Переплавка - Алексей Шепелёв

И тут в комнате раздался смех. Недолгий, негромкий, не очень дружный, но Игорю он показался ударом грома. Улыбки после слов чужака играли на лицах у всех, кроме разве что Алексея-Аннита. И Мурманцев вдруг осознал, что перед ним не беззащитная жертва, которую можно будет красиво изничтожить под восхищенными взглядами и одобрительными криками зрителей, а опасный противник, способный нанести встречный удар. Но так, пожалуй, было даже лучше: Игорь был уверен в себе и жаждал не только триумфа, сколько настоящей победы.

— А если писатель пишет в книжке как эта птичка вылетела и получилась прекрасная фотография, значит, он пишет для малышей, которые в это поверят. Вот я и сказал, что эта история для маленьких, — пояснил между тем Никита.

— И где же там птички вылетают? — как не странно, но вопрос задал не Серёжка, Ромка Лобов. На самом деле, Серёжка тоже хотел об этом спросить, просто Ромка его опередил.

— Да они там на каждом шагу летают, целыми стаями, — охотно ответил Никита. — Вот смотри, зачем вообще нужна эта экспедиция?

— Ясно же сказано: чтобы составить карту, — фыркнул Серёжка, на сей раз не упустивший возможности возразить первым.

— А почему бы её не составить по данным космической съёмки? Вывести на орбиту несколько спутников и отщелкать всё как надо. А потом обработать снимки.

— Ха… Кто же поверит данным аппаратуры? — снисходительно, словно малому ребенку пояснил своё несогласие с идеей Ромка.

Валерка внутри вздрогнул: Стригалёв буквально дословно угадал реакцию мальчишек.

— А почему нет?

— Да потому что аппаратура не надёжная.

— Так значит надо использовать надёжную. Зачем вообще делать спутники с ненадёжной аппаратурой? Надо сразу надежную ставить.

— Ты дурак или прикидываешся? — рассердился Ромка. — На спутники ставят самую лучшую аппаратуру, но она всё равно не надёжная.

— То есть, ты мне доказываешь, что в России не могут сделать нормальную надежную аппаратуру для космической съёмки? — спокойно уточнил Никита.

Ромкину агрессию как рукой сняло. Он беспомощно оглянулся на товарищей, но те тоже не знали чего сказать: ведь и правда получалось, что если надежной аппаратуры в России нет, значит, создать её не могут. Ну ведь не не хотят же…

— А вот ты мне скажи, — теперь уже роли поменялись и Никита агрессивно давил на Ромку. — Что Летягин распорядился поставить на дирижабль вместо носового орудия?

— Аппаратуру для топографической съёмки, — нехотя признался Лобов. Он уже понял, как его сейчас будет полоскать землянин, но ничего поделать с этим уже не мог: Никита имел на это полное право. Ошибки надо признавать и исправлять, а Ромка, увы, ошибся глупо и грубо.

— Надежную?

— Наверное, надежную. Вообще-то я в этом не разбираюсь.

— Но Олег-то разбирался?

— Ещё бы! Он же командир.

— Значит, он считал её надежной? Ведь иначе получается, что он отправлялся на задание, заранее зная, что может его провалить из-за ненадежности аппаратуры.

— Разумеется, это была надежная аппаратура, — Игорь посчитал, что пришла пора вмешаться и осадить «засланца». Хорошо, что пионеры сами, без подсказки, возразили его попыткам поглумиться над героем аудио, плохо, что у них не хватило сил самостоятельно довести дело до конца. — Разумеется, Олег никак не мог повалить порученное ему дело, раз он за него взялся. Он знал, что эта техника его не подведет.

— Тогда неувязочка получается, — заявил Никита. — На дирижабле техника надежная, а на спутнике нет.

— Никакой неувязочки не получается, — Игорь испытывал настоящее удовольствие. Сейчас он на глазах у всех пригвоздит этого мерзавца так, что ему нечем будет ответить. — Потому что съёмка с дирижабля и из космоса — это совершенно разные вещи. И дело тут не в том, что аппаратура ненадёжна в том смысле, что она ломается, а в том, что ненадежны результаты: слишком много помех. И детализацию нужную не получишь.

— Вообще-то в России в самом начале двадцать первого века уже была аппаратура для спутниковой съёмки, которая позволяла делать снимки с разрешением в полметра.

— Во сколько? — недоверчиво переспросил Ромка.

— В полметра.

— Ух ты. В двадцать первом и полметра?!

— Ну да. Это когда ещё о полетах к другим звёздам только мечтали. Так что составить карту всей планеты по данным даже безнадежно стареньких спутников — не проблема.

