Молот Златы (СИ) - Хелен Кир

— Злат, ты… когда все закончится, — нервно сглатывает и дергается. — Ты… хочешь со мной навсегда остаться?

— Я всегда с тобой, почему ты так говоришь, я не …

— Стоп, Злат! Стоп! Короче, — Молот размыкает руки и отодвигает меня немного в сторону. Не понимаю, что за черт! Внезапно Ваня, вытащив из кармана небольшой предмет, опускается на колено и… — Выходи за меня.

Замираю. Отмираю. Обмираю.

— Ваня, это на тебя так удар подействовал?

Я дура или где? Парень-мечта предложение делает, а я туплю, но не спросить не могу. А вдруг его стебануло, что сам себя не помнит.

— Вань, ты… серьезно?

Он молча открывает коробочку и достает кольцо. Я восхищенно выдыхаю, это просто огнище, а не кольцо! Да это просто мина в сердце. Это…Это… Все… Я не знаю… Я восхищена, поражена, счастлива, на самой высокой вершине стою сейчас. Все, что могу, киваю несколько ряд подряд, не в силах вымолвить больше ни слова. Ваня мой! Молот мой навсегда! А я его безусловно!

— Удар, — надевает мне кольцо на палец. — Твой двойной коронный — по мозгам и в сердце. Ты моя, Злат. Я всю свою жизнь к твоим ногам положу. Весь ебаный мир тебе завоюю, лишь бы ты рядом была всегда.

— П-правда?

— Мгм. Веришь?

— Верю, Вань. Ты лучший, я всегда это знала.

— Я волновался, вдруг отказала бы, — смеется он напряженно.

— Тебе? — обнимаю Ваню и прижимаюсь. — Шутишь? Да никогда!

— Да? Ну тогда обернись.

32

— Господи, — приглушенно восхищается Злата. — Я что в раю? Как красиво. Ваня, тут просто замечательно.

Она идет по все еще густой траве. Шагает медленно и завороженно. Оборачивается, лучезарно улыбается и вновь устремляет взгляд на водную гладь.

Да, здесь именно так. Тысячу лет не был в этом месте, но с тех пор ничего не изменилось. Все также переворачивает от наполненности ощущениями. Узкая, неприметная тропинка вывела на природную жемчужину. Небольшая полукруглая поляна около чистейшей реки. Буйное разнотравье все еще колышется под теплым ветром, все еще шелестит. Высокие могучие сосны сторожат эту девственную красоту, открывая только знающим местность шикарный релакс. Яркие блики солнца бриллиантами рассыпаются по кристально чистой воде. И ни души кругом. Никого.

Пока панночка, сбросив кроссовки, трогает ногой температуру воды, раскидываю по земле толстый лежак, достаю из рюкзака захваченную еду. Надо кормить, а то она у меня худая, как палка. Бросаю свернутые трубой свежие полотенца и салфетки. Ну вроде все.

Раздеваюсь наголо, скидываю все абсолютно, не отвожу от Златы взгляд. Она как замерла, стоит не шевелится. Прежде чем двинуться к ней, выдыхаю несколько раз, успокаиваюсь, чтобы не сожрать ее прямо сразу.

Я, блядь, не каждый день предложения делаю. Протрясло немного меня. Не знал, как воспримет, все же помотал я ей нервы просто звездец.

Решение пришло сразу и бесповоротно. Чего было ждать? Она меня любит, знаю, я без нее жить больше не смогу и не захочу, отцу ее сказал, так что же еще? Рано утром заехал и купил кольцо и вот, она согласилась. Характер у меня правда дерьмо, но кто же не без греха, со временем исправлюсь, наверное. Злата все про меня знает, должна быть готова. Короче, буду учиться компромиссам.

Тихо ступаю по земле и приближаюсь, словно жертву в капкан загоняю. Моя маленькая пушистая ласка, нежная и злобная иногда. Мне кажется, что она чувствует меня, каждый шаг знает, сколько осталось еще идти. Точно! Прямо перед последним оборачивается и вперивается в меня своими полыхающими глазами. Я словно на разбуженный вулкан натыкаюсь. Молчим, жадно читаем друг друга.

— Хочешь окунуться? — прерываю разглядывание.

Предлагаю из благих побуждений, иначе сгорю от искр внутри себя, необходимо затушить пожар. Я не касаюсь панночки, просто максимально близко стою, но и это меня растаскивает на мелкие куски, с трудом борюсь с собой. Злата неспеша проходится по мне взглядом и останавливается на налитом стояке. Наблюдаю за ее реакцией и понимаю четко, что сейчас мотор коротнет, потому что она облизывает губы и сглатывает.

Я уже ничего не контролирую, просто на инстинктах чуть выгибаю бедра, чтобы показать свое неукротимое желание. Так ведьма моя добавляет жару, окончательно сводит с ума. Протягивает ладонь со сверкающим кольцом и обхватывает член. Со свистом воздух между сжатых зубов выгоняю. Меня прет нещадно от этих манипуляций, ведь ничего же такого, а просто выносит за орбиту. Все потому, что это просто Шахова!

— Хочу, — одними губами выдает.

Я тяну ее назад на берег, хрен с ней этой речкой.

— Идем.

— Вань, ты не понял, — упирается Злата. Издевается? В недоумении таращусь, неужели не видно, что мои мозги сейчас лопнут и через уши вытекут? Но эта зараза невинно растягивает губы и журчит. — Я согласна искупаться…

— Может потом?

— Тс-с-с. Нет. Сейчас.

— Сбрасывай свои тряпки, — говорю грубее, чем надо, но это от жесточайшего нетерпения. Все клокочет внутри, но надо зайти с ней в эту гребаную воду, не хочу портить день. — Я сам, хорошо?

Она кивает и расставляет руки немного в стороны. Вытаскиваю рубашку из коротких шорт и постепенно, медленно-медленно расстегиваю. Периодично дотрагиваюсь до голой кожи, но тут же убираю руки и возвращаюсь к ткани. Аккуратно стягиваю и кладу на траву. Под рубашкой ничего… Сука… Дайте мне сил…

Невзначай веду подушечками пальцев по талии и нечаянно касаюсь груди. Злата сию секунду мурашками покрывается. Порыв ветра обдувает ее гладкую кожу, лижет грудь и вершинки затвердевают. Залипательно, пиздец просто, но у меня другая задача. Сую пальцы в шлевки и дергаю шорты вверх, нажимаю на промежность. Благо, они ей велики немного, поэтому проворачиваю деним еще раз. Сдерживая густой выдох, закусывает губу. Это хорошо…

Расстегиваю молнию и открываю болт, приседаю и ловлю шорты вместе с трусиками, чтобы не намокли. Поздно. Влажные, и это не от воды. Кладу все туда же, к рубашке. Моя Вийева Панночка стоит совершенно обнаженная, окутанная только покрывалом теплого воздуха. Хотя нет, не так, она стоит запечатанная в мою больную любовь, связанная моей бешеной одержимостью.

В который бессчетный раз треплет сознание, как рваную тряпку, теряю опору под ногами, расшибаюсь в кровь. Она поднимает руки, улавливаю лишь платиновый блеск на ее пальчике, и тут же сильно обнимает, жмется в меня, всаживается крепко. Обнимаю в ответ, также зеркалю горячими прикосновениями.

— В воду? — хриплю, как смертельно больной ангиной сорванным шепотом.

— В воду, — подтверждает решительно.

Рассекаем густую вскипающую от наших тел гладь и заходим все глубже. Когда Злате уже почти по плечи, подхватываю и сажаю на себя.