Перо Демиурга. Том I (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Слышал я этих «случайных» людей. С энтузиазмом обсуждали, что делать с наградой за смерть наших друзей, — скривился я.

— И что предлагаешь, сражаться с ними день за днём? — не сводя глаз с креветок, уточнила она.

— Сражаться? Я не собираюсь с ними сражаться. Я буду их убивать. Везде, где найду, — ожесточённо бросил в ответ.

— Отличный план, если хочешь усугубить конфликт ещё сильнее и превратить даже случайных людей в наших кровных врагов, — рассудительно возразила девушка.

— Хорошо. Что ты предлагаешь? Подставить вторую щёку?

— Да нет, — Аврора со страдальческим выражением потёрла грудь. — Нужно исключить посторонних из этого уравнения. Сегодняшняя акция станет самой горячей новостью в их клане. Её будут обсуждать все. Так предоставь им альтернативу противостоянию со Стальными Крысами. Мы воюем с Буревестниками, и только с ними.

— Запугать, чтобы трусы сами свалили из клана?.. — я потёр подбородок. — Хорошая идея. Определённо.

Орчанка отсалютовала мне надкушенной креветкой, со вкусом хрумкая нежным мясом.

— Ты плохо спишь.

Это не был вопрос.

— Эти уроды всё ещё приходят в кошмарах, — меня перекосило. — Мало им было козлить мне при жизни, так теперь ещё и отдыхать не дают.

— В своё время Ансельм предупреждал меня, — задумавшись, произнесла Аврора. — Именно об этом. Как он там сказал? «Безмолвные обвинители»? Да.

— И что он советовал в качестве лекарства? — заинтересовался я.

— Не упиваться чужим страхом и болью, — помолчав, ответила она. — Если уж не ради них, то хотя бы ради себя. Знаешь, почему я набила именно этот рисунок? — внезапно орчанка задала вопрос, оттянув край рубахи с предплечья.

На коже цвета можжевельника отчётливо виднелся грубоватый рисунок. Тотемный столб в виде сложенных друг на друга голов оленя, волка и медведя.

— Потому что журнал Vogue за 2050й год назвал этот дизайн самым популярным? — я хмыкнул и тут же получил ощутимый удар кулачком по плечу. — Ладно-ладно. Почему?

— В детстве отец читал мне много сказок, — с меланхолией в голосе заговорила Фурия. — И в них всегда действуют говорящие животные. Каждое символизирует какую-то черту характера. Лиса самая хитрая, а потому съедает колобка. Медведь самый сильный, а потому с ним никто не связывается. Волк самый храбрый, не боится никого. Ты понял, — она взглянула на меня, стремясь убедиться, что я слушаю.

Ответил кивком.

— Так вот, отец говорил, что среди всех качеств человека именно ум является самым главным. Без него всё остальное просто рассыпается.

Обмакнув палец в соус, она начала чертить восьмёрку на поверхности стола.

— Сила без ума — слепа, а без храбрости — беззуба. Храбрость без силы немощна, а без ума — бесцельна.

— А ум без них двоих? — я подался вперёд на локтях.

— Без силы — бесправен, а без храбрости — малодушен. Во главе всегда стоит ум, потому что слепая бесцельная сила активна по своей природе, в отличие от пассивного беспомощного ума. Она навредит гораздо больше.

— И всё же все три элемента нужны, чтобы добиваться своих целей и отстаивать свои идеалы, — кивнул я.

— Верно. В идеальном мире ты сошёлся бы с Арктуром на дуэли и решил ваши разногласия. Мы не в идеальном мире.

— Да, — я почувствовал тяжесть внутри. — Из-за амбиций и конфликтов лидеров всегда умирают рядовые.

— Я хочу сказать, помни, что тебе дана не только сила и храбрость, но ещё и ум. Не используй самый прямой путь. Возможно, это спасёт чью-то жизнь.

— Или наоборот отнимет, — мой тяжёлый вздох звучал странно на фоне заливистого смеха Ромашки, что сидела через четыре места от меня.

— Мне не всегда это удавалось, — призналась Фурия. — Часто действовала сгоряча. Необдуманно. Потом жалела об этом. Не повторяй моих ошибок.

Разговор затих. Каждый думал о своём.

Не знаю, сколько мы промолчали, когда я обхватил её руки.

— Я рад одному, Аврора. Несмотря на весь ужас и несчастья Виашерона я нашёл здесь тебя. Я нашёл здесь… себя.

