъ отдать городъ въ полную волю, если только они возьмутъ его. Всъ приготовленiя къ приступу были сдъланы. Положено въ одно время напасть на ретраншаментъ нагорный, на Гассанъ Пашинскiй замокъ и на самую кръпость. Потемкинъ раздълилъ армiю на шесть колоннъ: четыре, подъ предводительствомъ Князя Репнина, должны были дъйствовать на правомъ крылъ; двъ, подъ начальствомъ Генерала отъ артиллерiи Меллера{319}на лъвомъ; обратилъ остальные полки въ два резерва; велълъ быть при нихъ конницъ, а легкимъ войскамъ наблюдать со стороны Днъстра. Наступилъ роковый день (6 Декабря): Главнокомандовавшiй повторилъ приказанiе , чтобы войска, назначенныя на приступъ, не занимаясь перестрълкою, дъйствовали штыками со всевозможною быстротой; отпътъ молебенъ и въ семь часовъ утра началось нападенiе. Непрiятель отчаянно защищался; но огонь его орудiй, глубина рвовъ, высокiе валы и палисадникъ, адскiй зъвъ взорванныхъ подкоповъ не остановили Русскихъ воиновъ: они шли впередъ по грудамъ непрiятельскихъ тълъ и по трупамъ своихъ братьевъ, опрокидывали все, попадавшееся имъ на встръчу - и Очаковъ завоеванъ! - Потемкинъ оставался во время приступа на одной батареъ и, подперши рукою голову, повторялъ безпрестанно: Господи помилуй! Онъ принужденъ былъ сдержать свое роковое слово: позволилъ ожесточенному войску три дни грабить взятый городъ ...... Кромъ богатой добычи, триста десять пушекъ и мортиръ, сто восемдесять знаменъ и множество оружiй достались побъдителямъ. Въ числъ плънныхъ находились: Главный Начальникъ кръпости, трехъ-бунчужный Паша Гюссенъ и три ЧектырьБея, командовавшiе на галерахъ и имъвшiе достоинство двухъ-бунчужныхъ Пашей. Жестокая зима не позволила зарыть въ землю всъхъ труповъ: Фельдмаршалъ приказалъ бросать убитыхъ непрiятелей на ледъ, чтобы они приплыли къ Турецкимъ берегамъ. - Многiе изъ нихъ служили пищею голоднымъ волкамъ и хищнымъ птицамъ. - Онъ получилъ за взятiе Очакова давно желанный имъ орденъ Св. Георгiя первой степени и сто тысячь рублей; а за побъды на Лиманъ осыпанную брилiантами и украшенную лаврами шпагу въ двадцать тысячь, съ надписью: Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, успъхами увънчанному. Она прислана къ нему на золотомъ блюдъ, на которомъ было выръзано: Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военныхъ судовъ.

Осматривая въ началъ 1789 года Очаковскую степь, Князь Таврическiй обратилъ особенное вниманiе на удобство мъста, гдъ ръка Ингулъ впадаетъ въ Бугъ, и приступилъ къ заложенiю при ономъ корабельной верфи. Мъсто это Потемкинъ наименовалъ Николаевымъ, желая воздать долгъ благодарности покровителю Русскаго оружiя, Св. Чудотворцу Николаю. Вскоръ получилъ онъ позволенiе явиться въ С. Петербургъ, гдъ ожидалъ его блистательный прiемъ. Нъсколько дней до прiъзда покорителя Очакова освъщаема была каждую ночь дорога, ведущая въ столицу, на разстоянiи двадцати верстъ. Императрица предупредила его своимъ посъщенiемъ и потомъ объявила на придворномъ балъ: что пришла отъ Князя Потемкина. Такъ Екатерина умъла награждать заслуги подданныхъ! Царедворцы давали ему праздники, стараясь на перерывъ превзойти другъ друга великолъпiемъ и пышностiю. Передъ отъъздомъ изъ С. Петербурга Потемкинъ получилъ отъ Государыни сто тысячь рублей, Фельдмаршальскiй жезлъ, украшенный брилiантами и обвитый богатымъ лавровымъ вънкомъ, орденъ Св. Александра Невскаго, для ношенiя на груди, укръпленный къ драгоцънному солитеру, стоившему сто тысячь рублей{320}и шесть миллiоновъ на продолженiе военныхъ дъйствiй.

