Город Драконов - Робин Хобб

Они сидели вдвоем в маленькой пастушьей хижине, которую выбрали себе в качестве дома. В очаге горел огонь, и его красные языки пробуждали ответные красные сполохи в кудрявых волосах Элис. Они утащили из его каюты на «Смоляном» одеяла и кое-какие предметы обстановки, пытаясь сделать свое новое жилище как можно более уютным, и «Смоляной» отнесся к отсутствию капитана на удивление снисходительно. Элис наслаждалась их новообретенным уединением, хоть жить в этом доме было гораздо менее комфортно, чем на борту корабля. Лефтрин соорудил кровать из дерева и переплетенных веревок и сбил грубый стол и скамью для сидения. Тем не менее их убежище оставалось примитивным и пустым, а за его стенами зимние дни становились все более холодными и дождливыми. Они сидели рядом на полу, подле огня, изучая страницы контракта, который заключили с кассарикским Советом торговцев. Элис медленно перелистывала его, делая заметки на камнях очага кончиком обгоревшей палочки. А он просто наслаждался возможностью сидеть и наблюдать за ней. Лефтрин уже знал, что вскоре ему придется ее покинуть, и хотя он рассчитывал, что их разлука не будет долгой, расставание все равно его страшило.

Когда Элис, наконец, оторвалась от изучения документов, пальцы у нее почернели от сажи, и на носу тоже оказалась черная полоса. Он улыбнулся. Так она стала похожа на полосатую рыжую кошечку. В ответ она нахмурилась и деловито постучала по контракту пальцем.

– Здесь нам бояться нечего. Ничего из того, что мы обязались и подписали. И я уже просмотрела контракт хранителя Варкена. Никто из хранителей ни от чего не отказывался: в их контрактах прописано только то, что они должны заботиться о драконах, а иначе лишаются платы. Нет никаких упоминаний о том, что они обязаны делиться чем-то из своих возможных находок. Даже в твоем контракте оговорено, что ты должен вести вахтенный журнал, но там не сказано, что твои заметки о разведке водных путей будут принадлежать Совету или что они получат права на что-то из того, что мы можем найти. Включая Кельсингру. Нет. Они так торопились избавиться от драконов, что сосредоточились только на этом. Они прописали штрафы, которые ты должен будешь выплатить, если вернешься обратно с драконами и хранителями, и они определили, сколько денег должны будут заплатить каждому хранителю, «буде его или ее дракон(ы) благополучно устроены и довольны». Однако они нигде не оговорили, чего от нас попросят, если нам удастся найти Кельсингру. Это странно. Такое упущение не казалось столь очевидным или мрачным, когда я в первый раз читала и подписывала контракт. А сейчас все так ясно, словно написано черным по белому: они не рассчитывали на то, что хранители или драконы выживут, и совершенно не ожидали, что мы найдем Кельсингру. По крайней мере, в официальном Совете не ожидали. Мне по-прежнему кажется, что были те, кто воображал находку сокровищ, и не меньше двух членов Совета были крайне недовольны, когда я сказала, что отправлюсь с вами и буду защищать интересы драконов.

– Ну, был один капитан баржи, который пришел в такой восторг от этой мысли, что даже не заметил, как кто-то был против нее.

Она оттолкнула его пальцы, завивавшие ее упрямые волосы в локоны, однако сделала это с явной неохотой.

– Любимый, нам надо завершить все сегодня вечером. У меня оставался всего один лист хорошей бумаги. Половину от него я использовала, чтобы написать все необходимое Малте Старшей. Не показывай это письмо никому другому. Надеюсь, у нее хорошее зрение: мне пришлось писать такими мелкими буквами! Вторую половину листа я использовала для того, чтобы создать документ, дающий тебе право получить от имени хранителей причитающиеся им деньги. Они все его подписали. А теперь вот на этом клочке шкуры мы запишем все, чего нам надо постараться добиться – и что мы готовы в ответ уступить.

Ее голос чуть дрогнул, и она потупилась.

Он поднял ее подбородок двумя пальцами.

– Не бойся. Я не проторгую Кельсингру. На этом берегу реки мы не нашли ничего, что заинтересовало бы торговцев, но я знаю, чего ты боишься: что как только они увидят город, то разграбят его полностью, оставив одни мостовые.

Она мрачно кивнула.

– Как это было сделано с первыми найденными нами городами Старших. Такое множество тайн могли быть разгаданы, если бы все оставили в одном месте! А сейчас артефакты Кассарика и Трехога разбросаны по всему миру, оказались в руках богатых семей и хитроумных торговцев. Но Кельсингра – настоящая Кельсингра на том берегу реки – дает нам еще один шанс понять, кем были Старшие, разгадать и, возможно, овладеть той магией, которую они так щедро использовали…

– Я понимаю, – мягко прервал он ее. – Я все понимаю, милая. Я знаю, как это для тебя важно, даже если кое-кто из юнцов этого не видят. Я сберегу ее для тебя.

