Клуб Дюма, или Тень Ришелье - Артуро Перес-Реверте

Корсо положил сумку на верхнюю ступеньку и сел рядом. Потом зажег сигарету, которая уже давно торчала у него во рту. Наклонил голову вперед, вдохнул дым, отшвырнул спичку и только после этого обратился к девушке:

– А теперь расскажи мне все.

Не отрывая глаз от пруда, она отрицательно покачала головой. В движении этом не было ни резкости, ни вызова. Напротив, все в девушке: и голова, и подбородок, и уголки губ – излучало кротость и даже нежность, как будто присутствие Корсо, печальный заброшенный сад и шум воды растрогали ее до глубины души. Куртка и рюкзак за спиной придавали ей непозволительно юный – и почти беззащитный – вид. Но и очень усталый.

– Нам пора уходить отсюда, – сказала она так тихо, что Корсо едва расслышал. – Пора в Париж.

– Сперва скажи, что тебя связывает с Фаргашем. И вообще со всем этим…

Она снова безмолвно покачала головой. Корсо выдохнул дым. Воздух был настолько влажным, что дым так и завис перед ним и лишь какое-то время спустя начал медленно рассеиваться. Охотник за книгами покосился на девушку:

– Ты знакома с Рошфором?

– С Рошфором?

– Это я его так называю. Черноволосый, смуглый тип со шрамом. Вчера вечером он крутился неподалеку. – Корсо прекрасно понимал, насколько глупо звучат такие объяснения. На лице у него появилось выражение недоверия, словно он и сам усомнился в правдивости собственных воспоминаний. – Я даже говорил с ним.

Девушка снова отрицательно покачала головой, но глаз от воды так и не оторвала.

– Нет, я его не знаю.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Охраняю вас.

Корсо посмотрел на носки своих ботинок и потер почему-то вдруг онемевшие кисти рук. Журчание воды в пруду начинало его бесить. Он поднес сигарету ко рту, чтобы сделать последнюю затяжку, сигарета догорела почти до конца и, казалось, могла вот-вот обжечь ему губы. На вкус она была горькой.

– Ты, девочка, сошла с ума.

Он отшвырнул окурок и понаблюдал, как дым неспешно тает прямо перед его глазами.

– Ты просто чокнутая, понимаешь? – добавил он.

Она по-прежнему молчала. Миг спустя Корсо вытащил из кармана фляжку с джином и сделал большой глоток, но ей не предложил. Потом снова глянул на девушку.

– Где Фаргаш?

Она ответила не сразу; взгляд ее по-прежнему блуждал далеко отсюда. Наконец она дернула подбородком:

– Там.

Корсо посмотрел в ту сторону. В пруду, под той самой струей воды, что лилась изо рта безрукого и безглазого ангела, можно было различить очертания человеческого тела – несчастный лежал на спине среди водорослей и опавших листьев.

IX. Букинист с улицы Бонапарта

– Друг мой, – сурово произнес Атос. – Запомните, что только с мертвыми мы не можем вновь встретиться на земле.

Лукас Корсо заказал еще одну рюмку джина и с наслаждением откинулся на спинку плетеного стула. Как славно было сидеть под солнышком на террасе, в квадрате яркого света, заливающего столики в кафе «Атлас» на улице Де Бюси. Дело происходило утром, светозарным и холодным утром, когда левый берег Сены заполняли муравьиные полчища растерянных самураев и англосаксов в спортивных тапочках и с романом Хемингуэя в руках, куда вместо закладки был непременно заложен билет метро. А еще тут были дамы с корзинками, откуда торчали baguettes и зеленые листья салата, и сновали стройные девушки с неестественно ровными носами – служащие галерей, которые, пользуясь законным перерывом, спешили в кафе. У витрины дорогой колбасной лавки стояла очень привлекательная девица под руку с солидным господином, похожим разом и на антиквара и на сутенера, хотя, возможно, он являлся и тем и другим. А еще там были мотоцикл «Харлей Дэвидсон», сверкающий хромированными частями, злобный фокстерьер, привязанный у дверей роскошного винного магазина, и юноша в гусарском облачении, который играл на флейте у входа в бутик. За соседним с Корсо столиком неспешно целовалась парочка хорошо одетых африканцев, и проделывали они это так, словно впереди у них было сколько угодно времени, а ядерная угроза, СПИД, озоновая дыра – всего лишь забавные нелепицы, которые не имели абсолютно никакого значения в это солнечное парижское утро.

