Сезон охоты на гения (СИ) - Балин Вадим

— О, как здесь дымно. — Куратор подвинул подопечного и прошел внутрь. — Под Варитеной такой же туман стоял, только не от сигарет, а от взрывающихся ядер.

Бывший солдат засмеялся, видимо это было, что-то вроде шутки, затем по-панибратски похлопал графа по плечу.

— А мне здесь уже нравится!!! — Высказал свое мнение куратор и, махнув рукой, поплелся искать свободный столик.

И представьте, он нашел его. Подходящий столик стоял в самом дальнем углу, что идеально подходило, для серьезных переговоров.

Но не успел куратор позвать своего потенциального собутыльника, как его толкнули в бок.

— Кто это сделал??? — Недовольно крякнул Серентий, но поблизости уже никого не было.

— Что случилось? — К Обломову подошел граф, который уже успел снять цилиндр.

— Ни-ни-ни ничего особенного. — Отмахнулся куратор, тут же позабыв о незначительном инциденте. Так и не заметив, как по правой руке пробежала цепочка символов и тут же исчезла.

Вскоре голодна парочка сидела за одним столом и с нетерпением ждала свой заказ.

Глава тридцать Восьмая: жизнь на волоске

Анастасия не находила себе места, с того самого момента, когда ей пришлось покинуть спальню Тормена старшего, через окно. Пускай решение, использовать Оливера в своих коварных планах, и было вполне осознанным и обдуманным, все же ведьма не находила себе места. А этот увалень, даже не смог понять, что его хотят использовать, граф пошел на поводу у своих инстинктов, позабыв об осторожности. Впрочем, и она сама не лучше!

Все бы прошло идеально, но у Вадима, так не вовремя, проснулась братская любовь, и он решил заявиться в самый неподходящий момент. И в очередной раз все испортил!

Как бы беглянка сейчас не злилась, она не до конца была уверена в источнике этого гнева. Возможно, она злилась не на молодого графа, а на саму себя.

К тому же, теперь нет никакой разницы, после её трусливого побега, вряд ли получится проникнуть на мероприятие под защитой графа Оливера, и её план канул в лету. Не факт, что Тормен старший, каким бы увлеченным не был, оценит подобный жест с её стороны.

Ведьма остановилась. Её внимание привлек странный мужчина простоватой наружности, который размахивал руками и что-то кричал. Переведя взгляд немного вперед, глаза Анастасии округлились, а в груди сильней забилось сердце. Она увидела графа молодого Тормена. Да-да, еще один Тормен, видимо с этой фамилией её прочно сковала злодейка судьба.

Ведьма натянула на голову капюшон и начала неторопливо переходить улицу. Парочка двинулась вперед, а Анастасия, как та собачонка, увязалась следом. Кажется, Вадим назвал второго куратором, а значит, между ними намечается некий разговор, в котором может идти речь о Графе Неймери.

Ведьма держалась на расстоянии и как бы она не пыталась, услышать разговоры она не могла. Долетали лишь обрывки фраз и не более.

Вскоре парочка остановилась у таверны, на которой висела вывеска со свиньей.

— Три поросенка. — Едва шевеля губами, прочла беглянка и тут же задумалась. — А почему три поросенка, если изображена одна свинья?

Вадим и его начальник, потоптавшись у входа, вошли внутрь.

Когда захлопнулись двери за куратором, ведьма бросилась вперед и наклонив голову влетела в таверну. Первым делом она закашлялась. От местного дыма тут же запершило в горле и потребовалось время, чтобы привыкнуть. Но, увы, времени не было. Вадим пошел к вешалке, а куратор двинулся в зал.

ВПЕРЕД! — Сказала себе ведьма и подбежав к Серентию врезалась в него на полном ходу, и тут же отскочив влево, сбежала.

Куратор с удивлением огляделся.

Составить, за такое короткое время, сложное заклинание было сложно, но наша ведьма смогла. Заклинание позволяющее подслушивать, конечно имело свои минусы, так как оно работало на расстоянии не более двадцати метров. Так что придется еще немного потерпеть, раз хочется узнать все тайны из первых уст.

