Дочь небесного духа - Андрей Буторин

Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы девушка не почувствовала внезапный мягкий толчок в ногу. От неожиданности она вскрикнула, решив, что до нее добралось какое-то пещерное чудище, но, отпрыгнув и посмотрев вниз, она сумела разглядеть в полумраке светлую шерсть Сейда.

– Сейдушка! – радостно закричала она. – Ты вернулся! А где Нанас?

Гор сразу перестал размахивать «крыльями». Резко прервался смех Будина. Все уставились на разумного пса. И тот не стал испытывать терпения людей.

«Нанас сейчас подойдет, – «сказал» он. – Я специально побежал вперед, чтобы предупредить вас».

– О чем предупредить? – тут же спросил Гор. В его голосе слышались радость и облегчение. Похоже, старик был готов сейчас говорить о чем угодно, лишь бы поскорей уйти от кошмарной для него «любовной» темы.

«О его приходе. Он кое-кого ведет с собой».

– Маму?!.. – воскликнула Надя.

«Почему маму? – в обычно безэмоциональном «голосе» пса «прозвучало» искреннее удивление. – Чью маму?.. Впрочем… Хотя, нет. Не знаю. Я не имею понятия, как размножаются эти существа, так что…»

– Сейдушка, ты не заболел? – обеспокоилась девушка. – Ты никогда еще столь путано не говорил… Какие существа? Кто размножается? Кого все-таки ведет Нанас? С ним самим-то хоть все в порядке?

«Я не заболел, – явно обиженным «тоном» ответил пес. – Тебе как отвечать, строго по порядку, как ты спрашивала?»

Надя растерянно кивнула, не особо вникнув в суть вопроса. Но Сейд уже начал:

«Существа – те самые, или такие же, что напали в туннелях на Гора. Размножается все живое. Нанас ведет тех существ, о которых я уже сказал. С ним все в порядке, только он злой, как голодный синеглаз».

– Какой еще синеглаз? – насторожился Семен Будин. – Это те монстры, о которых ты рассказывала? Откуда они здесь?

– Папа, не мешай, – отмахнулась Надя. – Это он для сравнения, нет здесь никаких синеглазов. Я надеюсь… – И вновь обратилась к Сейду: – Но как он их может вести? Это же черви безмозглые! И почему они на него самого не нападают?

– Потому что я – нойд, – послышалось со стороны одного из ведущих вглубь горы проходов. – Настоящий нойд, и вот тому доказательство.

Появившийся из темноты Нанас махнул рукой назад, однако Надя ничего там разглядеть не могла – все растворялось во мраке. А может, мешали еще и слезы, снова выступившие на глаза.

Девушке очень хотелось подбежать к мужу, обнять его, сказать, как она его любит, даже попросить прощения, хоть и непонятно, за что… Но сделать она этого почему-то не могла – не шли ноги, не поворачивался язык.

Нанас тоже не подошел близко, остановился чуть поодаль. Правда, сказал, но обращаясь ко всем:

– Вы меня простите, я не знаю, что на меня нашло. Мне кажется, это был не я.

– Не на тебя одного, на всех нашло, – примирительно ответил Будин. – Вот только, к сожалению, это были мы. Из самых наших глубин, с самого дна, но все-таки мы.

– Откуда ты… – начал Нанас, однако летчик резко перебил его:

– Хватит лирики! После будем душу изливать друг другу. Если живы останемся. А сейчас расскажи, что за доказательство ты с собой притащил? Что там за шланги за тобой тянутся? Или не шланги, не пойму… Канаты, что ли? Зачем они тебе? Вязать варваров станем? – Он все-таки не удержался от иронии.

Только сейчас Надя сумела разглядеть, что позади ее мужа и впрямь тянулись какие-то длинные светлые шланги толщиной примерно с ее руку. Вот только… они шевелились!.. Девушка невольно поежилась и отступила на шаг назад.

Между тем, Нанас ответил на подколку отца вполне серьезно:

– Это не шланги. И не канаты. Это какие-то зубастые толстые черви. Сейд мне сказал, что такие напали на Гора, когда меня сюда несли… Я встретил их там, дальше в туннелях. Они хотели на меня напасть. Но я лишь подумал: «Не надо!», и они остановились. Подумал: «Ползите прочь!» – и они поползли назад. Тогда я понял, что они меня слушаются, подчиняются моим мыслям… Ведь так и должно быть у настоящего нойда! Значит, я все-таки стал им! Да?..

– Стал, стал, – ответил Будин. – Ты скажи, зачем ты их сюда притащил? Продемонстрировать нам свое превосходство над силами природы? Или натравить их на нас, паршивцев этаких, что великого нойда не уважают?

– Зачем ты так?! – вскинулся Нанас. – Я ведь попросил прощения! Без вас я никогда не стал бы нойдом…

– Ладно, проехали, – стушевался летчик. – Тогда зачем?

– Я натравлю их на варваров. Пусть узнают, что я настоящий нойд! Где они? Вы что, их уже убили? Вместе… вместе с людьми из сыйта?..

– Ты за кого нас держишь? – откровенно разозлился Будин. – Мы тебе что, тоже варвары?

