MEMENTO, книга перехода - Владимир Леви

Домашние питомцы уже изначально, в большинстве своём, по естественным срокам их жизни предназначены лишь для временного сопровождения наших жизней. Их жизни короче, зато интенсивней, полней, каждое мгновение более насыщено благодатью, чем наше.

Рецептов, как пережить это горе, как любое иное, нет и не может быть. Пожелание мое вам сводится к одному: жить и наполнять жизнь, наполнять душу, и не только свою. Пустота, о которой вы говорите, какое-то время естественна. Постепенно она заполнится новой жизнью и новыми радостями, как рана тела заполняется новыми тканями.

И еще пожелал бы не спешить с обретением нового любимца. Лучше выждать, пока горе посветлеет – признаком этого станет преобладание благодарных воспоминаний о потерянном существе над болью потери. И уж тогда – если душа позволит – заводить новое существо.

Знаю немало случаев, когда люди, потерявшие любимую собаку, торопились завести нового щенка, чтобы способом, кажущимся самым естественным, возместить потерю. Но из такого слишком поспешного замещения, как правило, ничего хорошего не выходит: либо оказывается, что новоприбывшего невозможно полюбить так, как потерянного, либо сам этот новоприбывший почему-то оказывается несчастным, каким-то нездоровым или невезучим. Как будто душа прежнего любимца еще не хочет уходить, ревнует и не впускает нового. Это, конечно, наивные домыслы, но как знать.

Спасательный круг

ВЛ, прошу вашего совета – как помочь мужчине, совсем недавно оставшемуся с новорожденным младенцем на руках, пережить смерть жены, в которую он был безумно влюблен? Этот человек, Антон, работает со мной в одной организации, мой хороший друг, ему 32 года. Полюбил Марину, сотрудницу соседнего отдела, долго ее добивался, наконец, они поженились. Он однолюб. Всегда говорил, что Марина для него – как воздух.

В субботу готовился забирать супругу из роддома – родился сын, отмечал с нами это событие, был счастлив, готовился к встрече – а утром, в день выписки, Марина внезапно умерла. Тромб закупорил легочную артерию… Антон держался молодцом – почернел от горя, но сам переодевал жену в морге, организовывал похороны… В роддоме его ждал сын, которому неделя от роду. Мои коллеги ото всего произошедшего в каком-то ступоре – боятся даже звонить Антону и предпочитают делать вид, что ничего не произошло.

Антон мне очень доверяет. Еще до свадьбы, когда они только встречались с Мариной, и у них были какие-то нелады, рассказывал обо всем мне, делился, просил совета. В день смерти супруги позвонил мне одной из первых…

Сегодня, на третий день после похорон мы разговаривали по телефону – я пыталась поддержать его, говорила, что он обязан теперь жить ради сына… Соглашается, и сразу же плачет, говорит, что не знает как жить дальше… Постоянно вспоминает жену, какой хорошей и единственной для него она была.

Как поддержать его? Какими словами? Как утешают людей, переживших смерть близких, профессиональные психологи? Я очень переживаю за Антона. Вы писали однажды: «боль горяча, как лава, и смысла не ведает…»

Валентина

Валентина, прописей утешения для таких случаев быть не может. Какие-то слова… Чувствую, вы и сами понимаете, что не это важно.

Самое главное, самое простое и трудное – быть рядом с человеком и быть искренним. Слова найдутся, придут. Если и когда понадобятся. По своему опыту знаю: лучше всего просто безмолвно обнять человека и помолчать. Выслушать, если что-то захочет сказать… Женщины в таких случаях часто вместе плачут.

Все, что только можно сделать для вашего друга, вы делаете, просто общаясь с ним и разделяя его горе. Да, нередко случается, что друзья и близкие человека, оказавшегося в таком положении, теряются и робеют от ощущения какого-то невыполнимого долга и беспомощной виноватости – утешить-то нечем, помочь – нечем. Многих это ощущение заставляет малодушно уходить от встречи с несчастным, уклоняться от общения, отдаляться. (Тут, конечно, и страх еще – от напоминания о близости бездны, которая стережет всех и каждого.) А всего-то нужно – приблизиться. Отодвинуть на время свое «я» – и быть вместе с человеком, просто быть вместе. Как только приближение произойдет, страх и гнет непонятной вины уйдут. Останется человеческое общение.

Вам это легко: Антона вы знаете лучше остальных. Найдется и чем помочь – и подсказкой, и делом, если понадобится. А ему понадобится наверняка. Горевать будет некогда – на руках крошка. Нужно спешно налаживать быт, кормление, уход за младенцем. А дальше жизнь покажет и подскажет. Важно, чтобы она продолжалась, жизнь.

