Навстречу судьбе - Иар Эльтеррус

Быстро смотавшись за Ле с Карой, горец рассказал девушкам, что происходит с их благоверным. Жрица только возмущенно всплеснула руками, а Беспалая огорченно нахмурились. Но терять времени они не стали, переместились к пьяному Санти и принялись за него всерьез. Он, если честно, ничего против не имел.

Проводив девушек к императору, Лек снова задумался. Необходимо все-таки с кем-то посоветоваться. Опять же возникает вопрос: с кем? С каждым мгновением он все яснее осознавал: кроме отца Теларина, больше не с кем. Даже Кертал вряд ли поймет их сомнения. Для старого мастера благо империи давно стало самым главным в жизни, и ничто, ведущее к этой цели, не может быть злом.

Приняв решение, горец призвал плащ эльдара и собрался было переместиться в Элиандар. Однако в последний момент он бросил на себя взгляд в зеркало и замер. Оттуда на него смотрел не рыцарь престола, а император! Плащ почему-то был не серо-серебристым, а темно-серым. Ни один эльдар не мог вызвать такого по определению! Это еще что за новости? Лек раздраженно помотал головой. В заклинании напутал? Или что? Он убрал плащ и вызвал его снова. Ничего не изменилось — в зеркале снова появился император.

Забыв обо всем, Лек принялся экспериментировать. Вызвать давно ставший привычным плащ рыцаря престола не удалось ни разу, на нем возникал только императорский. Чудеса какие-то! Растерявшись, горец понял, что придется отлавливать Веркита и выяснять, в чем дело. Выдавать себя за императора он не собирался. Отыскав повара сплетенным на скорую руку заклятием, Лек переместился к нему. Тот, как обычно, распекал нерадивых помощников.

— Чего тебе? — раздраженно обернулся к нему Веркит.

— Поговорить надо, — буркнул горец. — Срочно! Проблемы.

— Да? Ну, пошли.

Они переместились в какую-то незнакомую Леку комнату.

— Что за проблемы?

— А вот...

Вызвав плащ, горец некоторое время наслаждался выражением обалдения на лице Веркита. Настолько ошалевшим он повара еще не видел.

— Санти что, помер?! — выдохнул тот. — Тебе корону передал?!

— Живехонек, — заверил его Лек. — С девушками сейчас.

— Тогда я вообще ничего не понимаю... — растерянно опустился на стул повар. — Это у тебя шуточки такие? А по шее?

— Какие шуточки?! — возмутился горец. — Я сам едва с ума не двинулся, как себя в зеркале увидел!

— Веркит!!! — прервал его чей-то отчаянный вопль.

Из возникшего на стене туманного облачка вывалился Тинувиэль. Взгляд принца блуждал, по щекам ползли разноцветные пятна. Он ломал руки и едва не плакал. Казалось, случилось что-то донельзя страшное.

— Тут такое! — выдохнул он. — Гляди!

На эльфе тоже возник императорский плащ. Надо было видеть реакцию повара. Он не побелел, а позеленел, отвесил челюсть на грудь, глаза бедняги выпучились, как у морского рака. Веркит молча тыкал в принца пальцем и только что-то неслышно сипел. Видимо, отказал голос.

Не прошло и нескольких минут, как в комнате с точно такой же проблемой появились Храт с Энетом. Повар растерянно обводил глазами четырех стоящих рядом императоров и то и дело осенял себя косым крестом. Но это не помогало — наваждение никуда не делось. Веркит обхватил руками голову и принялся стонать, раскачиваясь на стуле.

— Сволочь радужная... — прорывались сквозь стоны слова. — Чтоб тебе, паскуде, хвост в спираль свернуло... Чтоб ты голову в собственную задницу засунул... Чтоб тебе крылья с корнем выдрало... Гадина... Тварюка дорхотова... Дубина чешуйчатая... Ящер тупорылый...

Затем он откинул голову назад и принялся истерически хохотать.

— Един в пяти лицах! — сходил с ума Веркит. — Нет, ну надо же, а? Един в пяти лицах!!!

— Да что происходит-то?! — не выдержал Лек.

— Что? — резко повернулся к нему повар. — А то, что нынче в Элиане не один император, а целых пять! Слышишь?! Нет, я так не могу! Ну что это за издевательство, а? Чтоб ты сто раз сдох, зверюга крылатая!!!

— Кого ты проклинаешь? — растерянно растопырил уши Тинувиэль.

— Радужного дракона, будь он неладен...

— А он здесь при чем? — удивился Лек.

— При том! — буркнул повар. — Когда Маран рыжего короновал? Сразу после вашего разделения? Сразу после того, как вы Радужным быть перестали?

— Да... А...

— Никаких тут тебе «а»! — раздраженно прервал его повар. — Ни дорхотова копыта вы не разделились тогда еще! Когда Маран передавал корону Санти, он передал ее не одному рыжему, а всем Пятерым! То есть, Радужному Дракону!

— Разве так бывает?! — выдохнул Храт.

— До сегодня я думал, что не бывает... Да, Санти остался основным императором, стержнем объединения, а если точнее, основным рецептором Радужного, чтоб ему полжизни в дерьме купаться. Но любой из вас может в случае необходимости подменять рыжего, становясь императором. Вот такие дела, ребятишки...

— Сушеную жопу габта с перцем ему в пасть, этому Радужному! — буркнул орк, недоверчиво покачивая головой. — Удружил, зараза!

— Подожди, — потряс рукой Лек. — Не пойму я что-то. У нас же нет памяти прежних императоров!

— Скоро будет, — заверил его Веркит. — Подожди немного, эта «радость» вас тоже не минует. Я сам еще до конца не понял, что такое ваша эмпатическая связь и на что она способна. Судя по всему, это посвящение в эльдары задержало ваше превращение в императора, единого в пяти лицах. Я сейчас вижу, как на глазах меняется аура каждого из вас, становясь аурой императора. Посему поздравляю, Ваши величества!

Повар встал и издевательски поклонился, разведя руками.

— И что нам теперь со всем этим делать? — с трудом выдавил Энет.

— А что здесь сделаешь? — устало пожал плечами Веркит. — Править Элианом. Впятером. Надеюсь, не передеретесь.

— Вот еще! — возмутился Храт. — Было бы из-за чего. Оно мне надо, такая обуза?

— Да никому оно не надо... — поежился Лек. — Прав ты, чтоб этой паскуде радужной полжизни икалось! Порадовал, называется...

— Так он — это вы сами! — хохотнул Веркит. — Вы, Пятеро — его составляющие. Потому все пятеро и являетесь императорами. Нет, ну это же надо?! Кошмар, право!

— Во-во... — буркнул Лек. — Это мы все — императоры? Ой, мать моя женщина...

— Увы... — тяжело вздохнул повар, снова с недоумением оглядывая друзей. — Но никуда от этого не денешься. Как бы того ни хотелось.

— Ясно, — поежился горец. — Раз никуда не деться, будем думать. Меня еще Санти беспокоит. Знаешь, в каком он состоянии?

— Знаю.

— Напоил его и девчонкам рассказал, они с ним сейчас. Вот ему завтра сюрприз будет! Вот порадуется! Паскудство какое!

— Паскудство, — согласился Веркит. — Только выбора, ребятишки, у вас все равно нет. Идите-ка вы спать. Утро вечера мудренее. А я тут пока покумекаю на досуге. Может, до чего-то и докумекаю.