Антисказка. Или бойтесь своих желаний - Елена Артемова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, а ты, Иван, кучер, — закончил Царевич перечислять отведённые всем роли.
— Почему это я кучер? — возмутился тот, — Я, может, тоже богатырём хочу.
— Нет, — вздохнул Елисей, — Кучер — это самое сложное, и доверить это я могу только тебе. Посмотри на них, — кивнул на богатырей Елисей, — Да они не знают, с какой стороны к лошади подойти. Подпругу с вожжами перепутают. Погорим.
Иван задумчиво потёр подбородок:
— Умён, Царевич. Хорошо, будь по-твоему. А где лошадей возьмём?
— Об этом не беспокойся. Я позабочусь и про лошадей и про карету. Ещё с вечера Кузьма в город ушёл, должен вот-вот прибыть со всем необходимым, — заверил Кощей.
— Теперь ты, невеста, — скривился Елисей при взгляде на Катю.
Это не укрылось от девушки, и она замахнулась дать ему затрещину. Мужчина ловко увернулся, и Царевна хмыкнула:
— Ну надо же, рефлекс…
— Вот я об этом, — пробормотала Елисей, — Тут я, конечно, привык, но в столице держи руки при себе. Я всё-таки царевич, а не конюх, чтоб оплеухи получать, понимаешь?
— Постараюсь, но обещать не могу.
— Дальше. Одежда, — продолжил Елисей.
— А что одежда? — оглядела себя Катя, — Мы только вчера выбрали себе новые платья.
— Эти не годятся, — вступилась Забава, — Идём, подберём подходящие статусу царевны. Да и с собой надо собрать. Сколько мы там пробудем? — деловито уточнила она у Царевича, — На каждый день новый наряд нужен. Не дело царевне по два дня в одном и том же ходить.
Сколько? Царевич не знал:
— Бери побольше, если что, потом докупим в столице.
Забава кивнула, взяла Катю за руку и потащила на выход:
— Идём уже, дел невпроворот. Хорошо, что пораньше встали, к обеду бы управиться.
— Ага, вставать ни свет ни заря — моё любимое занятие, — безрадостно согласилась Царевна.
Когда они ушли собираться, Ник поинтересовался:
— Почему Василиса не идёт с нами?
— Ник, мы с Алёной и Кощеем идём искать Милу, — попыталась успокоить его Вася.
— Я против, ты со мной идёшь.
— Я с тобой пойду, мне во дворец позарез надо, — прыгнула к Нику Лягушка.
Волк моментально понял зачем, оторвал морду от лап и покачал головой:
— Не дури, — произнёс мысленно.
Но Лягушка такая лягушка, что только отмахнулась:
— Хочу на столицу посмотреть, обещаю сидеть тихо и почти не высовываться. А ты, Серый, пойдёшь с Василисой и Алёной, присмотришь, кому я ещё могу подруг доверить?
Когда споры утихли, все приступили к завтраку, а после разбрелись собираться.
Первыми ушли мы с Василисой, Кощей и Волк. Забава с таким энтузиазмом принялась выбирать наряды, примеряя каждый найденный на Катю, что казалось, сборы затянутся на несколько дней. Но вот к обеду был готов целый сундук платьев и надежно закреплён на запятках кареты, раздобытой Кузьмой. Царевич ворчал, что карета простовата для его статуса. Да и богатырям положено ехать на лошадях рядом, а не внутри с высочеством. Но Ник и Алекс наотрез отказались ехать верхом. Илья поддержал товарищей, хотя лошадей не страшился и с удовольствием бы ехал в седле. И вот, после лёгкого обеда вся процессия отправилась в путь. Маша проводила с балкона печальным взглядом карету с друзьями и хотела было сесть в кресло:
— Осторожнее, — послышался возмущённый крик кота.
Пока Маша, оперевшись о перила, провожала девчонок, её место успел занять Баюн. Она улыбнулась и с трудом добралась до соседнего кресла.
— Ну что, остались опять вдвоём, — ей нравился Баюн, очень интересный кот, сам себе на уме, но когда он нужен, всегда крутился где-то поблизости.
— Втроём, если быть точнее. Забыла?
— Нет, забудешь тут, как же.
Вчерашнее признание не давало ей покоя, весь вечер она вспоминала его слова.
— А ты долго молчать собралась?
— Не знаю, — призналась Русалка.
Её мучила мысль, что рано или поздно они вернутся в свой мир, остаться здесь она точно не сможет. Там дома у неё мама, она должна вернуться. А Владыка останется тут.
— А ты возьми и узнай, — промурлыкал Баюн и отвернулся, потеряв к ней интерес.
Вечером перед сном зашёл Владыка. После их разговора он словно избегал общения, давая Маше время подумать, побыть наедине с собой. Он уже покинул комнату, как Маша тихо шепнула ему вслед:
— Я тоже тебя люблю. Очень. Но так много «но», что я, наверное, никогда не скажу тебе об этом.
Глава 36
Алёна.
Солнце уже скрылось за горизонтом, когда мы вошли в село. Серый остался нас ждать на краю леса. Слишком огромен был зверь и мог вызвать много вопросов и страха у местных. Вопреки ожиданиям, на улицах не было пустынно, у одного из домов в самом центре собралась большая толпа. Мужики громко обсуждали планы поиска, но, завидев подозрительную компанию, тут же умолкли. От них отделились трое и направились в нашу сторону.
— Надо же, и староста тут, — задумчиво произнёс Кощей, — Не иначе как чудо-птицу искать собрались.
— Доброго здоровьица! — почтительно склонили головы подошедшие к нам мужчины, — Неужто за новой девицей пожаловали?
— Здорова, Гордей, коли не шутишь, — поприветствовал их Кощей, — Дела появились, неотложные. Проездом мы, — обвёл он рукой всю нашу компанию, — А у тебя что за поиски, пропал кто? — кивнул на мужиков.
— Да, мальчонки с вечера в лесу заплутали, — соврал староста.
Кощей хмыкнул, но промолчал. Ещё по дороге мы сговорились про Милу ни слова. За неё такая награда обещана, что крестьяне нам даже если что и знают, то не скажут. На месте разберёмся, что к чему. Как выразилась Вася — действуем по обстановке. Так же нам было сказано, что нечисть местные уважают и побаиваются. Поэтому нас никто не тронет, но и излишней откровенности ждать не стоит. Половина женщин и так бегали к Яге за разного рода помощью: кому соперницу устранить, кому мужа гулящего от похода налево отвадить, а кому-то мужскую силу вернуть. Поэтому её появлению мало кто будет рад, слишком многое ей известно. Из-за спин мужиков высунулась лохматая голова Евсейки, он приложил палец к губам, призывая нас не раскрывать знакомство, а потом нерешительно двинулся к нам.
— Показывай, где на ночлег остановится можно, — не попросил, а приказал Кощей.
Гордей вздрогнул. Перспектива провести ночь под одной крышей с такой компанией — сомнительное удовольствие для деревенских. Добровольно не согласится никто, и сейчас староста решал в голове непростую задачу.
— А сколько
