Хренодерский переполох - Татьяна Андрианова

– Этим – не надо, – авторитетно заявила ведьма, запахнула поплотнее плащ и уселась прямо на землю ждать результата.

Кот на всякий случай присел рядом. За ним рядком, одна за другой, уселись вервольфицы. Для полного комплекта не хватало только козы, но за ней сбегать не догадались. Пару минут на поляне царила тишина; слышно было, как очнувшаяся от зимней спячки весенняя муха жужжит, пролетая мимо.

Первым затянувшееся молчание нарушил кот:

– А чего мы ждем?

– Я же сказала, могут прорасти цветы.

– А могут и не прорасти?

– Точно.

– Странно. Что это за цветы такие, которые могут прорасти, а могут и не пожелать, а мы тут мучайся сомнениями? И почему для тебя это так важно? Да пес с ними, цветами. Пошли чай пить.

Предложение оказалось весьма заманчивым. Живот девушки при слове «чай», который пить без чего-нибудь вкусного вприкуску смысла не было, протестующе заурчал, требуя к себе повышенного внимания. Светлолика тяжело вздохнула, но с места не сдвинулась.

– Ждать нужно всего минут пять – десять, – успокоила она кота. – После чего цветы либо взойдут, либо нет.

– И что это значит?

– Если ростки образуют две полоски – беременна.

– А если нет?

– Значит, не беременна.

– Какой интересный цветок! – искренне восхитился кот. – И главное, полезный. Ладно. Пойду. Пока ты ждешь – самовар поставлю, а то с этими поисками и ожиданиями голодными останемся.

Цветок действительно был интересным и назывался «бабья радость». Он не только служил тестом на беременность, но и определял пол будущего пополнения семейства. Если получившиеся две полоски через три месяца цвели голубыми цветами – родится мальчик, если розовыми – девочка. Метод действовал безотказно, но по понятным причинам цветы плохо размножались и семена считались редкостью.

Пока Светлолика спокойно ожидала результата, на поляну перед избой вышла Доненька. Старая бабка Рагнеда справедливо рассудила, что посольство в Волчью слободу – это, конечно, хорошо и Параскева – женщина авторитетная, но в темном лесу и не такое померещится. Умудренная опытом старуха решила отправить смышленую девушку проверить, дома ли ведьма. Просто на всякий случай. В прошлый раз Светлолику вообще сочли мертвой и сильно ошиблись. Хвала Всевышнему, не задохнулась Лика в любовно вырытой могиле, но осадок-то остался. Дабы приход сельчанки не выглядел слишком уж подозрительно, Рагнеда сама собрала большую корзину с подарками для отшельницы. Десяток яиц, жареная курица, шмат сала, кусок масла вкупе с фирменным пирогом с капустой и грибами. Слабая компенсация за погребение заживо, но уж какая есть.

Пару волчиц, спокойно восседающих рядом с ведьмой и созерцающих вскопанную землю, Доненька заметила не сразу. Луна и Пантера хранили неподвижность каменных статуй, и сначала девушка приняла их за искусно сделанные чучела. Свою ошибку она поняла, только подойдя к Светлолике вплотную, когда поставила тяжелую корзину на землю и потянулась поправить сбившийся цветастый платок. Вервольфицы отреагировали на движение гостьи, скосив в ее сторону глаза. Морды они не повернули, клыков не оскалили, но даже без звериного рычания Доненька села на землю от испуга. Бежать уже не было смысла – все равно догонят. Впрочем, перепуганная, с расширенными от ужаса глазами селянка не думала, что имеет смысл, а что нет. Давно запустила бы корзиной в зверюг и задала стрекача, не жалея ног, но вот беда, ноги стали как у куклы, набитой шерстью, – ослабели и наотрез отказывались слушаться хозяйку. Доненька сделала робкую попытку отползти, но руки так дрожали, что даже на сантиметр не продвинулись. Завыла бы от ужаса, только в горле пересохло, будто неделю не пила воды. Она судорожно икнула и мысленно сотворила краткую молитву Всевышнему.

Выждав достаточное, по ее мнению, количество минут для прорастания брошенных в землю семян, Светлолика поняла – всходов точно не будет, и теперь не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, повторять судьбу Красной Шапочки, произведя на свет младенца от неизвестного двуипостасного, не хотелось. Не то чтобы у нее женихов было хоть отбавляй, но кидаться на первого встречного тоже не дело. С другой – до кончиков ногтей обидно, что даже вервольф, и тот не покусился. И что им, собственно, мужикам надо? Вроде не дурнушка: и спереди и сзади подержаться есть за что… И тут какой-то тихий посторонний звук вырвал девушку из задумчивости. Она обернулась и с удивлением обнаружила Доненьку, которая судорожно прижимала к себе корзину и смотрела на нее круглыми, как у филина, глазами.

