По ту сторону сна (Игра) - Валерия Комарова

Я расскажу тебе о них, о тех, чьё время - ночь. О тех, чья дорога однажды выберет и тебя...

- Хей, Брайя, ты что там, уснул!

Атаман банды разбойников, что не давала житья честным путникам и была головной болью всех купцов, что водили свои караваны в столицу, потянулся и зевнул. Неуловимое движение - и один из его кинжалов вонзился в ствол дерева, срезав с головы посмевшего потревожить его сон подчинённого прядь волос. Тот нервно сглотнул, об искусстве обращения с ножами Атаману не было равных по обе стороны гор.

- Атаман, только что вернулся Лопух. Говорит, стража прочёсывает лес. Уходить надо.

Брайя вновь зевнул. Стража? Прочёсывает лес? Ну что ж... Не в первый раз, и не в последний. Их убежище не удалось найти ещё никому.

- Атаман, Клыка вчера в таверне взяли. Что, если...?

Мужчина вскочил на ноги.

- Что ж ты молчал, гнида?! Почему я не знал об этом?! Собираем вещи и уходим! Быстро!

Они недалеко ушли. Стража настигла их на краю леса. Многие погибли в той схватке. Схватке, в результате которой банда призраков перестала существовать... Но вот Атамана взяли живым. Уж очень хотелось командиру стражников продемонстрировать пойманного им неуловимого атамана в столице. А больше всего хотелось ему выпытать у Брайи место, где тот хранит награбленные богатства.

Выпытал. В конце концов, Брайя был лишь человеком. И как все люди боялся боли.

Но честность не спасла разбойника. И вот неделю спустя он сидел в камере и молился. С первыми лучами солнца его должны были повесить. Сам Брайя предпочёл бы что угодно, но только не виселицу. Уж лучше бы ему отрубили голову, думал он. Однако, судья решил, что Брайя достоин верёвки, но не топора.

И Брайя молился. Впервые в своей непутёвой жизни он молился, толком и не зная, к кому обращается. Он молил не о жизни, нет. Молил о том, чтобы смерть была лёгкой. Брайя действительно боялся боли. В конце концов, он был лишь человеком...

Он молил о быстрой смерти, но получил много больше. Едва затянулась на его шее верёвка и хрустнули шейные позвонки, боль исчезла. Где-то ещё дергалось тело висельника, но душа стояла в огромном зале. И бесплотный голос спрашивал, готов ли он служить ему.

- Как тебя зовут? - спросил голос.

Атаман силился вспомнить своё имя, но вместо этого с губ слетело чужое:

- Призрак, - сказал он. - Я - Призрак.

Так он стал тёмным воином. Призраком. Непревзойдённым мастером кинжала и бесплотным духом, повредить которому не могла ни сталь, ни серебро. Никто и ничто больше не могло причинить ему боли.

Дорога привела Брайю туда, где он стал Призраком. Ценой его служения стало отсутствие боли. Но, не чувствуя боли, он больше не чувствовал ничего. Призрак. Бесплотный дух, не способный прикоснуться ни к чему кроме своих кинжалов.

- Милорд не принимает, - отвечал учтивый слуга всем визитёрам и тем приходилось уходить несолоно хлебавши. - Милорд плохо себя чувствует.

А милорд тем временем второй месяц не выходил из своего кабинета. Служанка приносила ему еду и оставляла под дверью, дважды постучав. Утром она забирала пустой поднос.

- Милорд тяжело болен...

А милорд третий день ничего не ел. Из его кабинета раздавались странные звуки, слуги старались вообще не заходить на этаж, где располагался хозяин.

- Опять не получилось! - Антуан выругался сквозь зубы и, рассвирепев, смахнул со стола колбы с неудавшимся зельем. - Я был уверен... в этот раз должно было получиться. Обязательно должно было...

Верховный маг королевства внезапно обнаружил, что даже у его, казалось бы, всемогущества есть границы. Он мог погасить солнце, он мог трансмутировать металлы в золото, он мог... Он мог почти всё. Лишь две силы не признавали его своим владыкой - жизнь и смерть. Но именно за власть над ними он был готов отдать всё, что угодно. Он изучил некромантию, он создал философский камень, он сумел продлить себе жизнь на невообразимо долгий срок, но... Но он не мог воскресить мертвого. Смерть смеялась ему в лицо, а жизнь укоризненно качала головой и отказывалась возвращаться в покинутое тело. Всё чего он достиг - создание зомби. Оживить тело он мог, но вернуть душу - нет.

- А, может, пепел феникса? - осенило мага. - Если смешать его со слезами русалок, живой и мёртвой водой, эликсиром бессмертия и толченым рогом единорога, а затем влить ангельскую кровь, то может получиться...

Антуан схватил с полки один из фолиантов, затем второй. Бросил их и потянулся к третьему. Должно. Должно. Должно. Ничего не мешало ему смешать эти компоненты. Хотя... Ангельская кровь в соединении с мёртвой водой даст непредсказуемый эффект. Шансы пятьдесят на пятьдесят - либо всё пройдёт нормально, либо весь дом взорвётся к чертям собачьим. Но риск есть всегда. Даже проводя самые невинные эксперименты, алхимик рискует жизнью. Никто не может предсказать, что произойдёт, когда два вещества соприкоснутся.

Но риск того стоил. Без пепла зелье могло поднять тело. Но если добавить ещё этот компонент... Всё обязательно получится!

Взрыв уничтожил всё правое крыло особняка. Слуги, по счастью, не пострадали, но тела Антуана Дегара так и не было найдено. Лет сто спустя его именем начнут пугать детей, а за развалинами его дома навсегда закрепилась дурная слава. Говорили, что маг не погиб при взрыве, что тело рассыпалось в прах, но душа всё ещё заперта внутри развалин. Само собой, это были лишь сказки...

Антуан получил то, чего жаждал всей душой. Он получил ту власть, о которой мечтал. Смерть стала его спутницей, а Жизнь верной наперсницей. Он отдал своё имя и получил взамен новое. Некромант...

Антуан Дегар стал Некромантом. Ценой его служения была власть воскрешать умерших. Лишь однажды он воспользовался ею. Получив эту власть, он не знал, что делать с ней. Его обманули, как и всех нас... Но ступив на этот путь уже нельзя было повернуть обратно.

Миледи Вероника отбросила в сторону пяльца и уткнулась лицом в ладони. Три дня прошло со смерти её отца, но она всё ещё пребывала в глубоком шоке.

Так глупо... Погибнуть так глупо! Как он мог?!

Лорд Грегори Кроун, один из самых влиятельных вельмож королевства, ближайший советник короля и его верный рыцарь погиб от стрелы, выпущенной его родным сыном. Нет, это не было убийством, - всего лишь нелепой случайностью. Одной из тех, в которые невозможно поверить. Но случайностью.

Он пережил три войны с соседями и семь переворотов, избежал двадцати семи покушений и не ел ничего, что не попробовал до него личный слуга. Он не расставался с мечом даже в постели, а под подушкой хранил пистоль. И погиб на охоте от сорвавшейся со слишком крепкого для одиннадцатилетнего мальчика лука стрелы.