Будь проклята Атлантида! - Сергей Житомирский

Жизнь быстро входила в обычную колею. Как прежде, они спускались по утрам к ручью, оставляли в трапезной миски с недоеденной гжалой, сидели над листами в уютных гротах. Словно не было голода и стужи, горячих фонтанов и бездонных трещин.

Но они были! Перед Ферусом лежал ворох листов – бесценная добыча похода. Разобрав их, Учитель немедля навьючил всех грудами огромных чисел, которые надо было превращать в еще более огромные. Они трудились над этим, подгоняемые неистовым стариком, поднявшим руку на духов холода. Он раскричался на Паланта, когда тому понадобилось куда-то отлучиться. Знаток сокрушенно кивал, принимая упреки в суетности и нерадивости, потом взгромоздился на лохматую лошадку и ускакал.

Возвратясь через три дня, он глянул на Ора, словно видел его впервые, и пробурчал нечто насчет гиев, хитрых, как лисы, и скрытных, как Чаа – бог с рыбьей головой. Остаток дня Палант путал числа, напевал себе под нос, виновато косясь на утонувших в подсчетах собратьев.

Певица купила дом в одном дне пути от Долины Древа. Здесь она отдыхала, сюда приезжал Палант – добрый, все понимающий и все еще не верящий в поздно пришедшее счастье.

Получив весть о его возвращении с Зирутана, Тейя примчалась туда, обогнав своего ответного голубя. В первый день Палант отказался говорить о путешествии. Он сыт льдами, вулканами, подсчетами! Но мало-помалу пришло время рассказов, в которых немалое место занял Ор, а через несколько дней и связанные с ним тайные планы.

- Послушай! – однажды перебила его певица. – Ведь моего защитника тоже звали Ором. А вдруг это он?

- Вряд ли, - возразил Палант, - Ор частое имя у гиев. И потом, твой был из рода Куропатки, а этот из Лебедя…

- Это он, он! – закричала певица. – Ну, конечно, он узнал тебя – и боялся. Ведь тогда эти Куропатки…

- Да, - согласился потрясенный Палант, - скорее всего это действительно он.

- Это как песня! – прошептала Тейя.

- Только ее нельзя петь, если не хочешь накормить коршунов!

- Я спою ее для четверых. Но сперва надо дать ей хороший конец! Скажи, если я привезу эту девушку, ты сможешь ее укрыть?

- Это легче всего. Сделаем ее переписчицей листов во Внешнем Круге. Искать ее там никто не додумается.

- Отлично! К следующей встрече разузнай у Ора все, что можно о ней, ее семье, общине. Дальше – моя забота!

Почти луну они считали числа, несли их Ферусу, получали другие. Как-то вечером старик собрал у всех законченные подсчеты и не дал новых. Утром он, опоздав к омовению, вышел с красными глазами и помахал перед ожидающими Палантом и учениками листом, на котором не просохла краска: «На десять локтей мельче можно делать Канал!»

- Всего-то! – огорчился Сцлунг.

- Это год работы! – сказал старик. – Это значит, в конце второго лета Канал может быть завершен.

После утренней трапезы он созвал всех и вместо привычных упреков в медлительности и бестолковости произнес хвалу:

- Вы совершили подвиг! – сказал он. – Подвиг терпения, преданности и силы духа. Я горд, что у меня такие ученики. У Сцлунга есть дерзость, у Тхана – упорство, у Ора – тонкий нюх. Опытный волк Палант не дает стае сбиться на ложный след. Я думаю, настало время для этих троих, - он непривычно ласково взглянул на учеников, - пора сменить черную одежду на синюю.

Ферус поделил между учениками темы их листов Испытаний. Усидчивому Тхану досталось описать грозное наступление сил холода, увлекающемуся Сцлунгу – восхвалить будущую победу тепла. Ору Ферус поручил заняться способом поднятия тяжестей водой.

Он показал гию бурдючок с отверстием, в котором закреплялась камышинка. В нее вставлялась вторая, третья, так что получалась высокая трубка. Когда в трубку заливали воду, бурдюк раздувался и поднимал груз из камней. Чем выше делали трубку, тем сильнее становились духи воды. Ферус велел Ору найти правило определения силы бурдюка.

Ор сшил бурдючки разных размеров и занялся измерением их силы в зависимости от уровня воды в камышинках. Для отдыха он уходил в горы: карабкался по скалам, наблюдая за козами, которые тут вовсе не боялись человека. Однажды он сделал странную находку – в изломе белой скалы торчала крупная раковина. Поковыряв мягкий камень, он добыл еще ракушек и окаменевшую клешню краба. Год назад Ор не придал бы значения находке, но сейчас, полный рассуждениями знатоков, он задумался.

Находя во льдах кости южных зверей, мы заключаем, что когда-то там было жарко. А эти ракушки? Выходит, что здесь было море? Ор попытался представить себе, что все вокруг залито водой, и только вершины скалистыми островками торчат над океаном. От этого мир сделался зыбким и ненадежным.

Он принес ракушки Учителю и заикнулся насчет своего предположения. Ферус пристально посмотрел на Ора.

- Я согласен, что когда-то эта скала была под водой. Но не обязательно думать, что море стояло так высоко. Ведь земля дышит. Возьми Джиер – он весь состоит из застывшей лавы, которая течет и течет из-под земли. А бывает, во время землетрясений целые острова исчезают в море. Не думай об этом. Лучше скажи, как дела с духами воды.

Ор рассказал о своих опытах, и Ферус наводящими вопросами осторожно подвел его к составлению правил.

- Пора готовиться к Испытанию, - заключил Ферус. – Мы устроим его снаружи. Выбери под склоном валун потяжелее и подними его водой на глазах у знающих. Сошьешь два бурдюка из мамонтовой кожи тройным швом на клею. Трубки закажем медные. Здесь, Ор, нужно не только решить задачу, но и устроить зрелище. Как тогда, с пьющей змеей, - улыбнулся он.

Зима выдалась сухая, снег едва забелил землю.

По мощенной плитами дороге быстро катилась крытая повозка, запряженная двумя лошадьми. Возница съежился на передке, пряча лицо в бараний мех. Сзади ехало трое всадников с низко надвинутыми капюшонами. Внутри повозки было теплее, но две женщины, прижавшиеся друг к другу, постукивали зубами – от холода или от волнения.

Одна из женщин перемолвилась с возницей.

- Миновали Ронад, - сказала она, опуская войлок. – Не верится?

- Теперь почти верю! – шепотом ответила Илла, крепче прижимаясь к Тейе. – От этого еще страшнее.

Сколько раз мне снилось, что я бегу к Ору – ближе, ближе, и вдруг сон прерывается. Неужели и сейчас…

- А не было, чтобы во сне тебя кто-то щипал? – таинственно прошептала Тейя.

- Не-ет. А разве… Ай!

- Ну, теперь ты убедилась, что это не сон?

Обе рассмеялись.

- А хорошо я изображала важную царедворицу! – Тейя сморщила нос, брюзгливо опустила губу: - Ка-ак вы можете жить в этих низких хижинах! – протянула она гнусаво. Илла закатилась смехом.