– Ну, я, вообще-то, варвар, – подал вдруг голос Гор. – Бывший, правда, но тем не менее. Между прочим, я узнал того говоруна, что после смерти Парсыкина командиром себя возомнил. Его имя, ну, кличка то есть, Базз. Он мне и настоящее называл, да забыл я уже. А вот фамилию помню… – Старик задумался, почесал лысину. – Нет, не помню. То ли Жаров, то ли Жарков, то ли Жариков… Да, вроде как Жариков. Мы с ним пересекались пару раз. Умный мужик, поговорить с ним интересно. Охальник, правда, не приведи господь! Но с юмором. Компьютерщиком в миру был. Я никак не мог понять, что же его к варварам привело. Спросил напрямик. А он поржал и говорит: «Тут девки бойкие да жилистые, люблю таких!»

– При чем тут девки? – оборвала ударившегося в воспоминания Гора Надя. – Алексей, вы к чему это?

– К тому, что знать врага, как я думаю, нелишне. Только вот как раз насчет «знать»… – Старик повернулся к Нанасу: – Мне вот что не очень понятно, ваше святейшество, или как там к тебе нужно сейчас обращаться…

– Не надо ко мне так обращаться! – дернулся Нанас. – Для вас я тот же, кто и был… – Парень глянул на Надю и осекся, а старик продолжил:

– Это хорошо, но мне непонятно вот что: как ты узнал, что варвары взбунтовались? Ты же раньше удр… ушел. И Сейд этого не знал. Неужто у тебя настолько ясновидение открылось? Ты только не дергайся, я не иронизирую, мне на самом деле интересно. Да и другим, думаю, тоже.

– Вы… не поверите… – опустил голову парень. – Скажете, что я совсем рехнулся.

– Да мы уже всему готовы здесь поверить, – не отставал от него Гор. – Говори, не бойся. Вряд ли ты расскажешь что-то более безумное, чем то, что уже случилось.

– Я встретил там женщину… – не поднимая головы, тихо сказал Нанас. – Она сказала, что я… ее зять. Но ведь это неправда! – вскинулся он и устремил взгляд на Будина. – Я твой зять, ты же сам сказал!..

– Ее – тоже, – спокойно ответил летчик. – Продолжай, теперь мы тебе точно верим.

– Почему?.. – изумленно выдавил Нанас, но махнул рукой и продолжил: – Она мне сказала, что Надя… что все вы в беде, что варвары взбунтовались, разоружили саамов и, прикрываясь ими, требуют, чтобы вы сложили оружие и сдались. Это так?

– К сожалению, да, – кивнул Будин. И вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию.

– Тогда я все правильно сделал, – твердо сказал Нанас. – Ждите меня здесь!

– Вот уж дудки, – улыбнулся летчик. – Нам тоже интересно посмотреть на выступление дрессированных червяков. Только ты там не особо усердствуй. Сначала припугни, а уж если кто не поймет – тогда только… А то и правда многовато что-то смертей в последнее время.

Надя как раз наклонилась вместе с Гором к отцу, чтобы подхватить того и отнести к выходу из пещеры, когда оказавшийся рядом Нанас тихо и как-то почти безразлично спросил:

– Ты теперь… не будешь со мной… да?.. Ничего, я все понимаю…

– Что ты понимаешь, дурак?! – резко выпрямившись, заорала на мужа Надя. Она сама удивилась своей реакции, ведь совершенно не собиралась делать этого, но остановиться уже не могла, с ужасом осознавая, что ее слушает не только Нанас. – Ты и на самом деле идиот инфантильный, дикарь безмозглый! Я что, по-твоему, не человек, а кукла?! У меня что, ни сердца нет, ни чувств никаких?.. Думаешь, все, мы с тобой расписались – и я сразу не женщиной сделалась, а твоим придатком, как ухо там, или… нос?.. Я не скотина какая бесчувственная, не камень! И в моей жизни тоже может что-то происходить, о чем тебе знать необязательно, как и в твоей, что я, если помнишь, вполне признаю. Ты ведь и сам знаешь, что в этой жизни нет ничего абсолютно белого и совершенно черного! Но я и не сволочь какая-нибудь, тебя никогда не предавала… А уж если я тебя когда-нибудь разлюблю, если ты мне станешь не нужен, я тебе об этом сразу скажу, притворяться не стану.

– Обязательно скажи… – едва слышно проговорил Нанас. – И… прости дикаря неумытого…

– Ишь, обиделся на дикаря-то, – не смогла удержать улыбки девушка. А потом и вовсе не стала сдерживаться, бросилась, как ей и хотелось, мужу на шею, прижалась к нему, зашептала: – Ты и правда неумытый, грязнуля любимый мой!.. Как же я по тебе, глупышу такому, соскучилась…

Нанас издал вдруг совершенно невообразимый «дикарский» вопль, от которого вздрогнули, казалось, не только Гор и Будин, но и стены пещеры, закружил Надю, прижимая к себе, словно потерянное и вновь обретенное сокровище, а потом опустил ее бережно, оглянулся на слабо шевелящихся червей и тоном великого полководца скомандовал: