Повесть о парашюте - Константин Кайтанов

Почему же, однако, так много людей отправляли именно воздухом? Ведь это можно было делать и по земле. Переправляли, конечно, и так. Но когда требовалось провести какую-то операцию быстро и на значительном удалении от линии фронта, авиация была незаменимой, да и более безопасной. При переходе «по зеленой», как говорили пехотинцы, было больше столкновений с неприятелем и, значит, меньше вероятности благополучного исхода.

Для отправки за линию фронта привозили всяких людей. Были среди них и почтенного вида люди, и молодые девушки, пожилые женщины и мужчины, одетые в форму немецких офицеров. Однажды привезли самого настоящего священника при всех его атрибутах.

А как-то раз пришлось отправлять… гармониста. Причем, гармонь должна была находиться при нем и во время прыжка. Пришлось изрядно повозиться над тем, как лучше закрепить ее на парашюте, так, чтобы она не поломалась во время приземления…

В конце августа началось новое наступление гитлеровцев на южном направлении. Скоро мы покинули наш аэродром, где много поработали. Новая наша база располагалась уже на Северном Кавказе. Сравнительная близость к линии фронта позволяла нам кроме больших транспортных самолетов использовать и такие, как Р-5 и У-2. Несколько боевых вылетов я сделал и на моем старом знакомце — трехмоторном самолете АНТ-9, с которого я совершил свой первый прыжок еще в 1932 году.

Однажды мне приказали срочно вылететь в район Махачкалы и принять участие в работе какой-то комиссии. Прибыв на место, я узнал, что на рассвете волны прибили к берегу четырнадцать трупов немецких парашютистов с надетыми на них раскрытыми парашютами. Очевидно, экипаж их самолета неточно определил место выброски и выпустил всю группу над морем. Не освободясь от подвесной системы и не имея спасательных плавсредств, эти вояки просто утонули невдалеке от берега.

Много лет спустя, в 1968 году, я выступал по телевидению и рассказал о том, как в Пятигорске бомбовому удару с воздуха подверглось здание, где проходило собрание немецких офицеров. Почти все они были уничтожены.

Скоро я получил несколько десятков писем. Из них наконец-то и я узнал некоторые подробности боевой работы тех людей, которых в свое время отправлял за линию фронта.

Две разведчицы Северо-Кавказского фронта были сброшены с парашютами вблизи Пятигорска. Устроившись с жильем, они приступили к сбору разведывательных данных и скоро начали регулярно передавать их в Центр по радио.

Однажды им удалось узнать, что в городском театре ожидается по какому-то торжественному случаю многочисленное собрание фашистских офицеров. Срочно в эфир полетело донесение. В указанный день и час мощные взрывы авиационных бомб, сброшенных с наших бомбардировщиков, разрушили здания театра и двух гостиниц, расположенных вблизи. Противник понес большой урон.

…Сталинградская битва подходила к своему победному завершению. Опасаясь быть отрезанным от своих тылов, под нарастающими ударами наших войск враг стал откатываться от предгорий Кавказа, и вскоре мы оказались в Краснодаре, откуда продолжали летать в тыл к фрицам. Особенно много — в Крым, с оружием для партизан, действовавших там.

Переброской людей за линию фронта занимались многие наши парашютисты и на других фронтах. Позже я узнал о работе некоторых из них.

…На одном из подмосковных аэродромов, где базировались авиаполки транспортной авиации, часто можно было видеть невысокого коренастого человека в кожаном пальто-реглане. Все называли его — дядя Егор. Настоящее имя этого человека знали лишь немногие. Дядя Егор обучал прыжкам с парашютом людей, которые шли в тыл врага выполнять ответственные задания.

Однажды стало известно, что коменданту одного белорусского города, жестоко расправлявшемуся с населением и партизанами, народные мстители вынесли смертный приговор. В Москве решили помочь привести его в исполнение. Дядя Егор получил задание подготовить к прыжку несколько человек и через несколько дней доложил: группа к выполнению задания готова.

В ночное небо поднялся транспортный самолет, а вернулся на аэродром лишь утром. Из самолета дядя Егор вышел один. Значит, десант сброшен.

Месяца через полтора вернулся один из парашютистов и доложил: задание командования выполнено, приговор приведен в исполнение. В городе начались повальные обыски и аресты. Один из десантников был схвачен.

Начались допросы, на которых присутствовал сам шеф гестапо. «Кто вы? Кто вас послал? Откуда взлетели?» И, наконец: «Кто такой дядя Егор?»

Десантник молчал. Когда его вели с допроса, он, выбрав подходящий момент, головой ударил в челюсть конвоира, забрал пистолет и бежал…

Теперь можно сказать, кто такой был этот дядя Егор. Мастер парашютного спорта, судья всесоюзной категории по спорту Георгий Федорович Пожаров, много сделавший для советского парашютизма.

Наши знаменитые старейшие парашютисты А. Фотеев, В. Романюк, Н. Аминтаев в годы войны тоже готовили к отправке в тыл врага десантников и внесли немалый вклад в нашу победу.

А еще мне хочется сказать об одном скромном, но поистине замечательном герое Великой Отечественной войны, хотя этот герой — не человек, а самолет. Да, самолет У-2, машина, неповторимая во многих отношениях.

Прежде всего, как образец уникального долгожительства в практике мирового самолетостроения. Созданный в конструкторском бюро Н. Н. Поликарпова, У-2 впервые поднялся в воздух в 1928 году. Задуманный как учебный, этот простой в пилотировании и нетребовательный в эксплуатации самолет стал воистину универсальным. Легкость обслуживания как в стационарных, так и во внеаэродромных условиях, нетребовательность к качеству взлетно-посадочных площадок позволили использовать его в сельскохозяйственном и санитарном вариантах, в почтовом и пассажирском, для обучения летчиков и парашютистов. Я совершил около четырехсот прыжков с самолета У-2 и вывез на нем около двух тысяч парашютистов.

Однако даже мы, профессиональные летчики, не могли и предполагать, какими великолепными качествами обладает «кукурузник», «огородник», «небесный тихоход» — и как там еще не изощрялись по поводу машины-трудяги, машины-воина. Эти качества во всей полноте проявились в годы войны.

У-2 стал ночным бомбардировщиком, способным практически бесшумно, на небольшой высоте незаметно подкрасться к вражескому объекту и точно поразить его. Базируясь на аэродромы «подскока», расположенные в нескольких километрах от линии фронта, эти самолеты успевали за ночь сделать по 10–12 вылетов.

Даже тихоходность У-2 оборачивалась для него порой преимуществом при встречах с вражескими истребителями.