Жужжанье недоуменных разговоров в зале Совета вернуло Лефтрина к настоящему. Шум не стихал, а только усиливался: зрители переговаривались с соседями, голоса все повышались, чтобы перекрыть нарастающий гам. Торговец Полск встала и криком потребовала порядка, однако никто на нее не обратил внимания. А потом внезапно зал погрузился в темноту: висячие световые шары погасли, и помещение стало освещаться только красным свечением каминов. Все потрясенно смолкли.

Из темноты прозвучал голос Малты Хупрус:

– Время молчать. Время слушать капитана Лефтрина, а не задавать друг другу вопросы, на которые мы ответить не можем. Давайте успокоимся и выслушаем его, как положено торговцам. Этот человек говорит о завершенном контракте, о выплате справедливого долга и о возможной угрозе не только драконам, но и всем жителям Дождевых чащоб. Заговор калсидийцев, приведенный в исполнение в центре Дождевых чащоб? Давайте выслушаем все, что он может сказать!

– Поддерживаю! – выкрикнула торговец Полск, как только Малта сделала паузу, и ей ответил хор одобрительных возгласов.

Какую бы восстанавливающую магию Малта ни применила к парящим шарам Старших, она оказалась действенной. Они постепенно разгорелись до теплого сияния, наполнившего зал теплым розоватым светом. Оказалось, что Малта оставила свое место и теперь стояла у стола Совета. В этой позе ее беременность стала хорошо заметной: растущий живот нарушал плавные изящные очертания ее тела. Лефтрину показалось, что она намеренно привлекла к себе внимание. Беременные женщины не были в Дождевых чащобах редким зрелищем, однако и обычным делом они тоже не были. Он знал, что многие смотрят на ее детородную способность с завистью. Она не мешала им смотреть на себя.

– Капитан Лефтрин! – Тон торговца Полск требовал, чтобы он сосредоточился на текущей проблеме. – Вы выдвинули серьезное обвинение. Вы можете предоставить нам какие-либо доказательства?

Он вздохнул.

– Не такие, которые бы удовлетворили Совет. Я могу пересказать слова хранителя Грефта и передать вам то, что Джесс Торкеф сказал Седрику Мельдару перед своей гибелью. Торкеф открыто заявил, что он отправился с нами в надежде убить драконов и продать части их тел, и он пытался убедить Седрика принять участие в исполнении его планов. Хранитель Грефт не менее открыто сказал нам, что Джесс Торкеф пытался его завербовать. Я позволю себе предположить: тот, кто нанял этого человека и определил его на борт моего корабля, мог знать о том, что охота для того, чтобы драконы были сыты, не была для него самой важной задачей. Еще до отплытия моей баржи я получил записку с угрозами – без подписи, но предписывающую мне делать все возможное, чтобы ему содействовать.

– У вас есть эта записка? – мгновенно поинтересовалась Полск.

– Нет. Она была уничтожена.

– А чем именно вам угрожали, капитан?

Этот вопрос задал молодой оранжевочешуйный торговец, сидевший за столом Совета. По его лицу скользнула легкая улыбка.

– Боюсь, что не помню вашего имени, купец, – заметил Лефтрин.

– Торговец Кандрал, – торговец Полск поспешила взять управление обсуждением в свои руки, – прошу вас не нарушать порядок проведения Совета, высказываясь вне очереди. У вас есть вопрос, который вы желали бы задать капитану Лефтрину?

Торговцу Кандралу явно не понравилось, что ему сделали замечание. Или, возможно, ему не понравилось то, что Лефтрину назвали его имя. Как бы то ни было, он откинулся на спинку своего кресла и нахально ответил:

– У меня действительно был вопрос, и я его задал. Чем именно угрожали нашему капитану? И если угрозу прислали до его отплытия, почему он не стал сообщать об этом до того, как отправиться в путь?

Торговец Полск прищурилась, но кивнула, разрешая Лефтрину отвечать. Глядя ей в лицо, он ответил:

– Это был шантаж. В записке содержалась угроза выдать некие личные сведения. Я не стал о ней сообщать, потому что решил, что сам справлюсь, а Совет требовал скорого отправления. Немедленного, если я правильно помню.

– Драконы были опасны! От них необходимо было избавиться! – Это заявил мужчина в плотной холщовой куртке и брюках, который встал, чтобы его лучше было слышно. – Нам с сыном пришлось спасать жизнь, убежать прямо в раскоп. А тот маленький зеленый дракон преследовал нас, сшибая подпорки. Он хотел получить наш ужин, хоть это был всего лишь хлеб с сыром в мешке. Он сожрал его вместе с мешком, а потом съел бы и моего парня, если бы мы не убежали, пока он жрал! Я хочу сказать, что если драконы ушли – так и хорошо. А если начнется разговор о том, чтобы их вернуть, то я и другие копатели бросим лопаты!