Участь Эшеров - Роберт Маккаммон

Кто-то взял трубку.

— Дом Бодейнов, — сонно сказал Эдвин.

В этот момент Рикс понял, что совершил ошибку. Конечно же, проверять, все ли заперто на ночь, входит в обязанности Логана — это ему велел делать Эдвин, вручая ключи. Как Рикс объяснит свое пребывание в библиотеке в столь позднее время, тем более если Логан скажет, что Рикс рылся в старых документах? Эдвин сразу поймет, что он замыслил. Управляющий ведь давал присягу; он может счесть своим долгом донести либо Уолену, либо Маргарет.

— Дом Бодейнов, — повторил Эдвин, и в его голосе появились нотки раздражения.

Логан взял из коробки книгу и внимательно посмотрел на Рикса. «Чтоб тебя!» — подумал Рикс и положил трубку на рычаг.

— Никто не отвечает, — сказал он. — Да и не хочется будить их из-за тебя.

— Ага, Эдвин спит как убитый, я через стену слышал его храп. — Взгляд юноши пронизывал Рикса насквозь, и он понял по выражению лица парня, что тот заметил ложь.

— Уходи, — сказал Рикс, — и покончим с этим.

— Что за хлам? — Логан кивнул на коробки. — Альбомы с вырезками?

— И они тоже.

— Эдвин мне сказал, что вы книги пишете. А здесь чем занимаетесь? Материалы какие-нибудь изучаете?

— Нет, — сказал Рикс чересчур поспешно. — Просто спустился за книгой, чтобы почитать.

— Вы, должно быть, сова, как и я. Ого! Фотографии! — Управляющий запустил руку в коробку и вытащил ворох пожелтевших снимков.

— Поаккуратнее с ними, хрупкие.

— Да, на вид жутко старые. — Однако Логан обращался с ними так, будто они были крепче дубовой коры. Рикс заметил, что это различные виды Лоджии. Фотографии были мятые, ломаные, помутневшие от времени. — Большой старый дом? — спросил Логан. — Готов спорить, что в нем можно разместить с десяток фабрик. Эдвин сказал, там лет сорок никто не живет. Почему?

— Так решила моя мать.

— Готов поспорить, в нем можно заблудиться, — сказал парень, и Рикс внутренне напрягся. — Там есть потайные комнаты и все такое. Вы когда-нибудь были внутри?

— Один раз, давно.

— Эдвин обещал провести меня туда. Показать, как вы, Эшеры, раньше жили. Пьянки устраивали грандиозные, я слыхал.

Рикс не знал, как Эдвин собирается обтесывать этого кретина. Его хамство действовало на нервы. Да окончил ли он хотя бы школу? Смешно было даже думать, что этот человек займет место Эдвина!

— Почему бы тебе не уйти? — спросил Рикс.

Логан положил фотографии на стол и молча уставился на него. За его плечом Рикс увидел портрет Хадсона, он тоже бесцеремонно таращился. Наконец Логан моргнул и сказал:

— Я вам не слишком нравлюсь?

— Верно.

— Почему? Потому что Эдвин хочет ввести меня в курс дела?

— Ты правильно понял. Полагаю, ты к этому не пригоден.

Ты надменен, груб и неряшлив. И сомневаюсь, что тебе так уж хочется трудиться в Эшерленде не за страх, а за совесть. Для тебя это лишь способ вырваться из колеи. Не пройдет и месяца после отставки Эдвина, как ты прихватишь, что плохо лежит, и сбежишь.

— Да зачем это мне? Местечко здесь, похоже, денежное. Конечно, работы невпроворот, но не руками же вкалывать. Надо организовывать чужой труд и смотреть, чтобы никто не отлынивал. Эдвин говорит, надо дать всем понять, что ты босс, но при этом не слишком давить — вот в чем секрет успеха.

Мол, главное — предвидеть проблемы и решать их в зародыше. Жалованье хорошее, у меня будет собственный дом, машина, к тому же предстоит водить хозяйский лимузин. С какой стати я должен от всего этого бежать?

— А с такой стати, — спокойно ответил Рикс, — что ты не способен управлять Эшерлендом. Мне все равно, Бодейн ты или нет. У тебя нет ни вкуса Эдвина, ни его манер, ни образования. Ты знаешь это не хуже меня, и я не понимаю, почему этого не видит Эдвин.

— Я справлюсь. Быть может, я не такой благовоспитанный, как Эдвин, но я своего добьюсь. Я вкалывал как проклятый на конвейере и два года подряд получал приз за лучшую производительность труда. Никто и никогда не обвинял меня в отсутствии желания работать. Я усвою все, чему Эдвин меня научит, и буду старательно работать.

— Посмотрим.

Логан пожал плечами. Все, что хотел, он сказал, а мнение Рикса его не слишком волновало. Он направился к двери, но остановился и оглянулся.

— Если вам случится ночью выходить из дома, — тихо сказал он, — будьте очень осторожны.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Никогда не знаешь, что может встретиться в темноте. Я слышал, в лесу бегают разные дикие звери. Старушка Жадная Утроба может решить, что неплохо бы закусить и в полночь. Или, не ровен час, на Страшилу наткнетесь. Так что если пожелаете выйти после захода солнца, лучше позовите меня. — Логан слегка улыбнулся. — Спокойной ночи, мистер Эшер. — Он вышел из библиотеки, затворив за собой дверь.

Рикс нахмурился и тихо выругался. Он знал, что местные жители называют Жадной Утробой мифическую пантеру, которая якобы бродит по Бриатопу. Лишь несколько охотников мельком видели ее. Причем до того перепугались, что их рассказы, напечатанные, разумеется, в «Демократе», изобиловали нелепостями. Это создание якобы величиной с машину и двигается так быстро, что можно заметить лишь пятно. Один бедолага, который будто бы видел ее вблизи, клянется, что это не совсем черная пантера, а жуткая помесь хищной кошки и рептилии. У нее, дескать, хвост как у гремучей змеи, холодные глаза без век, точно у ящерицы, и раздвоенный язык, по-змеиному выстреливающий из пасти. Если там и живет пантера, то это, должно быть, старый и немощный потомок зверей, которые сбежали ночью из зоопарка Эрика Эшера, когда тот по неизвестным причинам поджег его.

Рикс, встревоженный приходом Логана, наудачу вытащил из коробки пару книг. Там же лежала пачка старых писем, перехваченная резинкой, ее он тоже прихватил. Затем просмотрел снимки, которые Логан положил на стол.

Это были фотографии Лоджии не только снаружи, но и внутри: гигантские комнаты, обставленные громоздкой, обитой кожей или мехом мебелью и украшенные старинными гобеленами. Везде доспехи, охотничьи трофеи, огромные хрустальные люстры. На обороте фотографий выцветшими чернилами были написаны названия помещений: «Салон для гостей», «Комната для завтрака», «Гостиная второго этажа» и «Главная галерея». «Морская комната» была заполнена моделями судов, корабельными штурвалами, якорями и прочей мореходной утварью. В «Арктической комнате» стояло в угрожающей позе чучело белого медведя, а с потолка свисали декоративные сосульки. На стенах сумрачной «Оружейной комнаты» висели сотни пистолетов и ружей — образцы производимого Эшерами оружия, а в центре стояло чучело бизона.