Он увидел, как она появилась в конце улицы Мазарини, на углу повернув в сторону кафе, где он ее ждал; похожая на мальчика, джинсы, расстегнутая куртка, глаза как яркие фонарики на загорелом лице, глаза, которые привлекали внимание издали – даже в толпе, под затопляющими улицу потоками света. Чертовски хороша, наверняка сказал бы Флавио Ла Понте, откашливаясь и поворачивая лицо тем боком, где, на его взгляд, борода была гуще и кудрявее. Но Корсо не был похож на Ла Понте, поэтому он ничего не сказал и ни о чем таком не подумал. Он лишь неодобрительно глянул на официанта, который именно в этот момент ставил на стол рюмку джина – «pas d'Bols, m'sieu»[102], поэтому Корсо сунул ему в руку ровно ту сумму, какая значилась в счете – чаевые compris[103], парень, – а потом вновь уставился на приближающуюся девушку. Нет, слишком глубокую рану оставила по себе Никон. С него довольно. К тому же Корсо не был так уж уверен, что лицо его с одной стороны выглядело лучше, чем с другой. Да и вообще не был уверен, что выглядел хорошо хоть с какой-нибудь стороны. И это его, черт возьми, никогда не волновало.

Он снял очки и принялся протирать стекла платком. Улица тотчас сделалась расплывчатой, а лица людей – смазанными. Но одна фигура продолжала выделяться среди прочих и по мере приближения вырисовывалась все отчетливее, хотя совсем резких контуров так и не обрела. Короткая стрижка, стройные ноги, белые теннисные тапочки – но все это он разглядел как следует, лишь когда она села на свободный стул рядом с ним.

– Я видела эту лавку. Она в двух кварталах отсюда.

Он надел очки и, ничего не ответив, воззрился на нее. Они вместе прибыли сюда из Лиссабона. Старик Дюма, возьмись он рассказывать, как они, покинув Синтру, ехали в аэропорт, написал бы, что они «мчались стрелой». Уже из аэропорта Корсо позвонил Алмикару Пинту, сообщил, чем закончился бурный жизненный путь библиофила Виктора Фаргаша, и, следовательно, отменил свое задание. Что касается обещанной платы, то договор остается в силе, и Пинту получит все сполна – за беспокойство. Португалец был удивлен – звонок разбудил его среди ночи, – но новость воспринял нормально: не мое дело, Корсо, в какие игры ты играешь, но мы с тобой вчера вечером в Синтре не встречались, понял? – ни вчера, ни раньше, вообще никогда, слышишь? И все-таки он пообещал осторожно навести справки об обстоятельствах смерти Виктора Фаргаша. Только после того, как поступит официальное сообщение о случившемся; а пока он ничего, абсолютно ничего не знает и знать не желает. Будет, конечно, вскрытие, так вот, пусть Корсо молится, чтобы причиной смерти признали самоубийство. А если его еще интересует тип со шрамом, то нужные приметы придется запустить по соответствующим каналам, объявив того подозреваемым в каком-нибудь преступлении. Связь они будут поддерживать по телефону, но он искренне советует Корсо подольше не появляться в Португалии. Да, еще одна вещь, добавил Пинту, когда по радио уже объявили посадку на самолет. В следующий раз, если он, Корсо, вздумает впутать друга в дела, где пахнет убийством, друг пошлет его к такой-то матери… Телефонный аппарат проглотил последний эскудо, и охотник за книгами постарался в двух-трех фразах доказать свою невиновность. Разумеется, ответил полицейский. Все так говорят.