Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

Гимина царственно опустилась на положенное ей по праву рождения трон и властно обратилась к своим слугам:

— Приготовьте моим гостям покои. Пусть они отдохнут от своих странствий. За один удар бронзового гонга, отмеряющего время до захода божественного лика Ра, я желаю видеть Ахиллеса — царя неведомого народа, и тебя почтенный Перворожденный, на своей вечерней трапезе. А теперь ступайте и дайте отдых своим утружденным телам.

***

До вечерней трапезы, ахеец решил принять душистую ванну. Его тело было вымыто, натерто благовониями и размягчено массажем, сделанным красивыми служанками дворцовой прислуги. Его кожаную одежду попросили отдать для того, что бы вычистить и привести в идеальное состояние, на что Ахилл благоразумно отказался.

После принятия ванны, он самолично выполоскал в душистой воде свою кожаный килт и почистив маслом бронзовые пластины, меч и щит, направился к большому и мягкому ложу. Он решил прилечь. Арест находился в этой же комнате. Его тело и гриву вычесывали сразу три юных создания. Одна девушка вплетала в густую гриву несколько разноцветных лент.

— Мда… — протянул он. — Богато живет царственный дом Гивейна.

Арест мысленно отдал приказ девушкам покинуть помещение и направился к начищенному до зеркального блеска, большому бронзовому диску после чего, принялся рассматривать свое нечеткое отражение. Оставшись видимо довольный увиденным, он задумчиво помыслил.

— Эх, видела бы меня сейчас Суиана. Вот бы удивилась. Хорош, ни чего не скажешь.

— А кто эта Суиана. Твоя личная м-м-м… самка?

У херувимов нет полигамии. Но Суиана мне нравилась больше всех. Ради одной ее прихоти, я бы не задумываясь ринусь в бой против любого количества повелителей ветров.

— Понятно. А вот я, чего сейчас подумал Арест. А не послать ли мне в бесконечность эту Рею? Стать супругом Гимины и править себе преспокойно в этом царстве мощи и великолепия.

Херувим наконец оторвался от созерцания своей красоты и при помощи мощного прыжка, очутился на Ахиллесовом ложе. Бесцеремонно отодвинув человека на его край, он опустился на мягкие подушки и сладко потянулся.

— Арест! Что б тебе пусто было. Тебе выделили личную комнату. Шел бы нежится на свое ложе.

Херувим ничего не ответил, зато громко испортил воздух.

— Ну ты и фрукт! — ахеец уткнулся в первую же попавшуюся подушку, в надежде что это поможет его носу не вдыхать испорченный воздух.

Он бы мог конечно отползти в сторону, но уступать так просто, свою постель, ахеец не собирался.

— Слушай меня человек. В Гивейне правят только самки. Они называют это матриархатом. Мужчины должны в лучшем случае воевать, в противном… — работать обеспечивая своих самок всем, начиная от рабов, денег, утвари и заканчивая плотскими утехами. Поэтому не тешь себя призрачными желаниями. К тому же, по здешним обычаям, тот, от кого понесет царица, должен быть умерщвлен, для того, что бы якобы отдать своему отпрыску всю свою силу. Так что на твоем месте, я бы хорошенько задумался, прежде чем начать вылизывать эту царственную самку, так как если ты осеменишь ее лоно, тебе уже ни за что не выпустят из этих чертогов.

— Ты что серьезно? — пробубнил ахеец не убирая лица от подушки.

— Херувимы не умеют лгать, как это привыкли делать другие разумные.

— Ой, то же мне сосредоточение целомудрия. — на этот раз ахеец попытался было оторвать свою голову от подушки, потому что общаться исключительно мысленно со своим приятелем ему было не удобно. Но противный запах все ни как не улетучивался.

— Слушай Арест, а каким образом эти помещения проветриваются. Ведь здесь же нет ни одного окна или проема.

— Стволы древа Маол! — глубокомысленно заявил Арест

— Что Маол? — не понял Ахилл.

— Их древесная плоть словно губка пропускает через себя воздух очищая его при этом от вредных веществ. Поэтому все гивейнцы живут намного дольше, нежели любой человеческий род. — он подумал и закончил свою мысль. — За исключением впрочем укушенных Старейшинами вурдов и их детей.

— Понятно. — хотя Ахиллес, как раз ничего толком и не уразумел. — Так что же нам делать? Какого бельма мы тогда залезли в это логово, раз сможем выбраться отсюда только по трупам всего здешнего войска.

Херувим покосился на человека и озадаченно рыкнул.

— Неужели твое семя так сильно ударило в голову, что ты совершенно перестал, что-либо соображать. То с вурдской самкой тебе захотелось устроить соитие, теперь вот возжелал Царицу Гивйна!!! Не дели ложе с Гиминой, по крайней мере сейчас. Если выиграешь турнир, то станешь равен самим богам и тогда будешь совокупляться хоть с ослами.

За разговором время прошло незаметно. Находясь постоянно в закрытом пространстве херувим вдруг почувствовал себя нехорошо и предложил человеку прогуляться до ужина по дворцовому саду. Они позвали одну из служанок и объявив о своем желании, оправились за нею в след по затейливым лабиринтам общественных комнат. Выходов на дворцовую крышу было, как оказалось множество.

Очутившись на открытом воздухе, Ахилл подошел к борту и принялся рассматривать суетившиеся фигуры местной аристократии. Большинство из них восседали на небольших деревянных ложах и вели неспешные беседы. Арест в скором времени поведал, что его состояние нормализовалось. Они долго прогуливались по рукотворному саду и подражая гивейнской аристократии вели неторопливый разговор. Арест поучал Ахиллеса. По его объяснениям царица Гимина была сильным магом поэтому, если ахеец останется с ней наедине, что бы не попасть под влияние ее злой воли, херувим советовал ни под каким предлогам не смотреть в ее глаза.

— Если уж окажется, что ты останешься с нею наедине и она настоит на том, что бы ты все-таки заглянул в ее глаза… Смотри на ее переносицу, только таким способом ты сможешь избежать порабощения своей воли.

Огромный солнечный диск не спеша отправлялся в свой незримый чертог, что бы отдохнуть и впустить во владение небесного свода свой извечный антипод — лик Луны. Над огромной долиной прозвучал гулкий удар бронзового гонга извещавший всех поданных и гостей города-государства, что наступило время вечерней трапезы императрицы. Тут же подошла служанка и предложила обоим гостям следовать за ней. Снова бесчисленное количество переходов, после чего они оказались в зале для приема пищи и важных гостей. В этом помещении не было ни стульев ни лежанок, ни чего, на что можно было присесть или прилечь кроме просто невообразимо огромного ложа. Оно было невысоким и возвышалось над полом на расстоянии в человеческий локоть. В его центре находилось, что-то вроде отшлифованного каменного подноса, который был завален всевозможными яствами. Встречали гостей царица, с почти обнаженным телом и двое престарелых советника, которые сопровождали Гимину в ее сумасбродном посещении бойцовского шатра. Также, с правой стороны от чернокожей госпожи, полусидел еще один человек. Он был молод и дерзок. Глаза гивейнца были глазами воина, привыкшего подчинять и повелевать сотнями жизней. Глаза, которые знают цену доблести и пролитой крови. Он, как и все присутствующие, имел длинные черные волосы, заплетенные в сотни длинных косичек и стянутых на затылке кожаной завязкой.