На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Офицер хотел подстегнуть крепкой руганью нерасторопных свиней, но вдруг осознал, его крик ничего не изменит. Придётся стоять и смотреть, как стрелки еле-еле шевелятся. Окажись чужой снайпер на том берегу, и враг перебьёт их всех до единого. Хорошо, что он распорядился свернуть не все пулемёты и миномёты.
Наконец, первые девять солдат целиком втянулись на мост. Второе отделенье стрелков, без команды тронулось с места. Очень медленно переступая ногами, оно двинулось к подвесному мосту. Третий десяток, непроизвольно потянулся за ним.
Остальные, восемь неполных команд, неторопливо готовились к переправе через большую дыру в деревянном мосту. Они собирали выброшенное из «Ганомагов» имущество, разбирали миномёты на части и готовили к переноске «MG 34». На страже остались лишь те четыре «машинки», что следили за вражеским берегом.
Стрелкам сильно хотелось уйти с узенькой дамбы, где все они были на виду у врага. Нужно быстрей перейти на противоположную сторону, как следует окапаться в станице и занять оборону. Оказавшись в траншеях, они покажут «краснопузым бандитам», кто из них лучше воюет. Германцы всегда и везде, легко разбивали диких славян. Всё-таки высшая раса, а не какие-то там «унтерменши».
Николай неподвижно лежал на невысоком пригорке. Он смотрел на проклятых фашистов и думал о том, как лучше всего поступить? Прикинув несколько вариантов сражения, он выбрал один и решил сделать именно так. Ну, а там, как пойдёт, так и будет. Всё равно ему умирать.
Ведь, что это за жизнь с изувеченным телом, парализованным ниже пояса? Слышал он о таких бедолагах. Они существуют долгие годы, но всё это время, не могут двигать ногами и даже не чувствуют, когда испражняются. Кому нужен подобный калека? Уж лучше погибнуть в бою, как настоящий мужчина.
Красноармеец увидел, что десяток фашистов забежали на мост, висящий на тонких канатах. Подвесная конструкция внезапно забилась, словно змея, закреплённая на берегах головой и хвостом. Фрицы резко замедлились и стали передвигаться со скоростью больной черепахи. Бей в кого хочешь, на выбор.
Боец не стал торопиться. Короткие сошки позволяли оружию двигаться в разные стороны. Нужно только слегка сдвинуть корпус туда или сюда, вперёд или назад. Он посмотрел на два пулемётных расчёта, стоящих за дымящимся танком.
Сначала прицелился в тех, что находились по правую руку, потом перевёл на левую пару, а потом ближе к себе, на то отделение, которое неспешно шагало к мосту. Он повторил комбинацию ещё пару раз и понял, что мышцы запомнили последовательность этих движений.
Николай набрал полную грудь пыльного воздуха, шумно выдохнул, затаил на секунду дыхание и начал стрелять. Всё получилось так, как он и рассчитывал. Пара коротких очередей срезала четырёх пулемётчиков. Убил он их или нет, он, конечно, не знал, но все фигуры вдруг странно задёргались и исчезли из его поля зрения.
Руки сами собой, навели тяжёлый «ручник» на солдат, стоящих на узкой дороге, в затылок друг другу. Палец крепко вдавил спусковую скобу. Рявкнуло несколько выстрелов, один за другим. Массивные пули ударили в первого фрица, пробили его тело насквозь и попали в другого.
Упираясь в землю локтями, Николай чуть подался назад, быстро поднял грохочущий ствол и навёл его на третьего, потом на четвёртого, пятого и шестого фашистов.
Мотострелки, валились один за другим, словно костяшки от домино. Они открывали того, кто стоял позади, и стоящий сзади фашист, тоже падал, словно подкошенный. Лишь два замыкающих отделенье фрица успели понять, что же случилось сейчас перед ними. Они увидели гибель «камрадов», бросили свою амуницию и, прыгнув в разные стороны, и ушли от обстрела.
Третья группа солдат, что ждала у моста, повела себя по-другому. Услышав стрельбу с противоположного берега, отделение вздрогнуло, как один человек, и мгновенно рассыпалось, словно кучка тараканов на кухне. Фашисты прыснули, кто куда, спрятались за сожженной машиной и мгновенно исчезли из вида.
Николай не стал их ловить по отдельности. Он перевёл «MG 34» на ближний конец подвесного моста, и ударил по первому фрицу. Тот уже спрыгнул с шаткой дорожки, но не успел убежать. Враг получил три заряда в широкую грудь и, обливаясь потоками крови, рухнул на деревянный настил переправы.
Пулемётная очередь не остановилась на этом. Она хлестнула по тем, что шли позади, и стала срезать их одного за другим. Кого-то сразу убила, кого-то лишь подстрелила. Но и первые, и вторые слетали с шаткой конструкции и с шумным плеском падали в мутную воду.
Оружие и амуниция тянули фашистов на дно, а избавиться от ремней и застёжек удалось очень немногим. Но и те, кто смог всплыть на поверхность, недолго на ней задержались.
Алая жидкость хлестала ручьями из множества ран, покидала каждое пробитое тело и растворялась в воде без остатка. Фрицы пытались добраться до берега, но слабели быстрее, чем успевали доплыть до мелкого места. Обессилев от кровопотери, они погружались в пучину, глотали столько воды, сколько могло в них уместиться, и успокаивались на илистом дне.
Покончив с теми, кто был на мосту, Николай собрался ударить по тем пулемётным расчётам, с которых начал атаку. Он стал поворачивать тяжёлый «ручник», но не успел этого сделать.
Услышав пальбу с противоположного берега, обер-лейтенант прыгнул за танк. Он укрылся за дымящимся остовом и увидел, как его пулемётчики повалились на землю один за другим.
Следом за командиром за машиной укрылось с десяток его подчинённых. Молодой офицер выхватил из кобуры «Walther P.38» и снял оружие с предохранителя. Он навёл пистолет на ближайших к нему рядовых, заорал во весь голос и приказал стрелять по врагу.
Подгоняемые громкими криками, солдаты бросились к пулемётам, установленным на борту погибшей «четвёрки». Высунувшись из-за брони, они посмотрели на берег станицы, занятый советской пехотой, немедленно поняли, откуда стреляют, и открыли ответный огонь.
Очередь ударила в землю справа от плеча Николая. Минуту назад он хотел умереть, но в дело вступил всемогущий инстинкт. Услышав свист пуль над собой, боец ткнулся лицом в рыхлую землю и затрясся от сильного страха. Один кусочек свинца чиркнул по каске, но не пробил прочную сталь, а с визгом рикошетировал в сторону.
Ощутив сильный удар, красноармеец словно очнулся от наваждения и быстро взял себя в руки. Он собрал волю в кулак, поднял голову над пыльной землёй, и снова взялся за тяжёлый «ручник». Солдат прицелился в место, откуда
