Сковорода ближнего боя - Наталья Александрова

Через полчаса машина Старостина притормозила на оживленном перекрестке неподалеку от метро «Чернышевская».

Рядом остановились невзрачные «Жигули», окошко открылось, пожилой водитель протянул Старостину аккуратную кожаную папку. Неужели это тот самый контракт, ради которого он потратил столько сил, денег и времени?

– Почему ты так долго тянул с передачей контракта? – спросил Старостин, забирая папку.

– Что, сам не понимаешь? – проскрипел пожилой. – Сам же сказал, что Могилу взяли, поэтому я выжидал, пока все уляжется!

Он поднял окно и сорвался с места.

Старостин прижал папку к груди и удовлетворенно улыбнулся. Он всегда добивается своих целей. Правда, выходит, зря подставил Верзеева, зря дал ход тем фотографиям… но, в конце концов, черт с ним, с Верзеевым! Он слишком много о себе возомнил!

Старостин доехал до Второй Советской улицы, поднялся в свою тайную квартиру и спрятал контракт в сейф.

Вечером того же дня он созвонился с Варсонофьевым.

– Ситуация изменилась, – проговорил он, инстинктивно понизив голос, – контракт у меня. Да, у меня. Разговор не телефонный… встретимся завтра в два, где – ты знаешь… на Второй Советской…

В назначенное время Старостин уже поджидал сообщника в своем убежище. Ровно в два в дверь позвонили условным звонком, и он впустил в квартиру плотного приземистого мужчину с низким лбом и маленькими подозрительными глазками уголовника.

– Ну, что такое? – спросил Варсонофьев, не вынимая рук из карманов черного кашемирового пальто и быстрым шагом проходя за Старостиным в рабочий кабинет.

– Контракт нашелся! – тоном победителя заявил Леонид. – Он здесь, в этом сейфе!

– Странно как-то… – Варсонофьев подозрительно пожевал губами. – Как он к тебе попал?

– Передал один из людей Могилы… он избежал облавы и выжидал удобного момента…

Старостин снял со стены старинную гравюру, встал так, чтобы сообщник не видел его руки, и быстро набрал код. Отступив в сторону, он эффектным жестом распахнул дверцу сейфа…

И на пол серебряным дождем посыпались похожие на колотый лед серовато-голубые камешки.

– Вот оно как! – прорычал Варсонофьев, делая шаг вперед, но по-прежнему не вынимая рук из карманов. – Вот они где, наши камешки! Значит, это ты их прибрал к рукам? Решил нас кинуть? Думал, что ты умнее всех и можешь ни с кем не делиться?

– Я… я не знаю, как они тут оказались!.. – воскликнул Старостин, отступая в сторону. – Я понятия не имею, откуда они взялись! Честное слово… неужели ты думаешь, что я мог…

– Ага, так я тебе и поверил! – громыхал Варсонофьев. – Да ты мать родную зарезал бы за такие деньги… только я сомневаюсь, что она у тебя была!

Старостин метнулся к столу, выдвинул верхний ящик… но не успел достать из него пистолет: Варсонофьев, все так же не вынимая руку из кармана, нажал на спуск. Громыхнул выстрел, в черном кашемире появилась круглая дыра с опаленными краями, Старостин покачнулся, схватился за грудь и упал лицом на стол.

Не обращая на него внимания, Варсонофьев подошел к сейфу и погрузил руки в груду алмазов.

– Вот они, мои дорогие! – забормотал он непривычно ласковым голосом. – Ну, теперь-то они мои!

– Варсонофьев, руки за голову! – раздался за его спиной громкий голос. – И не дергайся, а то получишь пулю!

Старый бандит поднял руки и медленно повернулся.

В дверях комнаты толпились вооруженные люди в штатском, лица и манеры которых выдавали сотрудников милиции.

– Вы не знаете, кто я такой! – зарычал Варсонофьев, как потревоженный в берлоге медведь. – Да вас всех с работы поснимают или на Крайний Север отправят!

– Я отлично знаю, кто ты такой! – оборвал его старший группы. – Мы тебя давно взять хотели, да ты все из рук выскальзывал, как угорь! Но теперь-то уж не отвертишься – труп есть, пистолет у тебя в кармане, убийство почти у нас на глазах совершено!

– Ой, ребятки, пропустите-ка меня! – Из толпы милиционеров вышел невысокий пожилой дядечка, подбежал к сейфу и радостно воззрился на его содержимое. – Вот же они, эти камешки! Я их столько лет по всей стране безуспешно искал! Ну, слава богу, смогу закрыть дело!

– Поздравляю, Африканыч! – сказал старший группы.

