Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но такой маленькой группе была непосильна не только задача захвата пленных из воинских эшелонов, потерпевших крушение, но даже и сопровождение пленных на большое расстояние.
Впоследствии, в сорок третьем году, когда от нас потребовали в специальных приказах выполнения задачи, охрана железной дороги у немцев была поставлена таким образом, что для решения подобной
задачи потребовались сравнительно крупные боевые подразделения, которых в нашем распоряжении не было и которые мы могли создать только за счет резкого ослабления нашей основной диверсионной работы.
Что же касается широко разветвленной осведомительно-агентурной сети, то таковую мы начали создавать только летом сорок второго года. Но наши осведомители также требовали специальной подготовки, а для этого нужны были кадры подготовленных работников, которых в нашем распоряжении тогда не имелось.
Только в августе сорок второго года ко мне в качестве помощника по организации разведработы был выброшен капитан Черный, имеющий специальную подготовку в этой области».
Капитан «Черный»
15 августа 1942 года начальник 5-го отдела ГРУ Генштаба Красной Армии подполковник Н.К. Патрахальцев назначил заместителем командира диверсионного отряда Г.М. Линькова капитана И.Н. Банова, которому был присвоен псевдоним «Черный». В ночь с 15 на 16 августа 1942 года он был десантирован с грузом боеприпасов в районе озера Червонное. Основной задачей капитана Банова было организовать разведку в отряде Линькова. Хотя «Черный» являлся заместителем Линькова, он имел определенную самостоятельность: у него был свой шифр, дававший возможность непосредственной переписки с Центром, он решал часть разведывательных задач самостоятельно по прямому указанию Центра.
Развертывание агентурной сети на занятой врагом территории, сбор и обобщение полученных разведданных, оперативная передача их руководству — основная задача Ивана Николаевича Банова в тот период. К этой работе он приступил в первые же дни своего пребывания в отряде.
Помимо организации подполья в населенных пунктах Кривошин, Барановичи, Микашевичи «Черный» начал переподготовку диверсантов. Отобрав наиболее подходящих по своим личным качествам партизан, он сформировал сначала небольшое разведывательное подразделение. Спустя месяц он, отобрав способный бойцов в отряде Бринского, начал готовить разведчиков. Бринский называл это «лесной разведшколой». Кроме этого Банов запросил у Патрахальцева, работавшего в эфире с позывным «Николай», разрешение привлечь к работе партизанские отряды имени Щорса, имени Чапаева, Картухина и «Советская Беларусь». Однако Центр к этому предложению отнесся настороженно.
В довольно сжатые сроки Банову удалось организовать разведку на железной дороге, завербовав из состава рабочих кривошинского депо слесаря Лиходневского, а несколько позже — Ивана Жихаря, работавшего в аэродромной обслуге на Барановичской авиабазе, откуда немцы наносили авиаудары по Москве и Ленинграду. Для проверки надежности Жихаря ему была поставлена задача организации диверсий на аэродроме. Его усилиями был заминирован и взорвался в воздухе немецкий бомбардировщик, а через несколько дней потерпел крушение на взлете еще один самолет. Далее его деятельность была нацелена на сбор разведданных.
С прибытием «Черного» в районе действий соединения Линькова стала быстро создаваться разведывательная сеть. В Центр по радио систематически поступала необходимая разведывательная информация.
Вспоминает Г.М. Линьков: «В сорок втором и особенно в сорок третьем годах нам удалось наладить осведомительную сеть по учету ж.-д. перевозок противника. У нас были люди наряде участков, которые давали точный подсчет эшелонов, проследовавших за сутки через ту или иную станцию. В данных указывалось даже количество техники, проследовавшей на восток на открытых платформах. Недостатком этой работы было некоторое запаздывание данных, поступающих к нам обычно на третий-четвертый день, а в Москву они передавались спустя еще несколько часов, требующихся на их обработку».
Вот одна из радиограмм, содержащих данную информацию. Сравнив время прохождения эшелона и дату передачи информации об этом, можно понять, что речь идет не о трех-четырех, а о десяти днях.
«Сов. секретно.
Москва. Центр. Радиостанция «Слива». 2.11.42 г.
