Князь Гиперборейский - Валерий Михайлович Гуминский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подкинул яблоко на ладони и негромко произнес:
— А Папа Феликс не страдает никакими болезнями?
— Ему восемьдесят девять лет, Саша, — напомнил Великий князь Константин, сразу смекнув, к чему этот вопрос. — А еще он одаренный, пусть и скрывает это перед своей паствой. Инквизиция потому и чувствует себя вольготно, что держит Папу за кадык.
— Разве такие мелочи мешали несчастным случаям? — задумчиво вопросил Александр, глядя на матовый бок красного яблока. — Допустим, через пару-тройку месяцев Феликс Седьмой преставится. Кардиналы начнут борьбу за престол, и вот здесь наши финансовые вливания должны сыграть главную роль. Тем более, двое против одного. Кстати… а кто поддерживает этого… Адорио?
— Полагаю, отец, без Самуила Петровича Житина не обойтись, — улыбнулся Владислав. — У него в Риме довольно сильная агентура. Кто-то же устранял одиозных инквизиторов! Он сможет предоставить списки всех влиятельных лиц.
— Представляю, какой мор пойдет у кардиналов! — фыркнул Константин Михайлович. — Слишком грубо играть тоже чревато.
— Достаточно устранить самых преданных, и не обязательно в аварии, пулей в затылок или отравленным вином, — откликнулся император. — А таких, по статистике, не больше десяти-двадцати человек. Но, да, шум пойдет серьезный. Поэтому можно перекупить. Щепетильность в финансовом вопросе у кардиналов куда важнее, чем идейность.
Александр замолчал и положил яблоко на стол, которое даже не шелохнулось.
— Что там с Назаровым? — после недолгой паузы спросил он. — Охрану особняка на Обводном усилили?
— Да, я лично проследил, — подтвердил Константин Михайлович. — Дополнительный взвод гвардейцев с тяжелым вооружением на позициях. Домочадцы пока остаются на месте, но Никита готов их отправить через портал в Вологду, в зависимости от ситуации.
— Будут атаковать здесь или все за Никитой побегут? — задумчиво хмыкнул Владислав.
— Возможно, отвлекут вялым ударом, но не более, — предположил император. — Значит, Вологда…. Семью Назаровых постараются ликвидировать там, и рискованный ход Никиты меня наталкивает на мысль, что парень готовит неприятный сюрприз гостям.
— Надо поднимать в штыки местное отделение СБ и воинский гарнизон, — нахмурился Константин Михайлович, уже давно пришедшей к простой мысли о замысле неугомонного зятя. — Иначе эта войнушка половину города разнесет.
— Не надо никого поднимать, Костя, — отверг его предложение Александр. — Вернее, предупредим все силовые службы и вояк, но вмешиваться не станем. Забыл, что ли, зачем мы сюда Суворова приглашали? Пусть Никита бьется с Ордо Маллеус. Они враги друг другу, и Ватикан, как и Петербург, здесь не при чем. Нам важно оставаться вверху над всей этой кутерьмой, брат. Чтобы при случае развести руками и с удивленным лицом сказать, что империя не поддерживает кланы в их местнических разборках. Ордо Маллеус, по сути, такой же клан. Ватикан, я уверен, тоже не захочет скандала. Не выгодно им показывать свое бессилие перед Инквизицией.
— Ситуация похожа на псовые бои, — недовольно сказал Владислав. — Хозяева натравливают своих боевых собак друг на друга, а сами степенно рассуждают о предстоящей охоте.
Александр впился тяжелым взглядом в цесаревича, и даже не делая попыток сдержать раздражение, выпустил в потолок сгусток Воздуха. Не выдержав удара, сверху слетели несколько облицовочных плиток, упавших за его креслом.
— Сын, пора уяснить одну вещь, — сказал Александр, даже не обернувшись на шум. — У императора нет любимчиков. Он отвечает за вверенное ему царство, а не мечется между слугами, уговаривая их не шалить и пускать кровь друг другу. Назаров — мой слуга, как и Шереметевы, Волынские, Балахнины. Поэтому на ситуацию нужно смотреть отстраненно и извлекать пользу для России, в первую очередь!
Владислав молчал, сжав челюсти. Отец трепал его ласково, не прикладывая свою ментальную силу. Но было обидно.
— Я не подставляю Никиту, как ты все время пытаешься укорить меня! Я даю ему шанс расправиться с жестоким врагом, уничтожавшим его предков-гипербореев мечом и магическим огнем. Мы можем, наконец-то, покончить с проклятой Инквизицией руками частной армии и принести мир на нашу землю! Можешь не переживать, мы будем помогать Назаровым, но помощь наша не должна быть открытой, явной и показательной, чтобы другие боярские кланы не закипели от обиды и злости. Система противовесов и сдерживания лежит в основе правления! Иначе бардак, всевластье и кровь, а крысы потащат все в свои норы! Вот об этом помни, сын!
— Хорошо, отец, я буду сдержан в оценке некоторых вещей, — кивнул Владислав, наливая себе минералки. Император все же исторгнул часть Силы и придавил ею не только цесаревича, но и Константина, сумевшего сгладить негативные последствия поставленной «сферой». — Может, многого не понимаю в хитросплетениях внутренней политики, но считаю, что друзей нельзя бросать в беде. Сколько у Никиты бойцов? Максимум триста, и то я могу преувеличивать. А мы даже не знаем, какими силами инквизиторы стягиваются в Вологду.
— Никита сам стоит сотни бойцов, — усмехнулся Константин Михайлович. — Но ему нужно проверять своих людей в кровавом бою, а не на полигонах. Иначе Назаровым не стать мощным кланом.
— Я понял твою мысль, дядя, — кивнул Владислав. — Но там моя сестра…
— За своих девчонок Никита всем глотки порвет, — уверенно произнес Великий князь. — Даже при самых трагических обстоятельствах он все равно успеет переправить их на Обводный через портал. Поэтому, государь, надо туда еще усиление кинуть, только не из дворцовых, а штурмовой взвод преображенцев.
— Согласен, сегодня же дам приказ, — кивнул император. — Только передислокацию нужно делать глубокой ночью, чтобы местных жителей не нервировать.
— Спасибо, государь, — искренне поблагодарил Владислав.
— Создается впечатление, что моему сыну не терпится создать альянс с Назаровым, — усмехнулся Александр, глядя на брата.
Великий князь Константин усмехнулся зеркально, но предпочел промолчать, а цесаревич заметил:
— Я думаю, отец, ты сам в скором времени придешь к тому же выводу, хоть и пытаешься лавировать между столичными кланами. Поверь, союзничество с Никитой куда перспективнее, чем с замшелыми Шереметевыми и Волынскими. За ним уже сотни дворянских родов, а позже, присмотревшись, и кланы подтянутся. Пока из союзников — только бухарцы, но ведь и