Въ Турцiи владычествовалъ тогда Селимъ III, племянникъ Абдулъ-Гамида, Государь юный лътами, но отважный. Расточая золото, чтобы щадить кровь человъческую, Потемкинъ умълъ склонить на свою сторону Султаншу Валиду и Капитана Пашу, который содъйствовалъ потомъ въ умерщвленiи Верховнаго Визиря, явнаго врага Россiи. Побъды при Галацъ Генерала Дерфельдена; при Фокшанахъ и подъ Рымникомъ Суворова; на ръкъ Салчъ Репнина и сдача Бендеръ (5-го Ноября) Князю Таврическому - ознамевовали кампанiю 1789 года. Любопытно, что во время осады этой кръпости, Потемкинъ осматривалъ работы въ Фельдмаршальскомъ мундиръ и въ орденахъ: ядра свистъли около него; одно упало въ нъсколькихъ шагахъ и забросало его землею. "Турки въ меня цълятъ сказалъ съ спокойнымъ видомъ герой, - но Богъ защитникъ мой: Онъ отразилъ этотъ ударъ." - Потомъ не сходя съ мъста, сълъ на лошадь и продолжалъ обозръвать производимыя работы. - Въ Бендерахъ найдено триста орудiй, двадцать пять мортиръ, нъсколько тысячь пудъ пороха, множество бомбъ, ядеръ, гранатъ, ружей, сабель, двадцать двъ тысячи пудъ сухарей и двадцать четыре тысячи четвертей муки. Императрица прислала завоевателю сто тысячь рублей, лавровый вънокъ, осыпанный изумрудами и брилiантами въ полтораста тысячь и золотую медаль, выбитую въ честь его{321}. Взятiе Бендеръ довершило завоеванiе Молдавiи и большой части Бессарабiи. Расположивъ войска свои на зимнихъ квартирахъ, Потемкинъ отправился въ Яссы, гдъ производилъ переговоры съ Константинополемъ.

9 Февраля 1790 года прекратилась жизнь върнаго союзника Екатерины II, Императора Iосифа. Потемкинъ, возведенный на степень Великаго Гетмана Козацкихъ Екатеринославскихъ иЧерноморскихъ войскъ, открылъ, въ Маъ, военныя дъйствiя въ предълахъ Турцiи: Контръ-Адмиралъ Ушаковъ поразилъ Оттомановъ на водахъ Чернаго моря; Генералъ-Маiоръ Германъ разбилъ на Кубани славнаго Сераскира Баталъ-Пашу и взялъ его въ плънъ; Генералъ Гудовичь овладълъ Килiею; Контръ-Адмиралъ Рибасъ Тульчею; братъ его Исакчею; Суворовъ Измаиломъ. Потемкинъ проводилъ это время въ Яссахъ съ великолъпiемъ и пышностiю, ему одному свойственными; но среди различныхъ увеселенiй, Князь Тавриды былъ мраченъ, задумчивъ, искалъ разсъянiя, и вездъ унынiе, грусть преслъдовали его. Шестнадцать лътъ онъ первенствовалъ въ Россiи, не страшась совмъстниковъ: явился Зубовъ{322}и могуществомъ своимъ пробудилъ сладостную дремоту самонадъяннаго вельможи. - "Матушка, Всемилостивъйшая Государыня! писалъ тогда къ Императрицъ Потемкинъ - "Матушка родная! При обстоятельствахъ, Васъ отягощающихъ, не оставляйте меня безъ увъдомленiя. Не ужели Вы не знаете мъру моей привязанности, которая особая отъ всъхъ? Каково слышать мнъ со всъхъ сторонъ нелъпыя новости и не знать: върить ли, или нътъ? Забота въ такой неизвъстности погрузила меня въ несказанную слабость. Лишась сна и пищи я хуже младенца. Всъ видятъ мое изнуренiе. Ъхать въ Херсонь сколь ни нужно, не могу двинуться. Ежели моя жизнь чего нибудь стоитъ: то въ подобныхъ обстоятельствахъ скажите только, что Вы здоровы и проч."{323}. Онъ отправился въ С. Петербургъ, въ Февралъ 1791 года, былъ принятъ съ отличнымъ уваженiемъ Императрицею, получилъ отъ Нея въ подарокъ дворецъ, извъстный подъ именемъ Таврическаго; платье, укращенное алмазами и дорогими каменьями, въ двести тысячь рублей.