23.10 на восток через Барановичи проследовало 11 эшелонов, что составляет 390 вагонов. Из них — 77 вагонов с войсками, 5 платформ средних танков, 280 платформ грузовых автомашин, 72 закрытые платформы, 10 платформ мотоциклов, 2 платформы полевой артиллерии, 13 вагонов дерева, 3 — пустых.
На запад проследовало 11 эшелонов — 195 вагонов. Из них 113 вагонов с войсками, 16 — закрытых, 3 — с деревом, 10 платформ автомашин.
Чёрный»
Далее Григорий Матвеевич вспоминал, что им удалось повысить оперативность прохождения информации за счет легализации радисток в некоторых населенных пунктах.
«Что же касается определения войсковых частей противника, — писал он, — то эта работа удалась нам значительно трудней».
В ответ на усиление борьбы с партизанами
Фашисты не могли спокойно смотреть на усилившуюся активность партизан и предпринимали попытки их выявления и уничтожения. В отряд засылались агенты гестапо, проводились операции по блокиро-
ванию района их дислокации и уничтожению. С этой целью наносились удары авиации, привлекались регулярные части. Однако партизаны умело разоблачали провокаторов и уходили из-под удара. Так, осенью 1942 года гестапо внедрило своего агента в отряд Бринского с целью уничтожения командования отряда и пленения радиста и захвата радиостанции. Однако, когда каратели вышли к лагерю партизан, они застали только потухшие костры. Партизаны смогли разоблачить агента и ушли к новому месту базирования.
16 ноября 1942 года в населенном пункте Микашевичи партизан Иван Конопадский, работавший киномехаником, пронес по частям в кинозал заряд ВВ и заминировал его электрическим способом взрывания. В день диверсии провода были выведены на рубильник. В этот день в кинозале немцы проводили совещание. Конопадский попросил полицейского включить рубильник спустя несколько минут после его ухода для «устранения неисправности». Что и было исполнено. В результате диверсии пострадало от 130 до 150 солдат, унтер-офицеров и офицеров противника, а также два инженера, недавно прибывшие из Германии. Погибло 80, и 12 умерло от ран. Среди погибших были и каратели, не так давно расстрелявшие 240 мирных жителей (по данным радиограммы, подписанной: «Гриша»).
Григорий Матвеевич писал в своих воспоминаниях: «Еще осенью сорок второго года мы организовали взрыв кинотеатра с немцами в м. Микашевичи Пинской области. Техника минирования кинотеатра была сравнительно проста и выполнена по нашим инструкциям киномехаником кинотеатра — Конопадским.
В двадцатых числах октября после окончательной договоренности и тщательного инструктажа, Конопадскому было передано двенадцать килограммов тола, два электродетонатора и два простых детонатора. Тол был в несколько приемов перенесен Конопадским в кинотеатр под рубашкой, который он уложил под полом в двух метрах от сцены через суфлерскую будку. Одна четырехсотграммовая шашка была заделана под половой доской на сцене в непосредственной близости от электрической проводки. Эта толовая шашка была соединена с основным зарядом детонирующим шнуром, протянутым под половыми досками. Электросеть разрывалась, и к концам разъединенной проводки присоединялись концы проводков двух электродетонаторов. В таком положении включение рубильника вызывало взрыв этой толовой шашки и основного заряда, уложенного под досками пола.
Взрыв предназначался к седьмому ноября сорок второго года, но, вследствие удачной операции пинских партизанских отрядов по взрыву ж. д. моста на р. Лань и взрыва одного состава с авиабомбами, немцам в это время было не до кинотеатра. Специальный отряд эсэсовцев, высланный в этот район из Германии, только шестнадцатого ноября вместе с местным гарнизоном прибыл посмотреть какую-то новую кинокартину.
Киномеханик и билетный контролер вышли из кинотеатра за две минуты до включения тока на местной текстильной фабрике, вырабатывающей электроэнергию. Рубильник включить было предложено мальчику — немцу по национальности, работавшему не то в качестве ученика, не то в качестве соглядатая.
Взрывом тола выбросило пол вместе с потолком и крышей. Устояли только стены помещения.
Из ста семидесяти с чем-то человек сто пятьдесят были убиты, десятка полтора было тяжело ранено.
Эхо этого взрыва отозвалось в Берлине. Из ставки Гитлера прибыл специальный уполномоченный для расследования обстоятельств. Но расследовать было нечего — факт остался фактом.
