Гнев ликвидатора - Александр Тамоников

Владимир предложил:

– Давай, Оль, выйдем из барака, слишком много тут людей, которым наш разговор слушать совершенно необязательно!

Вдова Андрея, ни слова не сказав, поднялась, вышла в коридор. Затем из барака, направилась к небольшому, заросшему высокой осокой пруду. Единственному, наверное, здесь месту, где было более или менее чисто и безлюдно.

Повернулась к Лазаренко:

– Говори, что хотел сказать. Все равно не отстанешь! Только учти, Володя, мое отношение к тебе не изменилось и вряд ли изменится. Слушаю тебя.

Капитан кивнул:

– Я понимаю тебя, поэтому постараюсь объяснить, отчего в последнее время не приезжал в Демидовск. А также почему не смог быть на похоронах Андрея.

Ольга криво усмехнулась:

– Постарайся! Но сделай это так, чтобы ложь выглядела как можно правдивей!

– Я не собираюсь лгать!

– Слушаю тебя!

Лазаренко закурил:

– Вы все здесь считали и продолжаете считать меня удачливым бизнесменом, который в делах своих забыл о родственниках. На что имели основания. Но я не бизнесмен, Ольга, я не удачливый предприниматель, купающийся в роскоши, не помнящий родства. Ты знаешь, что в свое время я окончил военное училище. Потом вроде как уволился. Но я не увольнялся. Просто был переведен в ФСБ. В Управление по борьбе с терроризмом, офицером спецподразделения, которым и являюсь по сей день. Вот мое удостоверение, можешь убедиться, что я говорю правду. Потребуются другие доказательства, ты их получишь. Но, по-моему, достаточно и удостоверения.

Ольга, для которой откровения Лазаренко стали неожиданными, взяла документ. Владимир продолжил:

– Почему не приезжал в последние годы домой? Потому что хотел, чтобы вы отвыкли от меня.

Куприянова подняла глаза на Владимира:

– Отвыкли, зачем?

– Понимаешь, Оля, каждая моя командировка могла реально стать последней в жизни, потому как эти командировки всегда были связаны с выполнением боевых задач, сопряженных с риском для жизни. Я не хотел, чтобы в Демидовск пришел гроб с моим телом. Считал, если произойдет худшее, то пусть я для вас исчезну. Лучше проклинайте, чем… то, что пришлось испытать вам в случае с Андрюхой. В тот проклятый понедельник я был далеко от Москвы. И все шло нормально, пока мы с напарником не напоролись в лесу Чечни на остатки одной недобитой банды. Напарник получил травму, сломал ногу, а пуля боевиков вывела из строя специальную станцию, лишив меня возможности связи со своими. Я не мог ни сообщить свои координаты, ни вызвать вертолет для эвакуации из зоны применения. В результате, почти неделю мы самостоятельно, пешком выходили из крупного лесного массива. Вышли к своим в пятницу и были доставлены в Ростовский госпиталь. 19 июля к нам прилетел непосредственный начальник. От него я и узнал о смерти Андрюхи. Тут же поехал сюда!

– Как же шел твой напарник, если сломал ногу?

Лазаренко ответил просто:

– Я нес его на себе! Поэтому, естественно, я физически не мог быть в Демидовске в четверг! В день похорон брата!

Ольга задумалась. Рассказ Владимира менял все в ее отношениях к нему! И она сердцем чувствовала: брат погибшего мужа говорит правду.

Капитан спросил:

– Ты мне веришь, Ольга?

– Да! Извини! Тебе надо было рассказать все раньше!

– Я не имел на это права.

– А сейчас имеешь?

– И сейчас не имею! В связи с той ситуацией, которая сложилась в семье, командование разрешило мне приоткрыться, но не раскрывая то, чем я занимаюсь по службе. В принципе я нарушил инструкции начальника.

Ольга проговорила:

– Вот почему твой домашний телефон молчал! Но… почему ты не ответил по мобильному номеру?

– Дома я бываю редко, а когда вылетаю в командировки, то использую другие средства связи. Конечно, потом я узнавал, что вы звонили мне. Честное слово, хотел ответить. Но… не отвечал. Причину ты знаешь, не хочу повторяться!

Куприянова кусала губы.

Лазаренко спросил:

– Оль, а где сейчас дети?

– А? Дети? У подруги!

– За что ты обиделась на мать? За то, что она защищала меня?

– Это уже в прошлом и не имеет никакого значения. Как и то, что ты рассказал мне. Теперь, Владимир, ничего не имеет значения. По большому счету, какая разница, кто ты? Бизнесмен или спецназовец? Андрея же не вернешь? И былой жизни не вернешь. Я зла на тебя не держу. Но… лучше, если вы с Маргаритой Алексеевной забудете о нас!

– А ты будешь ютиться в бараке, среди людей, для которых жизнь – свалка? Обречешь детей тоже копаться в мусоре?

– Это мое дело!

