Мама для Совенка. Путь огня. Часть 3 - Екатерина Александровна Боброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Харт с нехорошим чувством потянул одеяло вниз. Пятый сладко ему улыбнулся, пробормотал что-то, обнимая подушку.
– Да, я тоже тебя люблю, – задумчиво проговорил Харт. Этот мир делал невозможное. Он превращал их из высочеств в непонятно кого. Но с другой стороны… Полезно узнать себя и такого, – решил Харт и с наслаждением проорал на ухо младшему брату:
– Подъем!
За полчаса можно многое: принять душ, протрезветь, вылечить головную боль, вытащить из душа Первого и отправить одеваться, поругаться со Вторым из-за костюма, найти свой, узреть в зеркале недовольную помятую рожу, вспомнить, что день-то праздничный, улыбнуться, попытаться завязать местное изобретения для удушения мужчин – галстук, выругаться, понять, что некоторые навыки нельзя освоить сходу, позвать на помощь кузена и пообещать устроить его на рудники, если тот не прекратит попытки завязать галстук на бантик.
– Фух, – выдохнул Кайлес, когда высочества, цветы, подарки и шампанское были загружены в лимузин.
Посмотрел на часы:
– Должны успеть.
После столь активных сборов изрядно помятая часть королевской семьи не нашла сил ответить. Третий откинулся на кожаную спинку, прикрыл глаза. Состояние было странным. В голове царило опустение, точно оттуда вынули все мозги. Последний раз он так напивался с такийцем, но тогда было проще – родные стены, а тут? Чужой мир, иные нравы и потеря контроля… А может, потому и потеряли, что здесь не надо оглядываться по сторонам, ведь никто вокруг не знает, что перед ними целое высочество.
– Фильярг, – позвал вдруг Кайлес напряженным голосом, – кольца с тобой?
– Кольца? – Четвертый судорожно захлопал себя по карманам.
– Такая маленькая бархатная коробочка, – мертвенным тоном проговорил кузен, – я вчера ее на столик с кроватью положил.
И стукнул в окошко водителя:
– Разворачиваемся!
Во двор они влетели минута в минуту. Фильярг выскочил, не дожидаясь полной остановки, рванул с букетом наверх, следом поспешил Первый – Лиестра по старшинству назначили свидетелем.
Харт хотел было последовать за ними, но тут его взгляд привлекла заворачивающая во двор потертая грузовая повозка. И сразу с досадой вспомнилось, что утром он собирался прижать кузена, открутить ему голову и потребовать отменить живой подарок в двадцать голов. Отменил, как же! Жыргхвова задница.
Повозку заметили, точнее услышали. Сидящие у подъезда бабушки повскакивали, чтобы лучше рассмотреть, кто там блеет.
– Как хочешь, – улыбаясь женщинам – вдруг среди них родственница ассары затерялась, прорычал Харт, – но убери их отсюда. Не уберешь – сам испепелю к жыргхвовой бабушке.
– Ван момент, – важно кивнул Кайлес, направляясь к припарковавшемуся грузовику. Дойти не успел. Загорелый водитель выскочил из кабины, откинул задний борт. Ошалевшие от езды бараны бело-серо-коричневыми меховыми шариками посыпались вниз, легко спрыгивая с метровой высоты. На каждом была завязана кокетливо-розовая лента. С бантиком и колокольчиком. Двор заполнился блеянием, звоном и матом пытавшихся проехать сквозь отару водителей.
– Батюшки, бараны! – всплеснула руками одна из бабушек.
– Да не простые, на банты глянь. Слышь, Петровна, никак наша Юлька за дага выходит. Слышала, они всегда невест так выкупают.
Харт скрипнул зубами. Неодобрение в голосе подсказало, что дагов здесь не любят. Выходит, вместо поддержки, они подпортили репутацию Фильяргу…
В творящийся хаос вклинился новый звук – рычание мощных моторов. Во двор плавно въезжали черные блестящие звери на двух колесах. Часть с флагами. Остальные с лентами и шарами.
Бараны офигели. Шарахнулись в другую часть двора. Кайлес с руганью погнался за ними, следом семенил на коротких ногах хозяин, успевая что-то живо рассказывать на ходу.
– Батюшки, монстры-то какие, – и одна из бабулей перекрестилась.
– Народ, правда бараны, – байкеры возбужденно загалдели, снимая шлемы.
– А я что говорил! – радостно подтвердил знакомец по клубу, и Харт мысленно застонал – безумный мир, безумная свадьба.
Вот что нравилось в местных Третьему, так это отзывчивость и солидарность. В ловлю разбежавшихся животных включились все: от мала до велика, кажется, еще и с соседних дворов люд подтянулся.
Бабушки активно командовали:
– Слева заходи. Слева. Загоняй!
Добавляя с пренебрежением:
– Растяпа!
Бараны проявляли высокий уровень изворотливости и скорости перемещения, проскальзывали между рук, ловко сигали через качели на детской площадке под радостный визг детворы и азартный лай мелкой собачонки, которая все же вырвалась из рук хозяйки, умчавшись на сафари.
Харт переглянулся с ошалело смотрящими на это безобразие братьями и подключил силу. Несшийся в сторону проезжей дороги баран со всего размаха наткнулся на невидимую стену, отлетел с обиженным блеянием, и был схвачен рослым байкером с рыжей бородой.
– У меня один есть! – гордо заорал он, таща животное за собой.
– У меня два! – донеслось с другой части двора.
– Ха! Три не хотите? – кто-то шел на рекорд.
В суете никто не обратил внимания на тихо улизнувший со двора грузовик…
Изловленная собачонка, которую едва не затоптали, была лично вручена Ларсом засмущавшейся хозяйке. Укушенную руку он при этом, не желая смущать еще больше, прятал за спину.
Пойманных животных передавали под присмотр женщинам.
Так что, когда Юля в белоснежном платье выплыла из подъезда, порядок был более-менее восстановлен. Перед подъездом между машин выстроились соседи, высочества, байкеры и… бараны.
Бабушки активно фотографировались на их фоне, строя планы по покорению инета. Кайлес достал из лимузина связку воздушных шаров, раздал всем желающим. Картинке словно этого и не хватало, чтобы стать полностью праздничной: розовые с белым шары, черные куртки байкеров, цветные комбинезоны детей, белые костюмы высочеств и между ними, как собаки на привязи, подуставшие бараны в розовых лентах. И даже солнце полюбопытствовало, выглянув сквозь облака.
– Ура! – закричали хором при виде жениха и невесты, в небо дружно взмыло облако из воздушных шаров.
– Горько! – взревел один из байкеров.
– Горько! – поддержали остальные. Харт слегка оглох, но чувствовал себя абсолютно счастливым. Проводил умиротворенным взглядом Кайлеса, раздававшего конфеты детям, в который раз удивился своей доброте – кузена следовало прибить за шуточки. Давно. Но сегодня он побудет добрым. И милым. Восхитился собственным великодушием и отправился помогать Лиестру наливать бабушкам шампанского.
– И что мы с ними будем делать? – громко и не без ехидства поинтересовалась невеста,
