Бегущий по лезвию бритвы (сборник) - Филип Дик

— Но с тобой–то все прекрасно получилось.

— Это мы еще посмотрим.

— А тут и смотреть нечего, — улыбнулась Рэйчел. — Все стало ясно, когда на твоем лице появилось это тоскливое выражение. Я ждала его.

— Сколько раз ты это делала?

— Не помню. Семь или восемь. Нет, наверно, девять. — Она на мгновение задумалась и кивнула. — Да, девять раз.

— Эта идея довольно старомодна, — сказал Рик.

— Ч–что? — растерялась Рэйчел.

Отклонив баранку от себя, Рик перевел машину на плавное снижение.

— Во всяком случае, мне так кажется. Сейчас я тебя убью, а затем займусь супругами Бейти и Прис Страттон. В одиночку.

— Так это что, мы поэтому садимся? — встревожилась Рэйчел. — На тебя наложат штраф. Я являюсь собственностью, вполне законной собственностью нашей ассоциации. Это беглые андроиды подлежат немедленному уничтожению, а я отношусь к совсем другой категории.

— Это станет проверкой, — ухмыльнулся Рик. — Если я смогу убить тебя, то смогу и их.

Рэйчел начала торопливо копаться в своей роскошной, под завязку набитой всяким хламом сумке, но уже через пару секунд была вынуждена сдаться.

— Черт бы побрал эту проклятую сумку, — выругалась она. — Никогда–то в ней ничего не найдешь. Ты можешь убить меня так, что не будет больно? Осторожно и аккуратно? А я не буду сопротивляться, ладно? Я обещаю не сопротивляться. Ну так как, договорились?

— Да, — вздохнул Рик, — теперь я понимаю, почему Фил Реш сказал то, что он сказал. Он отнюдь не бравировал своим цинизмом, он просто слишком уж много узнал. Пройти через все это… нет, я совсем его не осуждаю. Полученный опыт полностью изменил его, изуродовал.

— Изменил не в ту, какую надо бы, сторону.

Под внешним спокойствием Рэйчел все еще чувствовались отчаяние и напряженность. Однако мрачное пламя уже угасло, жизненная сила вытекла из нее, как воздух из проколотого шарика, оставив жалкую вялую оболочку. Рик не раз и не два наблюдал то же самое на примере других андроидов. Капитуляция перед непреодолимыми обстоятельствами. Механическое, чисто рациональное приятие того, с чем настоящий живой организм — с наследственной памятью от двух миллиардов яростной борьбы за выживание — никогда не смог бы смириться.

— Меня тошнит от этой вашей манеры — чуть что, и сразу лапки кверху, — с ненавистью бросил Рик.

Он в последнюю секунду притормозил совсем готовую уже врезаться в землю машину, а затем кое–как посадил ее, заглушил мотор и достал из кармана лазер.

— В затылок, у самого основания черепа, — попросила Рэйчел. — Пожалуйста.

Она отвернулась, чтобы не смотреть в черную пропасть ствола.

— Я не могу сделать то, о чем говорил Фил Реш.

Он включил мотор, и уже через секунду они снова летели над городом.

— Если ты все еще думаешь это сделать, — сказала Рэйчел, — делай сейчас. Не заставляй меня ждать.

— Не бойся, я тебя не убью. — Рик круто свернул назад, к центру Сан–Франциско. — Твоя машина ведь тоже осталась на крыше «Святого Франциска», верно? Я подброшу тебя дотуда, а там уж лети в свой Сиэтл.

В машине повисла тишина, нарушаемая только ровным шумом мотора.

— Спасибо, что не стал меня убивать, — сказала в конце концов Рэйчел.

— Кой черт, тебе и так, и так осталось жить какие–то два года. А у меня в запасе лет пятьдесят. Я проживу в двадцать пять раз больше твоего.

— Смотри–ка, да ты и вправду меня презираешь. За то, что я сделала. — Рэйчел окончательно успокоилась, ее голос звучал все громче и увереннее. — Ты прошел тот же путь, что и все прочие. Платные охотники, бывшие до тебя. Каждый из них начинал сперва беситься, грозился убить меня, но потом непременно оказывалось, что они не могут исполнить свою угрозу. В точности, как и ты сейчас. — Она раскурила сигарету и глубоко затянулась. — Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что я была права. Ты больше не сможешь убивать андроидов — не только меня, но и любых других, в том числе и этих троих, Прис Страттон и семейку Бейти. Так что иди ты домой, к своей козе. Отдохни, успокойся. Вот черт! — вскрикнула она и начала яростно отряхивать свой плащ. — Я уронила на себя горячий пепел.

Рик молчал.

— Эта коза, — сказала Рэйчел, — ты любишь ее куда больше, чем меня. Пожалуй, даже больше, чем свою жену. Сперва коза, затем твоя жена, и на самом последнем месте… — Она весело рассмеялась. — Ну что тут остается, кроме как смеяться?

Рик продолжал молчать. Через несколько минут Рэйчел вскрикнула:

— Ой, ну совсем из головы вон! — А затем протянула руку к приборной доске и включила приемник.

— Выключи, — сказал Рик.

— Выключить Дружище Бастера и его Дружелюбных Друзей? Выключить Аманду Вернер и Оскара Скруггса? Сейчас, когда с минуты на минуту ожидается обещанный Бастером сенсационный репортаж? — Она поднесла к тускло светящейся шкале приемника свои часы и взглянула на стрелки. — Ну да, совсем уже скоро. Ты слышал об этом репортаже? Он все время о нем говорил, нагнетая в нас ожидание.

— Ну да, ребята, — заговорил проснувшийся приемник, — я сижу тут со своим корешем Бустером, и мы тут с ним треплемся, и вообще, и ждем, и каждый тик часов считаем, потому что ну вот прямо сейчас будет точно, ну самое важное объявление, какое ни на есть…

Рик выключил радиоприемник.

— Оскар Скруггс, — сказал он. — Истинно интеллигентный человек.

Буквально в то же мгновение рука Рэйчел снова метнулась к приборной доске.

— Я хочу слушать. И я буду слушать. Дружище Бастер собирается рассказать сегодня нечто очень важное.

Из динамика снова задолдонил тот же самый придурочный голос, а Рэйчел Розен блаженно откинулась на спинку сиденья. Конец сигареты горел в полуметре от Рика, как огромный, самодовольный светляк, как напоминание о ее победе. Ее победе над ним.

Глава 18

— Принесите сюда остальное мое хозяйство, — скомандовала Прис Изидору. — В первую очередь телевизор. Чтобы мы могли услышать обещанный Бастером репортаж.

— Да, — поддержала ее Ирмгард Бейти, быстрая и ясноглазая, как стриж. — Нам ну позарез нужен телевизор. Мы столько уже ждали этого репортажа, и он как раз должен начаться.

— Мой телевизор принимает только государственный канал, — печально сообщил Изидор.

Рой Бейти, усевшийся в большом глубоком кресле так плотно, словно решил поселиться в нем до скончания века, громко рыгнул и заговорил спокойно и терпеливо, как воспитатель, поучающий неразумного ребенка:

— Но мы, Иззи, хотим послушать именно Дружище Бастера и его Дружелюбных Друзей, а не кого–нибудь другого. Или вы предпочитаете, чтобы я называл вас Джей–Ар? Как бы то ни было, вы вполне меня поняли? И вы сходите за телевизором?