Её улыбка расцвела в сумраке комнаты, а янтарные глаза приблизились. Горячий поцелуй поднял пожар у меня в груди. Кто-то засвистел, но мне было плевать.

Абсолютно.

Через некоторое время в комнате наступило естественное затишье. Всё же за день произошло много событий, им нужно было переварить эти эмоции. Однако я собирался только усилить эту тяжесть. И так непозволительно долго носил в себе информацию, которую заслуживал знать каждый из них.

Постучав вилкой по кружке, привлёк взгляды Стальных Крыс.

— В двух словах, я говорил с Демиургом.

— Нормальная заявочка… — протянула Финка.

— Ссс кем? — прищурился ПараЛич.

— Внутри игры — создатель мира и тот, кто породил богов. Вне игры — искусственный интеллект, который управлял ею. В ходе выполнения своего квеста мне повезло с ним столкнуться. Он поведал, что…

Как им это сказать?! Вот так просто? Каждый из них верит, что вернётся к семье. Домой. Одним лишь словом я разобью их надежды. Что если путь Акивы повторят другие? Сломаются? Запьют? Нет. Они имеют право знать. Горькая правда лучше сладкой лжи.

— …Мы все мертвы. Все игроки Виашерона.

На несколько секунд повисла оглушительная тишина.

Поднявшийся гомон я даже не пытался перекричать или остановить. Он продолжался добрых пять минут, пока не снизился до приемлемого уровня

— Что значит «мертвы»?! — Лесника выпучил глаза.

— Тогда где мы? На сервере?! — Мелисса постучала массивной рукой по столу.

— И давно ты об этом знал?! — сорвалась Персефона.

— Я узнал позавчера, — заговорил нарочито негромко, вынуждая их снизить шум. — Новости про Лизу и Витю выбили меня из колеи. Нужно было действовать.

— Что с нами случилось? Почему мы умерли? — Ромашка звучала удивительно спокойно. Возможно, просто этап отрицания. Ещё не осознала.

— Какой-то вирус от группы психов — противников высоких технологий. Плюс вмешательство Демиурга. Он сказал, что спас нас, перенеся сюда.

— Где мы?! — теперь ответа требовал уже Фобос.

— Сложно объяснить. Я сам не до конца понимаю. Демиург заявил, что Виашерон стал реальным миром. Сервера Парагона были полностью очищены.

— Бред какой-то! — в запале выругался Бармалей.

Им было тяжело принять мои слова. Приходилось отвечать на одни и те же вопросы, задаваемые снова и снова. Я не пытался их убедить, потому что сам на какую-то часть всё ещё считал слова Эдварда полным абсурдом. Просто пересказывал наш разговор в мельчайших подробностях.

— Он сказал, что будет дальше? — спросил Смоккер.

Один из немногих, кто принял откровение относительно нормально.

— Да. Полная ассимиляция бывших игроков Виашероном. Интерфейс окончательно пропадёт.

— Чёрные Фреймы — угроза всем нам, — кивнув, припечатал орк. — Теперь железно! Они перебили кучу невинных людей. Всё, что рассказал Гвин, нужно донести и до всех остальных игроков.

— Нам не поверят, — чертыхнулся Костяшкин. — Даже я не до конца верю!

— Буревессстники, — протянул Акива. — Мы не имеем права проиграть. Нам больше некуда отссступать!

— За нами Москва, — горько усмехнулся Волчок.

— Паша, Лиза и Витя не в реале с семьёй, — хмуро процедила Чучундра. — Мы догадывались и раньше, но теперь знаем наверняка. Арктур не раз демонстрировал, какой он человек. Акива прав. Буревестники не отступят. Если проявим слабость, нас размажут.

Я ожидал, что Стальные Крысы захотят договориться. Заключить перемирие. Они удивили меня. Снова.

Сваровски вроде бы равнодушно налила себе вина в бокал и отпила медленным глотком.

— Ты выглядишь спокойной, — произнёс я. — Тебя не пугает перспектива…

— Жить в теле змеи? — нага подняла на меня глаза. — Хотя бы на попе теперь нет растяжек, — хмыкнула она.

Ряд слишком громких смешков раздался со всех сторон. Вместе с юмором из нас выходил стресс.

— К тому же ипотека пошла на хрен! — расплылся в косой улыбке Аргон.

— И очереди к банкомату! — добавила Дженни.