Игорь молчал. Потому что на самом деле не знал, что сказать. Скажи он, что это невозможно, а вдруг это неправда? Вдруг такая аппаратура действительно существует? Получится, что он при всех соврал. Если это потом где-то когда-то всплывет, то от такого пятна на репутации будет очень трудно отмыться. Практически невозможно. А всплыть может, слишком много ребят слушало этот разговор, и поди разберись, что там кто из них думает. Хоть один ляпнет слово в неподходящий момент из самых добрых побуждений — и пиши пропало.

Эх, если бы знать, правду и говорит нахальный мальчишка на самом деле или нагло врёт? Но в том, то и дело, что Игорь это не знал, хотя и имел в дипломе отличную оценку по картографии. Но получена она была именно за ручное составление карты, а не за обработку спутниковых данных. Этот вопрос в Лицее рассматривался наскоро и неглубоко, потому что считалось глупым тратить время на изучения возможностей техники, которые по сути ничего не решают: ведь всё решают возможности человека. Кто же мог предугадать то, как сейчас нужны ему эти знания…

Удерживать позиции в споре ещё пытался Димка Салугин:

— Пусть даже разрешение такое хорошее, помехи-то всё равно никуда не денутся.

— Какие помехи?

— Ну, откуда я знаю, какие?

— Облака, — подсказал Серёжка.

— Да, облака…

— А что облака? Сегодня они есть, а завтра их нет. Там что, куда спешить?

— Может и есть…

— А где тогда этот губернатор был раньше? Чем он занимался? Люди же на этой планете не первый год живут, верно?

— Верно.

— Ну вот. Что, трудно было подумать и карту составить, пока жареный петух в одно место не клюнул?

Ребята рассмеялись. Игорь гневно вздохнул. Всё поворачивалось совсем неправильно. Вместо того, чтобы гвоздить врага, ребята явно проникались симпатиями к его словам. Нужно было срочно что-то предпринимать, вот только что?

— К тому же облака помеха для фотосъемки в спектре обычного цвета, но для радаров легко подобрать частоты, на которых они прозрачные. Лётчики умели летать вслепую, по показаниям приборов ещё на заре авиации, в двадцатом веке.

— Точно, я читал, — азартно подтвердил Ромка. — Ещё Чкалов по приборам в облаках летал.

Эта фраза вызвала в аудитории почти единогласное длинное уважительное «ууууу». Чкалова ребята знали и чтили.

— На самом деле, конечно, всё не так просто, — великодушно сообщил Никита. — На планете могут быть места, хорошую карту которых из космоса не составишь. Где-нибудь в горных ущельях, например. Но это можно решить, например, посылкой беспилотных летающих аппаратов.

— Ну и нафига? — спросил Аннит.

— Что — нафига?

— Нафига нужны эти беспилотные, если набиски могут механизмы на расстоянии из строя выводить? Улетит и не вернется.

— Страшно-то как, — хмыкнул Никита. — На всю громадную столицу нашелся один колдун, который смог вертолёт заглушить.

— Кто сказал, что он был только один?

— А почему тогда второй вертолёт никто не сломал? От великой душевной доброты?

Ребята снова рассмеялись. Аннит покраснел. Игорь чувствовал, что его охватывает бешенство. Смеялись не над угодившим впросак Ефимовым. И даже не над Летягиным. Смеялись над губернатором Добжанским, которого «засланец» из героя превращал в дешевого клоуна. Смеялись над его, дворянина Игоря Мурманцева, Россией. За такое достойным наказанием могла быть только смерть. Игорь испытывал сильнейшее желание придушить ултского агента прямо тут, на месте. Но не позволял чувствам взять над собой верх. Наказание должно было настигнуть в тот момент, когда он совершит ошибку, ошибку явную и очевидную для всех ребят. И он её обязательно совершит, а Игорь своего момента не упустит. А пока пусть попоет, недолго осталось.

— И потом говорю же, что беспилотники имеет смысл использовать только в труднодоступных районах. Не думаю, что там у колдунов круглосуточное дежурство.

— Автор, наверное, этого сего не знал. И не подумал, — миролюбиво предположила Ленка.

— Наверное, не знал и не подумал, — согласился Никита. — Только ведь из-за этого у него и герои не знают и не думают. Вот о чем думает Пашка, когда по вертолету из пушек стрелять начинают?

— Что их не достанут, — ответил Серёжка.

— Верно. А что потом делает?

— Открывает огонь из пулемёта.

— Угу. Вот только летели они на высоте три километра. А такие цели из пушек ещё в Первую Мировую войну, когда настоящих зениток-то ещё и не было. Ставили обычную полевую пушку на специальный станок, чтобы можно было вести огонь по воздушным целям, заряжали шрапнелью — и вперёд.