Иван Московский. Том 4. Большая игра - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Или Святой Престол в чем-то меня подозревает? — повел бровью Иоанн, всем своим видом выражая суровость.
— Нет, конечно, нет, — поспешил оправдаться Джулиано делла Ровере. — Я просто переживаю за то, что из-за дурного стечения обстоятельств весь христианский мир в едином порыве не сможет выступить в Крестовый поход.
— Согласен. Это печальная новость. И я делаю все возможное для того, чтобы прекратить эту войну. Если все участники конфликта окажутся одинаково сильны, то кампания эта во много потеряет смысл. Поэтому я не теряю надежды продать Людовику и Фридриху свое вооружение и доспехи. А также предложить инструкторов за плату. Но, боюсь, что у них просто нет денег. Особенно у Фридриха.
— Я думаю, что Святой Престол может им в этом деле помощь.
— И они потратят их на наемников, вместо того, чтобы делать добрую армию.
— Мы дадим им деньги под определенные условия, — криво улыбнулся Джулиано делла Ровере.
— И я бы еще посоветовал удовлетворить амбиции герцога. Фридрих держит в своих руках слишком много того, что ему не принадлежит. Какой в том смысл? Ему бы со своей державой справится.
— К сожалению в этом вопросе мы ему не советчик, — развел руками нунций. — Точнее посоветовать может, но давить — увы.
— Мне кажется, Святому Престолу нужно проявлять больше жесткости и четкости в своих позициях. Потому что иначе всякого рода мерзость, вроде работорговли, будет гнездиться под самым боком у Святого города.
— Работорговцы… — покачал он головой. — Зачем ты с ними так жестоко?
— А что мне с ними целоваться в десны?
— Они приносили много денег.
— Они приносили много денег, продавая моих подданных. На минуточку христиан. То есть, эти скоты оспаривали право Всевышнего и присваивали себе его рабов. Была бы моя воля — я бы убил каждого работорговца и рабовладельца. Ибо большей насмешки над Всевышним не придумать. Эти люди хуже еретиков и язычников. Они зло. Простое, обыкновенное и бесхитростное зло. И для Святого Престола позор не только от них получать деньги, но и вообще закрывать глаза на их существование.
— Что уж теперь это обсуждать, — неловко улыбнулся нунций.
— Венеция — не единственная язва на теле христианского мира. И я хочу, чтобы вы намекнули остальным работорговцам, что они играют с огнем. Если потребуется я вырежу их всех, поголовно, и уничтожу каждого, кто станет их покрывать, прикрывать или выгораживать. Пока что я даю им шанс исправиться и прекратить свое дурное ремесло. Добровольно. Потом продолжу резать. О том, что я могу сделать, думаю, Венеция лучше всего всем показывает.
— Я понял тебя… — тихо произнес нунций.
— И Святому Престолу было бы недурно поддержать меня в этом начинании. Понимаю, что деньги не пахнут. Но невозможно пытаться спасти христианские души, будучи одной ногой на адских сковородках…
На этом они и закончили.
Джулиано делла Ровере получил ответы на все свои вопросы. И, в принципе, достаточно обнадеживающие. Он знал, что Иоанн самым энергичным образом изготавливает легкие кирасы для своих гвардейцев и стрелков. Но зачем не ведал. Теперь же все прояснилось.
Осталось донести своему дяде эти сведения и найти способ утихомирить разбушевавшегося Карла. Любой ценой. Потому что этот мерзавец очевидно срывал планы Великого Крестового похода, который мог вернуть старые имперские земли под руку христианских правителей…
Впрочем, Иоанну не дали спокойно посидеть и поработать. Потому что ушедшего нунция сменил Патриарх.
— Государь, что я хотел бы поговорить с тобой о Крестовом походе, — осторожно произнес он прямо с порога.
— Да вы сговорились, что ли?! — воскликнул раздраженный король. И они немного поругались. Потому что Мануил использовал те же самые тезисы и доводы, что и нунций.
Наконец, Иоанн психанул и прорычал:
— Ты что, старый дурак, хочешь, чтобы старые земли Империи пошли под руку латинян?!
— Я?
— Да! Ты! Дурак! Ты разве не понимаешь, что Рим пытается моими руками таскать каштаны из огня? Я османов разгромлю, а толпа аристократов с запада эти земли займет. И принесет с собой католичество. Ты разве этого хочешь?
— Нет, но…
— Поверь, я справлюсь. Может быть до Александрии и не дойду, но Константинополь я верну. Нам верну. Православным.
— Обещаешь?
— Обещаю.
После этих слов Патриарх как-то выдохнул и успокоился. Даже на лице его разгладились какие-то старые морщинки. Да и взгляд, которым он стал смотреть на Иоанна, изменился.
И они перешли к обсуждению текущих вопросов.
Прежде всего Пандидактериона, школ, типографии и публичной библиотеки.
К началу 1482 года в столичной провинции уже насчитывалось три сотни школ первого класса, в которых учили чтению, письму и счету. Да еще под сотню школ в иных землях. Учебных заведений второго и третьего класса было пропорционально меньше. А университет так и вообще один.
В принципе — много, хотя в той же Италии ситуация с этим делом выглядела более благополучной. Однако лиха беда начало. По планам Иоанна, к 1500 году на Руси он планировал развернуть свыше десяти тысяч начальных школ. Сразу на три класса каждая. И до тысячи средних-специальных. Учителя потихоньку росли. Учебники и прочие методические пособия писались. В общем — работа шла. И не фиктивно, а очень энергично.
Кроме того, образование это все являлось насквозь светским да прикладным. Семинарии в числе пяти штук также присутствовали, но стояли отдельно. И совершенно тонули на фоне бурного роста именно светского просвещения.
Типография захлебывалась работой. И Мануил, который курировал ее работу, уже добрых полгода осаждал короля требованиями по ее кардинальному расширению.
А вот библиотека была головной болью…
Элеонора, лишившись практически всех своих подельников, присмирела. Неясно, сломалась она или нет, но больше никаких интриг не плела. И вообще постаралась раствориться в делах духовных. Из-за чего вопросами библиотеки занималась очень мало.
А она требовалась.
Кровь из носа как требовалась.
Растиражировать книги в нужном объеме и обеспечить ими всех учащихся Иоанн не мог. Пока во всяком случае. И, прежде всего редкими. Поэтому и хотел создать большую публичную библиотеку, которая бы в какой-то мере могла скомпенсировать эту проблему.
И судя по всему с Элеоноры эту задачу нужно было снимать…
— Так и отдай ее Еве. — заметил Мануил.
— Думаешь?
— Уверен. Она очень ответственно относится ко всему, что ты ей поручаешь.
— А с Элеонорой что делать? Она ведь очень удобный человечек для выявления всякого рода злодеев.
— Она уже мертва.
— В каком смысле?
— В прямом. Ты думаешь, никто не понял твоей задумки? К ней теперь приблизиться боятся и обходят стороной как чумную.
— Думаешь, пора прервать ее мучения?
— Зачем брать грех на
