Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина) - Александр Александрович Годлевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суждения наших демократов и правозащитников об изменении режима на основе только чисто внешних форм, без выяснения, что за этими с виду супердемократическими формами у нас существует в реальности, очень сомнительны. Не берусь здесь обсуждать, чего в поведении этих демократов-правозащитников-гуманистов больше – одной только глупости, или чего-то еще. Но все это сродни той части белоэмиграции, когда-то признавшей большевистский режим по чисто внешним имперским признакам – усмотрев в большевиках только «собирателей земли русской». И очень быстро позабыв, что большевики при советизации присоединенных народов и земель несут им такую счастливую жизнь, от которой сами белоэмигранты еще совсем недавно еле ноги унесли.
Все сразу становится на свои места, если признать, что советская власть у нас благополучно пережила не только неисчислимое множество предсказаний скорого неминуемого конца, который с завидным постоянством ей предрекали с октября 17-го, но и неоднократные констатации своего уже свершившегося краха. А под прикрытием чисто внешних демократических форм и атрибутов существует все тот же прежний по сути советский режим. Тогда все становится на свои места, но сразу выясняется, что некоторые именитые общественно-политические деятели – политики, политологи, писатели, правозащитники – оказываются не на тех местах в общественной жизни, на которые они претендуют, и которых, вроде бы, с успехом добились. Становится слишком очевидной, мягко говоря, ошибочность всех их заявлений и оценок российских реалий. Но самое главное, чтобы при этой власти ни делать, какими бы позитивными изменениями ни пытаться ее улучшить, результат будет тот же, что и при сотрудничестве с прежним коммунистическим режимом.
Что такое советская власть многие пытались определить с научной точки зрения. Но дать научное определение какому-либо объекту исследования означает, прежде всего, включить в определение те существенные признаки, которые отличают его от всех других сходных объектов. В философии и логике есть такое понятие как «определение через род и вид». Оно значит, что в определении даются признаки, относящие исследуемый объект к какому-либо общему роду объектов, и даются признаки, по которым объекты определяемого вида отличаются от других видов объектов данного общего рода.
Так, определение «паровоз – локомотив, приводимый в движение паровой машиной» относит паровоз к общему роду локомотивов и содержит признак, отличающий паровоз от всех других локомотивов (тепловозов, злектровозов и т.д.) тем, что он работает от паровой машины. Так и советская власть с одной стороны является государственной властью, а с другой стороны для ее определения необходимо найти тот критерий, который существенно отличает ее от всех других видов государственной власти. И если действовать правовыми методами, то существенные признаки отличия должны выражаться прежде всего в четко определенных юридических категориях.
Причем, при определении через род и вид не всегда обязательно нужно развернуто и подробно давать в определении родовые признаки – иногда и так ясно, о чем идет речь. Для определения советской власти нет необходимости давать родовые признаки любой государственной власти, определять, что такое власть вообще. Да это и не так просто. По-моему до сих пор так никто и не определил, что такое любая власть вообще – во всем ее единстве и многообразии. Вполне достаточно дать в определении советской власти признаки, присущие только ей одной и не присущие всем другим видам власти. Так, чтобы понять, чем один человек отличается от другого, незачем давать определение человека вообще, с признаками, присущими всем людям, независимо от того, кто он – Иванов, Петров, Сидоров или Гитлер. Да и пробовал кто-нибудь определить, что такое человек вообще – с присущими ему биологическими, социальными, моральными и всеми другими свойствами?! Надо просто выделить признаки, по которым один человек отличается от другого.
Это я все к тому, что от многих умников слышал категорические утверждения, будто для определения советской власти сначала необходимо определить, что такое вообще любая власть, а уж только потом можно будет давать определение именно советской власти. Когда же речь идет о конкретных людях, то эти умники очень легко судят, чем один человек отличается от другого, не задаваясь вопросом, что такое вообще человек.
Вообще говоря, при анализе любого объекта исследования необходимо как можно более полно и четко вскрыть его сущность – то, что делает объект самим собой – тем, что он есть на самом деле, и что отличает его от других объектов, внешне с ним схожих. Для этого среди множества разнообразных признаков объекта следует выяснить, какие из них являются существенными, то есть непосредственно и необходимо связанными с сущностью объекта, в отличие от всех других признаков, так тесно с сутью не связанных – вторичных, опосредствованных или вообще случайных наносных. Без существенного признака объект или вообще существовать не может, или превращается в что-то совсем другое.
Чтобы отличить один объект от другого при сравнительном анализе, надо установить существенные признаки различия, а для этого, в свою очередь, необходимо понять сущность исследуемого объекта. В познании есть и противоположный процесс – сравнивая признаки разных объектов, определяют сущность объектов. Существенный признак, присущий одному объекту и отсутствующий у другого сравниваемого объекта, называется критерием отличия, и его всегда необходимо находить. Иначе может получиться так, что производя сравнение по каким-то чисто внешним признакам, не отражающим сути вещей, делается вывод о тождественности совершенно разных объектов, сущность которых прямо противоположна. И наоборот, полагают два объекта совершенно разными, а сущность у них одна, хотя чисто внешнее различие громадно.
Во избежании подобных ошибок среди всей массы признаков сравнения должны быть приняты во внимание в первую очередь существенные признаки, как отражающие суть объектов исследования. А то получится как в России с советской властью, которая с завидным постоянством рушится до основания, и с демократией, которая с таким же постоянством побеждает, причем каждый раз – полностью и окончательно.
Многие давали и дают научные определения советской власти. Не буду здесь
