Приключения графини - Елена Пучкова

Как поведала мне Шура, офицерский кабинет принадлежал командиру собственного конвоя императора. Исполняющим обязанности командира вчера вечером был назначен капитан Казимов. Официальное распоряжение будет позже, но поздравлять с повышением можно уже сейчас.

Отпустив свою горничную, я вошла в комнату. На мне было белое атласное распашное котарди, платье, облегающее от узкого воротника до талии, и расходящееся широкой юбкой до пола. Платье было одно из немногих вещей, которые я себе подобрала в гардеробной. Под него можно было одеть киртл, нижнее платье с длинным узким рукавом для прохладной погоды, либо тонкую безрукавку и легкую юбку для жары. Котарди расходилось спереди от талии и позволяло спрятать пару ножен на бедрах, а также пару ножен под рукавами. Кроме того, оно было украшено золотой вышивкой, бранденбурами на груди и медным кружевным поясом, инкрустированным сапфирами, что подходило мне по титулу.

Камеристка предупредила, что это платье было пошито для маскарада несколько лет назад, но его так никто и не надел. Платье с подобным кроем раньше предпочитали женщины-маги. Возможно, именно это послужило причиной его невостребованности.

Меня мало волновала его модность. Я заказала пошить себе еще тройку таких платьев более темных цветов и нижнюю одежду под них.

На короткий миг мне показалось, что я нашла себе одежду для бала, который должен состояться через неделю, и на котором император официально назначит меня императорским магом. Мечты мои были разбиты жестокой камеристкой. Она заявила, что на бал облачаются исключительно в корсетные пышные платья, если я не хочу, чтобы церемониймейстер развернул меня на глазах у всех придворных, ославив и опозорив.

Славу и позор я переживу, а вот попасть в бальный зал мне нужно. Камеристка обещала подобрать мне несколько достойных нарядов для бала, чем заранее насторожила. Достойное в её понимании означало для меня пытку.

— Значит, я высокомерная? — я ударила сложенным веером по ладони. Веер я планировала использовать как указку, ведь я, вроде как, учитель-консультант по тварям. Также веером можно от души врезать по лбу некоторым офицерам.

— Ты подслушивала?

— Я подслушала, но не подслушивала.

Дарен разозлил меня. Я хотела скрыть это. Ведь он, в сущности, сказал чистую правду. Тогда почему так саднит в груди?

Я раскрыла веер и обмахнулась им, стараясь охладить разгоряченную кожу. Если он думает, что хорошо меня изучил, то ошибается.

— Позвольте Вас поприветствовать, милая графиня, — сказал Макс, изящным жестом руки прося позволения поцеловать мою руку. Я протянула ему руку, и Макс поцеловал её. Галантности ему не занимать. А вот с тактом беда.

Я улыбнулась Максу самой милой улыбкой, на которую была способна. Главное не переиграть. Я ведь могу быть милой и любезной, «забыть» о своих способностях. Это довольно трудно, но я справлюсь. Дело в том, что лучше быть зрячей, чем слепой, также как лучше слышать, чем страдать глухотой.

Краем глаза уловила недоумение, с которым Дарен смотрел на разыгрываемое представление.

— Почему вы здесь? — я обвела веером комнатушку, оббитую голубым шелком.

— Тебя ждали, — ответил Дарен. На нем был синий мундир офицера лейб-гвардии. Меч, тот самый, с поля боя, висел в золоченных ножнах на поясе.

Дарен хотел поддержать меня? Или это, наоборот, попытка оградить братьев по службе от меня?

За дверью офицерского кабинета было тихо, но это не значит, что там никого нет.

Макс так и не отпустил мою руку. Как и положено, по правилам этикета Вирганы, он провел меня в офицерский кабинет. Мне следовало быть ему благодарной. Дарен бы не удосужился. Но вместо благодарности я испытывала раздражение.

Офицеры поднялись со своих мест вокруг стола. Дарен представил меня, затем представил мне всех собравшихся. Их имена мне ни о чем не говорили. Некоторых я постаралась запомнить, за тем, чтобы если что обратиться к ним. Фельфебель Инош Кручев, подпоручик Яков Жигунцов и сержант Микола Кутяпкин. От всех прочих их отличал ум, проницательность и способность признавать за другими такой же ум. С ними можно было иметь дело, даже мне, женщине-магу. Их, также как и Дарена, был смысл учить.

Остальные офицеры задержались на совете по необходимости. Они слабо верили, что я смогу им рассказать то, что они еще не знают. Пустая трата времени — читалось на их лицах, выражающих скуку и раздражение. Настроены они были враждебно, пусть и пытались смягчить враждебность равнодушием.

Раз уж я решила всех удивить и быть сегодня милой, я поздоровалась с офицерами и добавила:

— Все особенности хищников Нижних миров были собраны в книге моего отца, графа Ячминского. Когда он обучал меня, то заставил выучить повадки каждого хищника.

Я улыбнулась скромной смущенной улыбкой, при этом опустив глаза, и прикрывшись распахнутым веером. Наверное, на моих щеках появились ямочки. Они всегда появляются, стоит мне выдавить из себя натужную улыбку. Не хватало румянца, но его при всем желании не сыграешь.

Дарен с Максом переглянулись.

Многие офицеры расслабились. Фельдфебель Кручев и подпоручик Жигунцов, ровесники моего отца, с укором посмотрели на Дарена. Ведь это он настоял на моем участии в совете. Сержант Кутяпкин, офицер помоложе, но все же старше и опытнее многих присутствующих, с хитрецой присмотрелся ко мне, подкручивая рыжий ус.

— Графиня Ячминская, так может, вы поделитесь тем, что было написано в Книге? — сказал Микола Кутяпкин и спрятал улыбку в усах.

Он не мог знать, чем вызвано мое поведение, но, по всей видимости, догадался, что я говорю не совсем правду.

— Да, конечно. Что Вас интересует, сержант?

— Например, летающие твари, — ответил он.

— В книге они называются ящерами. Ящеры бывают нескольких подвидов. Например, птерозавры…

— Только давайте без этого, графиня! Зачем нам эта ботаника? Нам нужно знать как их убить, их слабости, это написано в той книге? — встрял один из офицеров, имени которого я не запомнила.

— У аждархидов острый слух. Зрение их отлично от человеческого. Они видят тепло исходящее от нас. Перед нападением они взмывают чуть вверх.

— Кто такие аждархиды? — спросил Кручев.

— Я пыталась объяснить, фельдфебель, но ботаника не всех интересует, — ответила я и пожала плечами, не забыв улыбнуться.

— Простите подполковника Ярового, графиня. Он грубиян и у него нет терпения. Если это возможно, проведите для нас краткий курс. Времени у нас мало, сами понимаете, — сказал подпоручик Жигунцов и слегка поклонился.

Подпоручик был серьезен, поэтому и я не стала юлить.