Доненька истово возблагодарила Всевышнего и размашисто перекрестилась, чем сильно позабавила ведьму.

– Я того… – доверительно сообщила старшая дочь головы весело взиравшей на нее Светлолике.

– Чего того? – поинтересовалась ведьма.

– Пришла. Вот, – судорожно сглотнув, выдавила гостья.

Что ж, против этого заявления лесной отшельнице возразить было решительно нечего. В это время ставни бревенчатой избы распахнулись, и на подоконник мягко вскочил Дорофей Тимофеевич. За его спиной виднелся стол, покрытый льняной скатертью, большой, начищенный до зеркального блеска самовар с венчавшим его белым заварочным чайником, и тарелочки с разнообразной снедью.

– Светлолика, ну ты чего? Десять минут уже прошли. Чай-то будем пить или нет? – сварливо поинтересовался пушистый зверь. – Остынет ведь.

– Иду, – смущенно откликнулась ведьма, чувствуя себя отчего-то виноватой. – Ну, прощевай, Доненька. Спасибо, что зашла.

– А я вот, – засуетилась девушка, – гостинцев тебе принесла, мамка велела передать, – выпалила она наконец единым духом и шумно вздохнула от облегчения. Правда, гостинцы передала Рагнеда, но мама как-то пришлась к слову, и поправляться она не стала. В конце концов, так ли уж важно, кто именно передал продукты? Главное – передали.

– Гостинцев? – удивленно изогнула бровь ведьма. – С чего бы это? Вроде не праздник на дворе.

– Ну, кур-то Сарат и Тарам тебе так и не принесли. Да и девать тебе живность пока некуда – сарайчик-то еще не построен, – выкрутилась Доненька, с трудом выпуская из рук полюбившуюся корзину.

Все-таки подарок Рагнеды надо было вручать, не тащить же его обратно. Доненька с трудом поднялась на ноги, отряхнула юбку от налипшей прошлогодней листвы и торжественно вручила корзину. Светлолика приняла дар с благосклонностью императрицы, к столу которой благодарные селяне принесли скромные дары со своих огородов.

Стоило только Светлолике присесть у окна и попить чаю, а Доненьке благополучно покинуть поляну, как из леса вышел леший Вяз Дубрович. Он важно прошествовал к окну избы и осторожно оперся рукой-веткой на подоконник.

– Поздорову тебе, Светлолика.

– И вам здравым быть, Вяз Дубрович, – вежливо склонила голову девушка. – Садитесь с нами чай пить.

– Это можно, – довольно проскрипел леший, подманивая к себе пенек. – Это мы завсегда пожалуйста.

Пенек осторожно выдернул свои корни, отчего стал похож на гигантских размеров паука, шустро подбежал к лешему, заглубил корни и превратился в хорошее посадочное место. Вяз Дубрович степенно уселся на свое оригинальное сиденье, как король на трон, и принял чашку с дымящимся чаем. Отхлебнув горячий напиток, блаженно зажмурился: горяч в самый раз, мятный вкус приятно холодит небо, а мед, собранный трудолюбивыми пчелами на лекарственном разнотравье, придает чаю неповторимый аромат.

– Знаешь, Светлолика, тебе просто необходимо выйти замуж, – наставительно проскрипел леший.

От неожиданности ведьма поперхнулась чаем и закашлялась. Кот услужливо похлопал ее по спине.

– Это еще почему? – тут же ощетинилась девушка. – На кой ляд он вообще мне сдался?

– Ну-у-у, – многозначительно протянул леший, – мало ли зачем… Понадобится. Да и вокруг тебя, дорогая моя, какое-то нездоровое оживление наблюдается.

– Пускай себе, – безразлично махнула рукой девушка, впиваясь крепкими зубами в принесенный Доненькой пирожок. Тесто оказалось пышное, вкусной начинки вдоволь – как раз как она любит. – Раж им делать вше равно нетшего…

– Не скажи, – укоризненно покачал ветвистой головой Вяз Дубрович. – От этого, как его… ажиотажа лесу один только вред. Дубы своротили, просеку протоптали… Дикие оборотни в лесу появились. – Взгляд зеленых, как весенняя листва, глаз многозначительно вперился в скромно потупившихся вервольфиц. Луна и Пантера упорно делали вид, будто речь идет вовсе не о них. – Одно разорение с таким сватовством.

– И что прикажете делать с этими малахольными? – фыркнула Лика, неловко передернув плечами. – Скачут вокруг бестолково, как зайцы мартовские, а замуж пока никто не звал.

– А ты улыбнись кому-нибудь поприветливей, – посоветовал леший. – Выдели, так сказать, из окружающих. Глядишь, он и пересилит робость, да предложение и сделает. А там… пирком да за свадебку.