– Нет, Ольга! Это не только твое дело! Андрей был моим братом, ты его жена, дети – это дети. И если я не смог отвести от него беду, то забота о его семье, о тебе с Аленкой и Димкой мой долг. Как долг найти и наказать убийц Андрюхи! Я найду их! Нужно время. Оно у меня есть.

В этот момент, как прежде мать Лазаренко, с внутренним холодом и Ольга увидела лицо Владимира. Страшное, безжалостное, лицо человека, способного на все!

Владимир, уйдя в мысли, словно остолбенел. Веки глаз его дергались, желваки играли на скулах. Губы были сжаты так, что, казалось, еще немного, и из них хлынет кровь. Ольга испугалась. Она дотронулась до Лазаренко:

– Володя!

Капитан вздрогнул.

Взглянул на вдову брата, сжал ладонью лоб:

– Извини. Сейчас все пройдет.

– Если бы ты видел себя в зеркало.

– Этого не надо. Представляю, как выгляжу в моменты, когда ярость овладевает мной. Ярость и нестерпимое желание мщения. К сожалению, подобные вещи стали случаться все чаще. Наверное, служба повлияла на психику. Но ведь кто-то должен делать то, что делаю я? Кто-то должен давить этих тварей, для которых жизни других людей пыль? Извини! Я должен был сдержать себя. Не сдержал. Это плохо!

Оля взяла капитана за руку:

– Это ты извини меня, Володь! Я, я…

– Не надо, Оль!

– Надо! Я не имела права осуждать тебя. Господи, кто бы знал, как мне плохо. Считала себя сильной, а оказалось… оказалось, что я совершенно беспомощна. И эту беспомощность спрятала за независимостью, страх за гордостью, каприз за обидой. Ведь обижаться легче всего. Вот и попала в тупик, из которого нет выхода.

Капитан посмотрел ей в глаза:

– Я понимаю тебя и прошу, не вини себя ни в чем и ничего не бойся. У тебя, у детей бандиты отняли отца и мужа. Но ничто не проходит бесследно. Да, Андрея мы уже не вернем, но, клянусь, его убийцам недолго осталось ходить по этой земле. Они ответят за все! Сполна ответят. Надо только найти их!

Ольга неожиданно проговорила:

– Мне кажется, я знаю, кто убил Андрюшу!

– Что? Знаешь убийц?

– Ну, не то чтобы знаю, но… догадываюсь! Возможно, и ошибаюсь.

– Так, подожди! Это уже другой разговор, и здесь для него не место. У меня недалеко припаркована машина, давай отъедем куда-нибудь. В придорожное кафе, например. Там и обсудим твои предположения. А заодно и пообедаем! Решим, что делать дальше. Как смотришь на это?

Вдова брата Владимира согласилась:

– Ты прав, лучше уехать отсюда, я не могу смотреть на эти трущобы! Хочешь спросить, как оказалась здесь? Расскажу!

– Хорошо! Идем!

Владимир с Ольгой подошли к «Шкоде», возле которой на старом ведре восседал Витек.

Увидев хозяина иномарки, поднялся, посмотрел на часы:

– Тачка в порядке. А платить тебе, господин хороший, придется две сотки. Больше часа отсутствовал!

– Тебя кто-нибудь здесь видел?

– Честно?

– Конечно!

– Ни одна душа! Даже мелкота не появлялась. Все на свалку, видимо, двинули. Но это не значит, что ты не должен платить, ведь я мог и соврать!

Капитан протянул охраннику пятисотенную купюру:

– Держи заработанные деньги!

– Но у меня нет сдачи. Или ты подождешь, пока я в магазин слетаю?

– Нет. Забери все! И запомни, если кто спросит, как я приехал, ты видел. Попросил присмотреть за машиной – согласился. Интересовался женщиной, которая рядом. Но вот о том, что мы с ней уехали вместе, никому ни слова. Я уехал отсюда один. Ты меня понял, Витек?

– Какой базар? На Витька можешь, как на себя, положиться. А что, могут спросить?

– Могут. А могут и не спросить! Спасибо тебе. Удачи!

– Угу! И вам того же. Ты вот что, господин хороший, забери эту бабу отсюда! Не место ей здесь. Не дай бог, мужики обожрутся, на клочья раздерут. А на нее один хмырь уже глаз положил. Забери, иначе и она пропадет, и дети, если подвернутся под руку. Тут на это смотреть не будут. Не люди – звери. Жизнь их нынешняя такими сделала! Прощевай!

Витек повернулся, засеменил в сторону пятиэтажных жилых домов. К магазину.

Капитан вывел «Шкоду» на улицу. Повел в сторону выезда из города. Ольга сидела рядом и чем-то напряженно думала. Владимир не стал ее тревожить, хотя вопросов к вдове у него возникло много.

Официант убрал пустые тарелки, принес кофе.

Капитан закурил:

– Оль, позволь мне теперь спросить, кто, по-твоему, убил Андрея?