Золотые корабли - Анна Евгеньевна Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А где жрецы, о которых говорил Тилла? Ах да, сурьи сами и вожди, и жрецы…»
Аоранга провели за костры и указали место подле старой седовласой женщины с пронзительными светлыми глазами. На коленях у нее лежали диковинные гусли, выточенные из половинки человеческого черепа, с высокой шейкой. Аоранг вдруг вспомнил ее: на пиру несколько дней назад старуха веселилась, плясала и дурачилась, едкими шутками поддевая сотрапезников. Аоранг тогда еще порадовался за нее и всех сурьев, не запирающих своих женщин, подобно саконам. Теперь же старая женщина была полна достоинства и величия, словно высшая жрица.
Старуха покосилась на мохнача, подмигнула ему. Затем обвела неподвижным взглядом всех присутствующих и звучным голосом произнесла:
– Нынче прозвучало имя Гнездо Рассвета. Однако о божественных вещах подобает говорить языком богов…
Она подняла свои гусли, и Аоранг увидел, что череп покрыт тонкой резьбой, а на теменной кости у него – такое же бегущее солнечное колесо, как у Тиллы и у самой старухи. «Должно быть, это череп великого гусляра, – подумалось ему. – Теперь музыка звучит в нем вечно…»
– О божественном подобает петь! – возгласила старая женщина.
Тихо зазвенели струны. Потрескивание костров мешалось с нежными переливами, шелест ветра – с тихим речитативом жрицы. Вожди начали передавать по кругу чашу с белесым зельем. Когда ее сунули в руки Аорангу, он без колебаний сделал большой глоток. Мир сразу же куда-то покатился – мохнач даже не запомнил, как передал чашу дальше…
Звон струн превратился в разноцветные лучи. Они переливались, сплетаясь в причудливом танце. Когда созвучия соткались в единый узор невероятной красоты, Аоранг уже не понимал – то ли это поет свет, то ли светится звук. Потом он решил, что это неважно.
– Аоранг! – услышал он оклик.
Пляска лучей поблекла и отдалилась. Мохнач, услышав свое имя, завертел головой.
Святое Солнце! Он сидел в огромной веже, обтянутой шкурами белых мамонтов. По стенкам блуждали отсветы зимних огней, что пляшут в небе севера особенно холодными ночами.
– Аоранг!
– Кто зовет меня?!
Мохнач опустил взгляд и увидел перед собой старуху-жрицу с гуслями на коленях.
– Это я, сынок, – ответила она, перебирая струны.
Аоранг прищурился, пытаясь понять, что его смущает. Потом сообразил и изумленно воскликнул:
– Ты говоришь на языке моего народа?!
– Как же иначе, сынок? – улыбнулась та.
Пламя в очаге полыхнуло нестерпимым светом. Аоранг взглянул на него и сразу догадался, где он.
– В очаге – солнце! Почему ты сразу не сказала, что ты – Мать-Мамонтиха?!
Мохнач хотел упасть ниц перед прародительницей, но старуха вскинула руку, останавливая его:
– Сиди, сынок! Я хочу поговорить с тобой. Ты прошел долгий путь… Расскажи, кого ты ищешь?
– Я ищу царевну Аюну, о мать! Единственную женщину, ради которой бьется мое сердце…
– Ты начал путь задолго до того, как встретил царевну…
Мохнач нахмурился, собираясь с мыслями.
– Себя, – сказал он. – Я искал себя.
– Надолго же затянулись твои поиски! – ухмыльнулась старуха. – Похоже, ты обошел всю Аратту в поисках себя. И как, нашел?
Аоранг помотал головой:
– Когда-то я хотел вернуться к моему народу. И даже попытался. Но понял, что там мне места уже нет… С тех пор я брожу, сам не зная, куда несет меня судьба…
Старуха пожала плечами:
– Никому еще не удавалось втиснуться в колыбель, даже если в младенчестве там было очень хорошо! Ты не смог – и пошел дальше. Так поступают те, кто вырос…
– Но я по-прежнему не знаю, куда идти, не знаю, чего искать! Я всюду чужой. Да, я повидал мир… Я был похоронен заживо и вернулся к жизни. Однако тот новый Аоранг, что родился на священном поле матери Даны, тоже не знает, кто он…
– Ты бы давно нашел свой путь, – вздохнула Мать-Мамонтиха, – если бы все твои мысли не были заняты царевной арьев.
– Как же мне не думать о ней?! С тех пор как я ее встретил, я был уверен, что служить ей, заботиться о ней – и есть смысл моей жизни… Я снова ошибся. Судьба развела нас. Я даже толком не знаю, жива она или нет! И что ей до меня? У нее есть царственный супруг… их ребенок…
– Разве не тебя звала царевна, чтобы вместе шагнуть за порог этого мира?
– Да, звала, – встрепенулся Аоранг. – Что с ней, где она? Ты мне скажешь, о мать? Я пойду за ней куда угодно. Она звала меня с того света – я и опять готов туда пойти!
– Вот как? А сможешь вывести ее обратно к живым?
– Если возможно… – Аоранг затаил дыхание. – Конечно! Себя выкупом положу…
Старуха кивнула:
– Что ж… Я вижу твою душу, она не лжет.
Отложив певчий череп, она несколько раз хлопнула в ладоши. От резких хлопков мир пошел трещинами. Пляска лучей оборвалась. Погасли зимние огни, распалась ледяными осколками вежа Матери-Мамонтихи. Затем мир собрался заново.
Вокруг снова была ночная степь, кольцо костров и напряженные лица вождей, несомненно слушавших этот странный разговор…
Все так же ехидно улыбалась только старуха с гуслями на коленях.
Аоранг вытер пот со лба. Его мутило.
– Скоро ты найдешь свою Аюну, – сказала старуха, с довольным видом убирая в разукрашенный чехол драгоценный череп. – Мы сами отвезем тебя.
Глава 9
Гнездо рассвета
Они ехали на восток пять дней, и степь словно вымирала под копытами их коней.
Цветущая степь превращалась в каменистые россыпи. Бесконечные ковры колышущейся травы понемногу сменились отдельными зелеными островками, потом исчезли и они. Ветер свистел, бросал в лицо песок. После заката небо вспыхивало россыпями звезд. Ночной холод не давал спать, а сложенный из сухих колючих кустов костер прогорал так же быстро, как и вспыхивал.
– Мы едем в стороне от всех дорог, – рассказывал Тилла. – Тут нет городов, сюда не ходят торговцы. Думается мне, раньше здесь тоже все цвело. Прежде я уже бывал здесь и видел остатки стен среди холмов. Мои предки жили здесь в счастье и изобилии. Но пришли ложные арьи и сглазили эту землю…
– Никаких городов тут раньше не было, – перебила гуслярша, ехавшая бок о бок с вождем. – Ни городов, ни храмов!
Колдунья, что наводила чары на мохнача, тоже отправилась с ними. Аоранг теперь знал, что ее зовут Мирта. Вождю сурьев она приходилась теткой по матери. Она и сама некогда правила большим