Федор пригласил меня в ресторан – отметить приятные события. Во-первых, наше случайное знакомство, во‑вторых, мое счастливое избавление от подозрений в убийстве, в‑третьих, благополучно закончившееся дело с контрактом, в‑четвертых…

Относительно четвертого пункта Федор загадочно промолчал. Наверное, приготовил мне какой-нибудь подарок. Как приятно!

Я тут же задумалась, имеет ли право приличная молодая женщина принимать ценные подарки от малознакомого мужчины. Получалось, что не имеет, но мы с Федором за последнее время так много пережили вместе, что я решила поступиться принципами и принять. Ну, не колье же бриллиантовое он мне преподнесет!

Ветеринар сказал, что лапа у Бонни заживет без следа, никакой хромоты не останется. Бонни чувствовал себя лучше, этому способствовал дядя Вася, который захаживал к нам по три раза на дню, якобы проведать больную собаку, на самом деле ему просто было скучно без нас одному в квартире. Он много времени проводил с Бонни, клеил какой-то сложный сверхсовременный танк, читал догу вслух детские книжки и даже пытался научить его играть в шахматы.

Итак, я стала собираться на свидание, решив подойти к этому делу ответственно и произвести на Федора неизгладимое впечатление. На улице похолодало, можно было накинуть пальтецо, отороченное норкой. А вниз надену маленькое черное платье – не слишком открытое, все-таки я иду не на торжественный банкет, а на спокойный вечер в ресторане. По моей просьбе Федор выбрал ресторан на Васильевском.

Я истратила последние деньги на салон красоты, пришлось даже подзанять у дяди Васи. Сегодня я не стану об этом думать, но завтра с утра нужно что-то решать с работой. Мой друг Иван прислал по электронной почте письмо, где в восторженных выражениях описывал условия работы в Штатах и сказал, что задержится там не меньше чем на год. Что ж, я так примерно и полагала.

Бонни, конечно, будет получать от него алименты, но не могу же я жить на собачьи деньги, достаточно того, что есть жилье. Хотя с жильем тоже вопрос назрел. Я вспомнила свой дом, сад, и Бонни было бы очень хорошо на свежем воздухе…

И в этот момент зазвонил телефон. На том конце провода мялся и заикался мой бывший муженек, что раньше было для него совершенно нехарактерно.

– Василиса, я… я хотел узнать, как ты себя чувствуешь?

– Вашими молитвами! – весело ответила я. – Хорошо, что позвонил! Я как раз хотела сама с тобой связаться!

Он тут же оживился, и его голос обрел прежнюю вальяжность.

– Думаю, нам нужно с тобой встретиться и поговорить! – Он произносил слова важно и неторопливо, как будто рекомендовал очередному клиенту очередной загородный дом. – Как ты смотришь на то, чтобы поужинать со мной в ресторане? Мне нужно многое тебе сказать…

– Только не в «Семи слонах!» – закричала я. – В том ресторане я уже наелась досыта, век его не забуду!

– Да-да, конечно, – заторопился он, – тогда все получилось не слишком удачно…

Я не ослышалась, он употребил именно эти слова – «не слишком удачно». И как вам это нравится? Его стерва устроила скандал, обозвала меня по-всякому, подставила, а он считает, что все получилось не слишком удачно!

– А знаешь что? – начала я медленно, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Зачем откладывать встречу в долгий ящик? Приходи прямо сейчас… – Я назвала адрес ресторана, куда собиралась, только время указала на пятнадцать минут раньше, посчитав, что четверти часа нам с бывшим вполне хватит для того, чтобы выяснить отношения.

Бонни пытался возразить против моего ухода, но я перепоручила его заботам дяди Васи и упорхнула.

Чудесно было пройтись пешком и ловить на себе заинтересованные взгляды мужчин, подойти к дверям ресторана и сказать швейцару, что меня ждут, столик заказан, и едва заметно кивнуть в ответ на пожелание приятно провести вечер.

И тут меня окликнул знакомый голос. Я повернулась и с удивлением увидела перед собой мужчину в серенькой незаметной курточке и мятых брюках, только лицо на этот раз было не таким неприятным. Или я притерпелась. Одним словом, передо мной стоял капитан Творогов собственной персоной.

– Это вы? – не слишком любезно спросила я. – Что вы тут делаете?

– Да я случайно мимо проходил и вот вас увидел, – сказал капитан и замолчал, хотя глядел весьма красноречиво.

Подумать только, что делает с женщинами хороший парикмахер и стильная одежда! Вот ведь, даже капитана милиции зацепило!

– Вы, наверное, думаете, Василиса Антоновна, – начал капитан Творогов, – что милиционеры не люди…

– Да что вы, – вежливо возразила я, – вовсе я так не думаю, – а сама краем глаза поглядела на швейцара, не может ли он как-то спровадить капитана. Но тот смотрел в сторону – не хотел связываться с милицией.