Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов - Валерий Большаков

…В последних числах октября Судоплатов вызвал к себе командира бригады Михаила Орлова и отдал ему секретный приказ. Орлов «построил» командиров полков и велел отрабатывать линию взводных колонн. Взвод из четырех отделений по 11 бойцов, в роте – по 178, четыре роты в батальоне. И по набережной Москвы-реки, что рядом с Крымским мостом, начались строевые занятия. Бойцы удивлялись – тут враг у ворот, а у них шагистика! Все потому, что решение провести парад держалось в тайне. Вплоть до вечера 6 ноября, когда на станции «Маяковская» прошло торжественное собрание, посвященное 24-й годовщине Великого Октября, об этом мало кто знал.

А 7 ноября подъем сыграли в четыре утра. Ровно в 5.30 – построение. Через Пушкинскую площадь к Петровским воротам, по Петровке к Большому театру. Здесь ко 2-му полку ОМСБОН присоединился 1-й.

По улице Куйбышева бойцы прошагали к Историческому музею. Холодный рассвет, потемки – а на тротуарах полно народу. Женщины, старики, школьники сияли и лучились радостью. Праздничный день стал для них подлинным торжеством, прелюдией к полной победе над врагом. Люди смеялись и плакали – ни в какие иные «октябрьские» не ощущалось такого душевного подъема.

Снег падал густо, размывая дома и башни, но к началу парада стал слабеть, будто впечатлившись моментом. Один час и две минуты длился парад, но этого времени хватило, чтобы вся страна исполнилась решимости. Весть о торжественном марше разнеслась по всему Союзу, по всему миру – праздничное мероприятие возводилось в степень, утверждая чеканную формулу: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»

Из воспоминаний П. А. Судоплатова:

«6 ноября 1941 года я получил приглашение на торжественное заседание, посвященное Октябрьской революции.

Традиционно эти собрания проходили в Большом театре, но на этот раз из соображений безопасности – на платформе станции метро «Маяковская».

Мы спустились на эскалаторе и вышли на платформу. С одной стороны стоял электропоезд с открытыми дверями, где были столы с бутербродами и прохладительными напитками.

В конце платформы находилась трибуна для членов Политбюро.

Правительство приехало на поезде с другой стороны платформы.

Сталин вышел из вагона в сопровождении Берии. Собрание открыл председатель Моссовета Пронин.

Сталин выступал примерно в течение получаса.

На меня его речь произвела глубокое впечатление: твердость и уверенность вождя убеждали в нашей способности противостоять врагу. На следующий день состоялся традиционный парад на Красной площади, проходивший с огромным энтузиазмом, несмотря на обильный снегопад.

На моем пропуске стоял штамп «Проход всюду», что означало, что я могу пройти и на главную трибуну Мавзолея, где стояли принимавшие парад советские руководители.

Берия и Меркулов предупредили меня, что в случае чрезвычайных происшествий я должен немедленно доложить им, поднявшись на Мавзолей.

Ситуация на самом деле была критической: передовые части немцев находились совсем близко от города. Среди оперативных работников, обслуживающих парад, были молодой Фишер, начальник отделения связи нашей службы, и радист со всем необходимым оборудованием. Мы поддерживали постоянную связь со штабом бригады, защищавшей Москву.

Снегопад был таким густым, что немцы не смогли послать самолеты для бомбового удара по Красной площади.

Приказ войскам, участвовавшим в параде, был четок: что бы ни случилось, оставаться спокойными и поддерживать дисциплину. Этот парад еще больше укрепил нашу веру в возможность защитить Москву и в конце концов одержать победу над врагом».

Глава 24

Лицензия на убийство

3 октября несколько аморфная Особая группа была преобразована во 2-й отдел НКВД, во главе с Судоплатовым. Подчинялся 2-й отдел лично Берии. Павла замещали проверенные товарищи – Мельников, Какучая, Василевский. В помощниках ходил Кукин, старший лейтенант госбезопасности. А вот Наум опять убыл «в загранкомандировку» – его послали в Стамбул, где он ранее был резидентом ОГПУ. Задача у Эйтингона была сложная – склонять турок к нейтралитету, чтоб не дружили они с немцами. Вот только решалась эта задачка в два действия…

В общем, Наум должен был действовать не только как разведчик, но и как диверсант. Цель – ликвидация немецкого посла в Турции Франца фон Папена. Фон Папен – фигура интересная. Именно он возглавлял правительство Германии в 1932-м. Гинденбург отправил его в отставку, а шустрый Франц переговорил с Гитлером и вошел в кабинет Адольфа Алоизыча в качестве вице-канцлера. Позже он повздорил с нацистами, но благодаря заступничеству Геринга фон Папена не расстреляли. Его удалили в Австрию, где приказали готовить аншлюс. Фон Папен не справился – путч против канцлера Дольфуса провалился, и Франц бежал, укрывшись в саарском имении (чтобы было удобно бежать во Францию, если Гиммлер опять потребует его голову). По совету адмирала Канариса Гитлер назначил фон Папена послом в Турции, куда тот и прибыл с целым сундуком золота – на востоке не ценили бумажные деньги…

Фон Папен добивался от турок одного – чтобы те не вступили в войну на стороне англичан или русских. Ну, он много чего добивался… В Турции у немцев имелось самое настоящее шпионское гнездовье, отсюда контролировался весь Ближний Восток, а это нефть и мост в Индию, присоединить которую к Рейху Гитлер всегда мечтал. Звякая золотом, германские агенты разъехались. Резидентом в Персии был профессор, доктор Макс фон Оппенгейм, нацист-еврей. В Кабуле сидел другой подчиненный фон Папена – доктор Фриц Гроба, сумевший организовать антианглийское движение от северной Индии до Персидского залива. Гитлер перенял лозунг кайзера «От Берлина до Багдада» и готовился объявить себя «защитником ислама». Идея была проста – поднять арабов на восстание против англичан, склоняя на сторону немцев. Папен орудовал и против Советского Союза, сколачивая из басмачей и эмигрантского отребья то «Лигу серого волка», то «Урало-алтайскую патриотическую ассоциацию». Но Франц всегда был человеком с двойным дном…

Из донесений разведки стали известны задумки кое-каких высших кругов Германии свергнуть Гитлера, поставить во главе страны именно фон Папена, после чего быстренько заключить мирный договор с Англией. Подобная комбинация могла обернуться для СССР полным крахом, ведь тогда Люфтваффе на Восточном фронте получила бы мощную поддержку Королевских ВВС Великобритании. Объединения усилий Рейха и Англии Советский Союз мог бы и не пережить. Тем более что Великобритания уже, хоть и неявно, выступала на стороне Гитлера. К примеру, англичане готовили бомбардировку Бакинских нефтепромыслов. Якобы для того, чтобы те не достались немцам (то обстоятельство, что азербайджанская нефть питала танки и самолеты РККА, британцы не учитывали). В данной ситуации выход был один – убить Франца фон Папена.