Граф и куратор сели друг напротив друга. Вскоре к ним подошла худощавая официантка, которой, на вид, не было и двадцати. Девушка поставила на стол две кружки пива и добротную закуску, коей являлось жареное мясо в собственном соку, да жареная картошка с перцем и горохом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все выглядело аппетитно и даже вполне съедобно. Первым решил отведать принесенные яства граф, он нанизал мясо на вилку и отправил его в рот.

— Ну как? — С вожделением спросил Серентий, который увлеченно наблюдал, как его собеседник пережевывает, а затем глотает пищу.

— Сносно! — Выдавил из себя граф и, взяв со стола кружку, присосался к ней. — А вы почему не едите?

Обломов замялся.

— Понимаете. Это армейская привычка. Еда может быть отравлена…

— То есть вы меня сделали невольным дегустатором??? — От этой мысли к горлу невольно подошел ком.

— Согласитесь, лучше умрет один человек, чем целый отряд…

— Здесь нету отряда. — Подметил Тормен.

— Я же говорю… армейская привычка. — Пожал плечами Обломов

С этими словами бывший вояка, не в силах просто терпеть, накинулся на еду.

Тормен лишь усмехнулся.

— Так-то лучше. — Тут-то и добавить нечего и Тормен последовал примеру начальства.

Насытившись, Серентий с довольным видом откинулся на спинку стула и постукивая по животу сказал:

— Признаться, я немного подслушал, ваш разговор с братом. — И видя, как Тормен напрягся, добавил. — Скажите, а у нас всегда такие… сложные отношения.

— Да сколько себя помню. — Признался Вадим. — Мой брат всегда меня оберегал, как ему казалось. На деле же он делал такие вещи, которые представить страшно.

— И какие например? — Навострил уши куратор

Граф бросил взгляд в собеседника.

— Он уничтожал тех, кто был мне дорог. — Говорить об этом не хотелось, но Обломов умел расположить к себе собеседника. Его взгляд не был злым, или же нахальным, напротив у Серентия глаза были добрые и даже немного наивные.

Тормен вспомнил тех бедолаг, которым не посчастливилось сдружиться с молодым графом. Из ревности, или еще по каким причинам, Оливер извел их всех. Даже сейчас вспоминая об этом, у Вадима сжимаются кулаки.

— Натянутые отношения, ничего не скажешь. — Признал Серентий. — Взаимоотношения высокородных всегда были для меня чем-то непонятным. Вот, к примеру, у меня была четыре брата и четыре сестры и мы всегда горой стояли друг за друга.

Так вот она какая — родственная любовь. Вадим — то никогда не знал, как это…

— И чего вам в мире не живется… — закончил Обломов и снова присосался к кружке с пивом. — … Все есть, живи да радуйся, ну нет же….

Куратор поставил пустую кружку на стол и помахал той самой официантке. Душа требовала продолжения банкета!

— Я сегодня приходил к брату за помощью… — поделился Вадим Иванович.

— И как? — Оживился Обломов.

— В его голове есть место для чего угодно, только не для брата.

Граф отмахнулся и прокинув кружку залпом допил остатки.

— Эгоистичная сволочь. — С вызовом произнес Тормен младший и поставил пустую кружку на стол.

— Я наелся. — Бывший военный отрыгнул и, извинившись, обтер сальные губы салфеткой. — Пора поговорить о деле.

— Я весь во внимании. — Выражение лица стало каменным и безэмоциональным, молодой граф всем своим видом показывал, что готов к деловому разговору.

— Я говорил с графом Неймери, и он заверил, что сделал все то, о чем вы его просили. — Серентий толком не знал, о чем говорил его подопечный и вельможа, и руководствовался лишь информацией, который почерпнул со слов графа Неймери.

— И даже усилит охрану на входе? — Уточнил Тормен.

— Даже на входе. — Подтвердил куратор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прекрасно. — Обрадовался Вадим.

— Есть одна загвоздка… — Обломов поднял указательный палец вверх.

— В чем она заключается??? — Инквизитор насторожился, да и вил у кураторы был встревоженным

Обломов опустил руку и тяжело вздохнул:

— Это костюмированная вечеринка. — После этого Обломов ехидно улыбнулся.