Больше чем страсть - Кэролайн Линден

Себастьян усмехнулся, и ее сердце воспарило. Должно быть, это хорошие новости. И хотя он ничего больше не сказал, Абигайль не могла не порадоваться за него.

– Вы должны извинить мою скрытность, – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Я не совсем уверен, что это значит для меня, но у меня есть основания надеяться на лучшее.

– Это было бы замечательно! – просияла Абигайль.

Вейн улыбнулся, задержав взгляд на ее губах.

– Вы не поцелуете меня, чтобы пожелать удачи?

– Конечно, – прошептала она, позволив ему приподнять ее подбородок и коснуться ее губ своими. – Я желаю вам больше удачи, чем могу выразить.

– Спасибо. Немного удачи мне не помешает. – Себастьян обхватил ее затылок ладонью и снова приник к ее губам в поцелуе, на этот раз более настойчивом и глубоком. Абигайль подалась ему навстречу, вспоминая, как чудесно было находиться в его объятиях. Внезапно Себастьян соскользнул с бревна и упал перед ней на колени, притянув ее к себе. О да, это было то, чего она желала! Абигайль обвила руками шею Вейна и слилась с ним в поцелуе. Все ее тело трепетало, отзываясь на легкие прикосновения его пальцев, скользивших по ее горлу и груди, а когда они обхватили упругие округлости, делая круговые движения вокруг напрягшихся маковок, она всхлипнула от наслаждения. Даже сквозь ткань платья она ощущала эти прикосновения как разряды электричества.

Себастьян застонал и оторвался от губ Абигайль.

– Мне хочется целовать вас повсюду, – выдохнул он, запечатлев жаркий поцелуй у нее за ухом. Его пальцы все еще продолжали дразнить ее сосок, превратившийся в твердый бутон.

– Пожалуйста, – взмолилась Абигайль, выгибаясь навстречу этой восхитительной пытке. Ее кожа трепетала, взывая к ласке. Она вцепилась в плечи Себастьяна, пытаясь снова притянуть его к себе.

Но он отстранился, окинув ее взглядом, ничуть не менее возбуждающим, чем его прикосновения.

– Если я не был безумен раньше, то теперь определенно сошел с ума. – Его глаза, казалось, еще больше потемнели, когда он расстегнул ее спенсер. Абигайль пронзила дрожь, когда он стянул его с ее плеч, но она помогла снять его полностью.

На мгновение лицо Себастьяна застыло в какой-то яростной гримасе. Затем он склонил голову и запечатлел благоговейный поцелуй у основания ее шеи. Абигайль судорожно сглотнула, впившись ногтями в шершавую кору дерева, и закрыла глаза, когда его руки скользнули ей за спину и принялись за шнуровку платья.

Не прошло и минуты, как лиф ее платья стал свободен. Себастьян помедлил, бросив на Абигайль полный желания взгляд. Она смогла только кивнуть в ответ.

С едва заметной улыбкой Себастьян потянул за рукава, спустив платье Абигайль до талии. Даже прикрытая тонкой тканью сорочки, ее грудь казалась неприлично обнаженной. С лихорадочно бьющимся сердцем Абигайль ждала, нетерпеливая и возбужденная, что будет дальше. Себастьян потянул за ленточку, стягивающую вырез сорочки, и Абигайль снова пронзила дрожь – холодный воздух коснулся ее обнаженной груди и сосков, которые напряглись так сильно, что заныли.

– Абигайль, – выдохнул Себастьян. – Любимая. – А затем его губы начали осыпать ее грудь поцелуями. Абигайль запрокинула голову, упиваясь этой чувственной лаской, бесстыдно подставив Себастьяну свою грудь и моля о большем. Его губы спускались все ниже, пока не накрыли ее сосок, дразня и терзая, как это делали его пальцы.

Абигайль содрогнулась в его объятиях. Себастьян бросил на нее пылающий страстью взгляд, а затем раздвинул ее колени и подался вперед, оказавшись между ее бедрами. На мгновение он замер, крепко прижав ее к себе, закрыв глаза, и Абигайль потрясенно поняла, что она чувствует его естество, твердое и напряженное.

Она едва могла дышать.

Себастьян застонал и впился губами в ее страждущую плоть.

Лицо Абигайль зарделось, сердце оглушительно колотилось. Себастьян Вейн стоял перед ней на коленях, занимаясь с ней любовью. Она чувствовала себя необузданной и порочной, с приспущенным платьем и обнаженной грудью. Кровь бешено неслась по ее жилам, и Абигайль едва сдерживала бесшабашное желание сорвать с себя одежду, чтобы охладить горящую кожу. Это было шокирующе и скандально, но когда Себастьян оторвался от ее соска, пройдясь по нему в последний раз языком, Абигайль всего лишь повернулась, подставив ему второй сосок, чтобы он проделал с ним то же самое. И все это время Абигайль упивалась сознанием, что Себастьян возбужден не меньше, чем она.

Она безмолвно извинилась перед леди Констанс за свое недоверие. Ей казалось, что страсти, описанные в «Пятидесяти способах согрешить», сильно преувеличены. Как же она ошибалась!

И тут… Абигайль чуть не задохнулась. Себастьян поднял подол ее юбки, скользнув ладонью по внутренней стороне ее лодыжки, колена и выше…

– Себастьян, – неуверенно прошептала она.

– Знаю, – промолвил он, не отрывая губ от ее груди. – Доверься мне… – Он раздвинул разрез в ее панталонах и коснулся ее лона.

Абигайль дернулась так яростно, что чуть не повалилась назад. Себастьян крепче обхватил ее талию, прежде чем снова погладить.

– Доверься мне, – повторил он прерывистым шепотом. – Я не собираюсь выходить за рамки дозволенного, но позволь мне доставить тебе наслаждение…

Он касался ее и раньше, в гроте. Но то, что она ощущала сейчас… Это было более ярко, более сильно, более интимно. Она чувствовала тепло его ладони, обхватившей ее пульсирующую плоть, прикосновение его пальцев, ласкавших потаенную расщелину, и потрясенно ахнула, когда они скользнули внутрь.

Себастьян судорожно выдохнул.

– Боже, – произнес он еле слышно. – Это выше моих сил… – Его пальцы исчезли, но лишь для того, чтобы вернуться, отыскав чувствительный бугорок на входе в ее лоно. Абигайль вцепилась в плечи Себастьяна, онемев от изысканных ощущений, вызванных его нежными, но неумолимыми ласками. Он слегка согнулся, так что его напряженное естество упиралось во внутреннюю сторону ее бедра, и когда он двигался, ее тело инстинктивно отзывалось на эти дразнящие прикосновения.

Теперь она понимала, почему леди Констанс называла занятия любовью интимным танцем. Их тела, ее и Себастьяна, слаженно двигались. Абигайль выгибалась ему навстречу, а он крепко обнимал ее, доводя до исступления. Когда буря ощущений, нараставшая внутри ее, достигла апогея и разразилась, Абигайль чуть ли не рыдала у него на плече, содрогаясь всем телом. Одна рука Себастьяна удерживала ее на месте, а другая продолжала свои умелые ласки. Когда его пальцы наконец выскользнули из нее, Абигайль затрепетала, чувствуя себя опустошенной и обессиленной.