Спасибо вам за заботу о друге.

Ответ на ответ.

ВЛ, Антон вышел на работу оформлять документы для получения страховки… Плачет часто, но я поняла: выдержит. Хотя рана страшна, и страдание почти невыносимо – он оживляется, когда рассказывает, как купали сына, как сынок спал ночью, как покушал… Закрутил вихрь дел – оформление кучи бумаг, покупка вещей для ребенка… Сынок – его спасательный круг.

Счастье – это не суррогат жизни. Это сама жизнь, открытая глубине, со всеми ее бедами, но и с той силой, которую дает глубина. Бог, скрытый в глубине, не страхует нас от несчастий, но он дает силу переносить несчастья и, потеряв всё, начинать жизнь заново. Продолжая путь, мы опять должны войти в темное ущелье, но знаем, что выйдем снова на свет и обрадуемся свету и эту радость будем нести сквозь тьму – до следующего взрыва света.

Как пережить потерю ребенка

Вокруг себя внимательно смотри.Страдания свои благодари –вон, видишь? – дуб в ненастье обломился,а малый кустик вырос раза в три.

Об этом нужна отдельная невозможная книга.

Невозможная ни для написания, ни для прочтения – боли в ней будет больше, чем можно выдержать. И все же нужна.

Мало-помалу книга эта у меня складывается из очного и письменного общения с теми, кого постигло. Закон этого общения краток и подобен другим случаям горя: быть вместе.

Не утешать. Просто быть вместе. Быть здесь, рядом. Душа к душе. Говорить о чем угодно. Или не говорить. Просто быть вместе и разделять боль.

Зачем?.. Смысл?.. Разделенная боль этой потери не уменьшается. Наоборот, боли становится больше. Вот – открытая, поведанная, отданная тобой, она есть уже и в другом существе, мучает и его. А в тебе?.. А в тебе сколько было боли, столько и остается: беспредельная бесконечность; боль даже усиливается, как утренний шторм, зверски неутолимая, бьется о берега безысходности.

Вот что важно, неимоверно важно: из разделенной боли уходит яд одиночества, адский, безумный яд. Разделенную боль принимает не только разделивший ее, но и Кто-то незримый, все боли мира вмещающий и преобразующий в световую энергию… В это можно не верить, считать благостной чушью. Но невозможно не чувствовать: разделенная боль, не слабея, даже тысячекратно усиливаясь, спасительно держит душу и лечит мир. И поэтому жизнь продолжается. Продолжается боль и продолжается жизнь.

ВЛ, мне 33 года. Месяц назад у меня погиб сын 9 лет – сбило машиной. Шел из школы, года полтора уже ходил самостоятельно, пошел не по обычному пути. Из-за высокого сугроба не увидел машины. Могла его встретить, была недалеко, но дни предновогодние – пошла в магазин… Не уберегла.

Очень тяжело, очень… Иногда немного отпускает… Шевелюсь, на работу вышла на двадцатый день. Работаю в музыкальной школе. Миша туда тоже ходил. С детьми надо разговаривать и улыбаться. Есть еще младший сын 5 лет, муж, который меня поддерживает, дома надо что-то делать… Мама, папа живы… Стала больше к ним ходить. Больше времени стала проводить с бабушкой, у нее рак уже 14 лет, не оперировалась, метастазы, да и зрение потеряла недавно. Но держится, ест, таблетки пьет, себя обслуживает, с Димкой моим играет лучше всех. Недавно говорит мне: «Я все жду, когда у меня наступит созерцательная старость». И смешно нам стало, потому что к ней это никак не применимо, на все остро реагирует.

Все мы были некрещеные, кроме моего мужа. Недавно покрестились – говорят, нужно это, чтобы молитвы доходили. Мама и бабушка креститься уже не будут (60 и 83 года). Мама, когда мне было 6 лет, тоже попала в автокатастрофу, но выжила…

Помогла в чем-то статья Толстого о страдании, нашла на одном сайте. Раньше я с такой остротой не замечала, столько горя у людей. Все эти природные катаклизмы, теракты… А сколько больных детей… Неужели такой ценой надо было мне заплатить, чтобы увидеть все это, всех касающееся, всеобщее?

И еще хотела у вас спросить… Не могу вспоминать, как все было раньше, и плачу редко. Почему?.. Понимаю, мало времени еще прошло…